Истинная на его голову - Любовь Белых

Да ну нет… Зачем ему мой грязный халат?

— Адам! — подала я голос, прикрыв дверь в ванную. Мужчина меня игнорировал. От чего-то я была уверена, что он именно игнорит меня, а не спит. — Адам, я знаю, что ты не спишь! И знаю, что ты не сдох! Подъём!

— Час!

— Час? Что час?

— Час мне дай, потом кричи, невменяемая.

— Я невменяемая? — я даже со смеху прыснула. — Ты нормальный человек вообще? А завтрак? Я есть хочу!

— Пол часа…

— Сейчас же!

— Тебе, наверное не объясняли концепцию сделок… Мы должны двигаться навстречу друг другу, чтобы прийти к компромиссу. Торг продолжается — 20 минут.

— Сейчас же, Адам! У меня, вообще-то, День Рождения! Мне, вообще-то, сегодня нужно в другую страну попасть! Поднимай свой зад сейчас же, алкаш… — дернувшись, мужчина резко встал на ноги, скорее даже спрыгнул с кровати, и, качнувшись, осмотрел меня печальным взглядом. — Что?

Ну не мог же он на алкаша обидеться? Или мог?

— Не уезжай, пожалуйста…

— Ч-чего?! — у меня чуть глаза из орбит не выпали.

— Это я должен был оглохнуть от твоих криков… С твоим то слухом что? Я говорю…

— Я слышала, что ты сказал, Адам! Я не понимаю к чему и зачем ты это сказал.

— Без тебя нам не жить…

— У тебя бред? Горячка?

— Я за завтраком! — нахмурившись, Адам резво вышел за дверь и оставил меня совсем одну. Совсем ничего не понимающую.

Омлет с морепродуктами, бекон и тосты на двоих он принёс в свою комнату. Я тактично ему напомнила об Эмме, на что тот только отмахнулся, пробормотав потом.

— Телефон! — из шкафа Адам достал новенькую модель айфона, местную сим-карту и пачку денег! У меня глаза на лоб полезли. А следом ещё и два пакета.

В одном был красивый лёгкий костюмчик сливового цвета, а в другом черные туфельки на шпильке. Никогда такое не носила, но мужчину поблагодарила. Старался же. Даже отсутствие нижнего белья не омрачало моего хорошего настроения.

— Это тоже тебе. — я, нахмурившись, взяла из его рук странный ярко-розовый флакон, разглядывая мультяшную девочку на этикетке. Единственное, что я разобрала, так это то, что это штуковина от трёх лет. — Это спрей для распутывания волос. Облегчает расчёсывание. Я сестре всегда покупал. Заметил прошлый раз…

— Спасибо. — перебила я его, растроганная до глубины души. — Мне очень жаль, Адам, что она у этих людей…

— Клэри… — мужчина серьёзно взглянул на меня и шумно выдохнул. Глядя на него сейчас, я бы не сказала, что он в невменяемом состоянии был часа пол назад. — Помоги мне… Я совершил ошибку. Ужасную ошибку…

Адам? Просит меня о помощи? Я напряглась, готовясь к тому, что настроение мне все таки испортят.

— Это… Касается меня? — онемевшими губами прошептала я, уже зная ответ.

— Да… И чистильщиков…

— Ты меня сдал? — так же шепотом спросила я, всматриваясь в холодные глаза мужчины.

— Нет. Этого и не требовалось, они и так все знали…

— Расскажи по порядку… — сохраняя спокойствие попросила я, напряженно замерев.

Адам рассказал многое. Это многое перемешалось в моей голове в несуразную кашицу, вновь подведя меня к грани, за которую мне стоит перешагнуть, сделав выбор. Поставить крест на его младшей сестре Камиле и жить своей жизнью. Или помочь её спасти, забыв о своей семье, дочери и родине.

— Единственный номер, который был у чистильщика в вызовах, Клэри. Как я мог не попытаться по нему выйти на этих тварей? Как? Я поспешил, да! — выдохнув, он вскинул руки и вцепился в собственные волосы жёсткой хваткой. — Я ничего не говорил и не предлагал, клянусь! Он сам, голос в трубке, поздоровался со мной по имени! Сам выдвинул условие…Клэри, постарайся понять…

— Какого черта тут понимать, Адам?! — я вскочила с кровати и заметалась по комнате. — Я должна быть уже сегодня с дочерью! В родной стране! С сестрой!!! А Ты мне заявляешь, что какой-то голос в трубке тебе пообещал вернуть тебе твою сестру в обмен на моё месячное наблюдение! О каком понимании ты просишь?!

— Ещё он разрешил убить Эмму. И встречаться с тобой для сборов анализов на нейтральной территории.

— Это где?! Не в России?! Что мне с того толку??? При чем тут Эмма?!

— Смерть Эммы, как гарант моей и твоей безопасности. Она не выдаст мой бар.

— Бар?! А имя он твоё от куда знает, а? А гарантия где, что ему неизвестно где мы сейчас находимся? А гарантия где, что твоя сестра вообще жива? А что во время этих анализов я не двину копыта, кто гарантирует?!

Атмосфера накалялась. Я всеми фибрами души желала убраться от этого места, от этого мужчины как можно дальше.

— Я в любой момент перезвоню с телефона чистильщика и обо всем договорюсь.

— Что?! Ты вообще знаешь, что такое геолокация?! — я готова была начать рвать волосы на голове от злости. Не на своей, на Адама.

— Да. Именно поэтому карта извлечена, а телефон выключен и находится в паре улиц от сюда. — он сжал виски, на которых выступили широкие вены и отрешенно посмотрел сквозь меня. — Я просто прошу, а не указываю. Мой договор с твоей сестрой в силе. Я передам тебя её оборотням в любом случае. Мне не нужна вражда с Альфа-самкой. Мне хватает войны с чистильщиками…

— Отлично! Потому что Я ЕДУ ДОМОЙ!!! — зло отчеканив каждое слово, я напоследок швырнула в него детский спрей для волос и, подхватив пакеты с одеждой, вылетела из его комнаты.

От гнева лёгкие пытали огнём. Кислорода не хватало катастрофически. В коридоре дышать стало чуть легче, но я очень быстро поняла, что сбилась со счёта и потеряла дверь в свою комнату. Пришлось возвращаться и считать по новой.

Не прошло и десяти минут, как Адам явился с тарелкой и расческой. Последнее предназначалось мне. Эмму он освобождал сам, отперев дверь ключом, как и сам развязывал ей руки, под её проклятия. Пока она с аппетитом завтракала, я нещадно драла свою шевелюру, пытаясь привести волосы в приемлемый вид.

— Если ты примешь душ и воспользуешься спреем будет не так больно. — не мог не вставить свои пять копеек Адам.

Злобно зыркнув на него, я продолжила экзекуцию, пока терпение не лопнуло. А лопнуло оно через пару минут.

Я отрешилась от всего. Тщательно вымывшись я стоически переоделась в новую одежду, которая оказалась мне по размеру, твёрдой походкой вышла в комнату под воодушевленный возглас Эммы и героически вернулась к расческе.

Не прошло и минуты, как мою руку перехватили и больно сжали.

— Ты причиняешь себе боль. Позволь мне?

Я бы и рада. Но плотина эгоизма и равнодушия начинала трещать и протекать. Я возлагала все надежды на Итана. На то, что он приедет, напомнит мне о дочери, Вике. Обо всем, что мне дорого.