Последний мост - Марк Адамов

вязов. Пусть погода старательно навевала тоску, предвкушение встречи в Серой Пристани не давало Вариону впасть в уныние.

Вийм явно боролся с желанием навязать очередной неудобный разговор, но ограничивался лишь редкими шутками и предложениями устроить привал. Химера соглашался неохотно. Слишком ему не терпелось увидеться с Ингасом.

— Далеко ещё до Пристани? — в который раз спросил Варион.

— Вёрст десять, наверное, — ответил Вийм. — Тебя чего туда так тянет? С магом отцовским подружился?

— Ты давно его знаешь? — решил узнать Химера.

— Несколько лет. Отец где-то нашёл его, как мама заболела, — сын Бертольда замолчал, поддавшись горьким воспоминаниям.

— И как, он тебе показался сильным магом?

— Уж не знаю, насколько он маме помог, но до конца того года она дотянула. У тебя с ним какое дело?

— Да так, — Химера загадочно улыбнулся. — Девицу помогает мне одну вернуть.

— Влюбился, что ли? — Вийм хрипло засмеялся. — Ну, пожалуйста, лишь бы не в сестрицу мою.

Варион оживился, завидев вдалеке домишки Серой Пристани. Дождь уже во всю накрапывал, когда повозка подкатилась к хижине ворожея. На этот раз Ингас копошился вокруг куста шиповника прямо перед домом и сразу заметил гостей.

— А вот и мои новые друзья! — неискренне поприветствовал их маг. — Как дорога сегодня? Рано выехали?

— Дорога подсохла, но, чую, ненадолго, — Вийм соскочил с козел и радостно потрепал Ингаса за плечи. — Что-то шпаны никакой не видно, даже скучновато.

— Так у тебя вон какой охранник, — ворожей подмигнул Химере. — Уже мечом обзавёлся.

Варион помахал в ответ. Его слегка настораживало то, что никакие из описанных Бертольдом опасностей на дороге не встретились.

— Вы, наверное, голодные, — продолжал Ингас. — Хозяин из меня такой себе, но чем-нибудь накормлю.

— Мы всё же торопимся, — ответил Химера. — Как там моя просьба? Успели?

— Ну, раз так, пойдём поговорим, — маг враз помрачнел. — Вийм, дружище, останься пока здесь. Мы наедине поворкуем немного.

Сын Бертольда угрюмо поднял глаза к небу, откуда падали всё большие капли, но спорить не стал.

Ингас провёл Химеру в своё жилище. Домик словно стал просторнее за последний день: на стеллажах осталось меньше утвари, а непристойные свитки со статуэтками и вовсе пропали. Стол маг вытащил на середину комнаты. На нём, окружённое склянками и вырезанными прямо по дереву символами, лежало ожерелье Лейны Броспего.

— Как успехи? — торопливо произнёс Варион.

— Ты знаешь, я всю ночь просидел над этой штукой, изучал знаки, пытался найти следы чар, — Ингас заложил руки за спину и слонялся по комнате. — Давай начистоту. Что вообще происходит? Только не надо бреда про трагичную любовь. Врождённые маги правят целой Годаранской империей, заседают при царе Соттории и строят крепости в Гаальте. Они не спорят за девок с каким-то простолюдином.

— Что тебя смущает?

— Да тут одного серебра в этом ожерелье хватит, чтобы трижды выкупить всю таверну Бертольда! — маг всплеснул руками и, не моргая, уставился на Химеру. — Про магию я и вовсе молчу! Да, я и сам использовал кровь. Коровью и свиную. Я ей лечил здоровых животных, заклинал посевы от жуков. А тут кровь явно человечья и такой силы чары, что я обжёгся, когда её изучал. Кто ты такой, а? Во что меня втянуть пытаешься?

— Ты сам-то кто такой? — парировал Варион. — Сидишь в пустой деревне, в глуши, вместо того чтобы перебраться в город.

— Мои дела тебя не должны волновать. Я уже говорил, что в городе мне не место, пока Далёкая Звезда не приучит вас уважать любых магов. Бывал я в таком городе. В Баланоше меня только дерьмом поливали жрецы и святоши, а потом бежали за помощью, когда даже сто молитв не помогали от кровавого поноса.

— Тогда я свои дела тоже при себе оставлю, — заключил Химера. — Тебе надо только сказать мне, как найти этого мага. Я же обещал хорошо заплатить.

— Походом в Липы тут не отделаешься.

— И не собирался. Если поможешь — оставь ожерелье себе, — Варион улыбнулся при виде недоумения на лице ворожея. — Что? Ты же сам сказал, серебра тут много.

— Как же мне это всё не нравится, — бормотал Ингас уже не так уверенно. Жадность брала своё. — Ладно, попробую. Есть один способ, но он мерзкий.

— Я уже на всё готов, — признался Химера.

— В общем, на ожерелье сильная защита, — маг бережно поднял украшение Лейны обеими руками. — Как я понимаю, твой недруг мог его отслеживать с помощью этих чар. Пока он был рядом, магия становилась сильнее и защищала того, на ком был этот амулет.

— Чью кровь он использовал?

— Могу только гадать. Моя ставка — свою собственную, поэтому в ней такая сила, — Ингас уложил ожерелье в широкую чашу. — Мы можем попробовать отследить его, но сработает только один раз. И то, если маг к этому не готов. Я смешаю кровь из ожерелья с одним настоем, и ты сможешь залезть в его мысли. Опять же, ненадолго.

— Это как? — Химера не был опытным ходоком по чужим мыслям.

— Если повезёт, увидишь то, что он сейчас видит, — пояснил Ингас и на мгновение затих. — Ну как, согласен?

Отказаться Варион не мог: других нитей к леди Броспего попросту не оставалось. Получив одобрение, ворожей выбежал в сени. Стукнула дверь погреба, раздался звон каких-то склянок. Вскоре Ингас вернулся с закупоренным глиняным сосудом и молотком.

Чтобы расколоть стекло амулета, потребовалось три удара. Густая кровь вылилась в чашу, и ворожей добавил к ней мутно-зелёное содержимое сосуда из погреба. Комнату наполнил землистый запах, напоминавший Химере весенний лес после дождя.

Варион не отвлекал мага, пока тот куском угля вычерчивал округлые символы и крошил в чашу её какие-то травы. Закончив с настоем, Ингас опустил два в него пальца, а свободной рукой схватил ожерелье и что-то зашептал. Химера ожидал яркую вспышку или языки пламени, но ничего подобного не случилось. Лишь холодные мурашки пробежали по его коже.

— Пей, — Ингас тяжело дышал, словно после длинного забега. — Времени совсем мало.

Уверенность Вариона пошатнулась, когда чаша с терпким настоем оказалась у его лица. Запах щекотал ноздри, напоминая то ли крапиву, то ли полынь. Химера задержал дыхание и залпом осушил чашу.

Варево было холодным и горячим одновременно. Оно сводило рот, словно неспелое яблоко, но обжигало горло. От невероятного смешения вкусов закружилась голова. Варион с размаху сел на кровать, и та ответила хрустом. Настой полз внутри его груди, подбирался к животу, и вместе с этим гас окружающий мир. Тень окружила Химеру, проглотила очертания комнаты и беспокойное лицо Ингаса. Квадрат окна был последним, что видел Лис, когда мрак взял своё.

Он вновь открыл глаза, но не сразу понял, что