Ты любишь науку или нет? - Генрих Книжник

«Как я с Элькой», — подумал Витик, с интересом глядя на Боба.

Но вот Боб посмотрел на Витика, выпрямился и сделал высокомерное лицо.

— Драться с тобой — много чести. Я с такими не дерусь: ты мне не ровня. Джон тебе ровня, недаром он нас предал и к тебе перекинулся. Плебей! Васька!

— Кто-кто? — изумился Витик. — Плебей? А ты, значит, аристократ?

Васька-Джон растерянно оглянулся на Терезку. Она даже шею вытянула и рот распахнула на своем заборе от любопытства. Фуня довольно улыбнулся.

— А-а! — закричал Джон. — Вы мной командовали! Поди — принеси, сбегай — подай, давай — сделай! А как на день рождения, так меня не позвали! Если у меня велосипед не такой, как у вас, так я вам не подхожу? А как мою пепси пить, так подхожу! А они меня сразу взяли помогать им молнии делать. Вот вам!

— А ты хотел попасть к нам просто так? Мы тебя проверяли, но ты испытания не выдержал. Иди к ним, не жалко. Молнии он будет делать! А больше ничего? Может, еще на Марс полетишь в ихнем вонючем баке? Как был дураком, так дураком и останешься! Хорошо, что они тебя переманили, а то я велик свой хотел тебе отдать: мне скоро новый привезут. Пошли, ребята! — Боб стрельнул глазами, гордо развернулся и пошел прочь, ведя рядом свой велосипед.

Его компания молча потянулась за ним. Васька-Джон растерянно глядел им вслед.

— Плевал я на твой велик! И на вас на всех плевал! — крикнул он.

Никто даже не оглянулся.

Витик чувствовал себя задетым.

«Аристократ паршивый! — думал он. — Я ему, видите ли, не ровня, поэтому он со мной драться не будет. А был бы ровней, стал бы? Трус надутый! Погнаться бы сейчас за ним с гайкой, заорать, чтоб дунул от меня на велике своем? Да ну его! Фуньке выговаривал, а сам… Черт с ним, теперь хоть спокойно будет».

— Пошли работать, — сказал он. — А ты, Джон, не переживай. Индюк он надутый, а не аристократ. И не предал ты их, а понял, что они тебя обманывали и эксплуатировали. Будешь делать с нами важное дело. Физиком даже можешь стать.

— Велик он мне свой, оказывается, хотел отдать, только сказать не успел, — пробормотал Васька-Джон. — Гад!

Брат приехал на следующий день вместе с Терезкиными родителями и Зойкой на машине дяди Якова. Терезка с воплями кинулась к своим обниматься и рассказывать, а те не могли налюбоваться на свое драгоценное загорелое чадо, будто не видели ее год, а не каких-нибудь пять дней. Зойка поцеловала Витика, приобняла Фуню и с любопытством стала оглядываться по сторонам. Дядя Яков, как всегда озабоченный, сказал, чтобы побыстрее разгружали машину, потому что времени мало, и стал копаться в моторе. Отец Терезки вытащил из багажника две здоровенные сумки с уже приготовленными обедами, продуктами и Терезкиными вещами. Андрюшка достал полиэтиленовый пакет со своим и Витикиным барахлишком.

Фунины родители передавали привет и обещали приехать завтра.

Андрюшка был добрый, довольный, благостный, как обычно при Зойке, всех веселил и радовал. За обедом он устроил целое представление, показывая, как влетела во двор Терезка с вытаращенными глазами и криком: «Хлопцы бьются!» Как прыгал со своей гайкой на проводе Витик, как Фуня, подвывая, волок бак, как Терезка прикладывала к Фуниному подбитому глазу холодный утюг, топала ногой и кричала: «Будешь ще биться?!» Хохот стоял непрерывный. У Зойки и пани Анны потекла тушь с ресниц. Смеялся даже дядя Яков.

Уезжали, конечно, опять в темноте, мелькая светом фар, и Витику было немного грустно, как всегда после долгого веселья.

Тут брат вдруг хлопнул себя по лбу.

— Совсем забыл: тебе письмо, дома из ящика достал.

— Мне? Какое письмо? — удивился и испугался Витик.

— Прочтешь — узнаешь. Держи.

И брат передал Витику лист плотной бумаги без конверта, сложенный текстом внутрь и тщательно заклеенный, с большой красивой маркой. Адрес Витика был выведен плавным Малькиным почерком, сверху была приписка: «Кто найдет это письмо, опустите, пожалуйста, в почтовый ящик».

«Писала тайно и выкинула в окно!» — понял Витик, и сердце у него сильно застучало.

Он быстро огляделся: Фуня с Терезкой мыли ноги под краном, брат, отдав письмо, сразу ушел в дом. Витик понял, что Андрюшка вовсе не забыл о письме, а специально передал его, когда все уехали, чтобы никто не видел и Витик мог обойтись без ненужных расспросов.

Витик сунул письмо под рубаху и побежал в туалет. С колотящимся сердцем, вздрагивая от голосов в доме, он вскрыл письмо и полетел глазами по загибающимся вниз торопливым строчкам.

В конце был написан адрес и телефон.

Витик медленно опустил письмо. Мальке плохо, а он забыл про это, и потому — гад! Пусть будет что угодно, но он освободит ее и увезет на дачу. «А если Андрюшка ее выгонит? Нет, он так не поступит, он поймет, брат ведь… А если все-таки выгонит? Тогда отвезу ее к Зойке. А если ее вообще прогонят из дома? И проклянут! Ну, не проклянут, сейчас такого не делают, а просто скажут: „Уходи, ты нам больше не дочь, семья тебя знать не желает!“ Что тогда? Тогда надо забирать ее к нам. Прокормим: она мало ест. Пока будет сестрой… А если пожалуются в полицию и сюда за ней прибудет наряд с собакой? Нет, не пожалуются: мы оставим письмо, что она не пропала, а убежала со мной. Андрюшка меня убьет. Ну и пусть убьет. Нет, не убьет, просто он сам отвезет Мальку домой, а со мной перестанет разговаривать. А если ее все-таки увезет полиция? И заберет в детскую комнату за побег, запрут там вместе с беспризорниками и поставят на учет?! Все равно, я должен ее повидать! Когда ее увозят в деревню? Времени же нет!»

— Фуня! — закричал Витик, врываясь в комнату. — Проснись! Надо спасать Мальку!

— А? Что случилось? — всполошился Фуня. — Терезка? Гроза?

— Нет. Надо спасать Мальку.

— Зачем спасать? — обмяк Фуня. — Почему ночью?

— Читай. — Витик протянул ему письмо. Фуня помотал головой, приходя в себя, надел очки и взял листок. Медленно прочел и поднял глаза на Витика:

— Ну и что?

— Как — что? Ее надо увезти сюда.

— Ты хочешь ее украсть?

— Да.

— Ух ты! А как?

— Еще не знаю. Надо подумать. Ты тоже думай.

Ни вечером, ни утром ничего не придумали. Витик переживал. Ясно было одно: нужно ехать в Москву. Но как сказать об этом Андрюшке?

Тут как раз приехали Фунины родители, привезли с собой еще обедов, кое-что из Фуниных вещей и заявили, что сейчас же возвращаются в Москву и забирают Фуню с собой, потому что подошла очередь у какого-то знаменитого глазного врача, который исправляет близорукость, и Фуню ему надо показать. Вернется Фуня завтра, мама привезет его на станцию, и хорошо бы Андрюша встретил его на платформе, а то ей еще нужно успеть обратно в Москву по делам.