Песнь ста миров - Цзюлу Фэйсян

Цянь звучала скорбно и печально. Вся позеленев от злости и не дождавшись, когда девушка закончит играть, хозяйка выскочила на сцену:

– Дорогие гости, прошу, поприветствуйте непорочнейшую деву нашей Синей Ивы! Имя ее Цянь Цянь, и ей только-только исполнился шестнадцатый год. Ее облик прелестен, а игра прекрасна. Прежде мне приходилось хорошенько прятать красавицу от чужих глаз, но сегодня ее дебют…

– Нам неинтересны лишние слова, – прервал мужчина средних лет. – Пусть лучше девчонка споет.

Хозяйка неловко улыбнулась и произнесла:

– Господин… дело в том, что голосом она не одарена.

Девушка была нема.

Толпа завозмущалась, в одночасье показав, что интерес утерян, но едва хозяйка успела горько усмехнуться, как вдруг услышала бархатный голос:

– Сколько?

Гости затихли и повернули головы, чтобы взглянуть на заговорившего мужчину.

Цянь Цянь тоже выглянула из-за спины хозяйки: владелец голоса был одет в наряд из темно-красной ткани, на которой золотой нитью были вышиты облака. С одного взгляда становилось понятно, что он принадлежал к настоящей знати. Мужчина слегка отпил сладкого вина и равнодушно скользнул по Цянь Цянь взглядом, остановившись на хозяйке. Женщина, вдруг перепугавшись, поспешно ответила:

– Три серебряных ляна.

– Беру.

Вот так легко и просто ее купил мужчина.

Девушка сидела рядом с постелью в комнате, облаченная в откровенное платье. Никогда прежде она не была настолько невозмутима и одновременно встревожена. Ее рука, прячущая в рукаве ножницы, слегка дрожала. Цянь Цянь решила, что после стольких лет покорной жизни настало время побороться за себя, пусть даже ей и пришлось бы поплатиться за это жизнью.

Дверь легонько толкнули, и девушка, отделенная полупрозрачной занавесью, устремила взгляд на медленно вошедшего мужчину в темно-красном одеянии. Ее ладонь сжала ножницы крепче. Розоватую ткань оттянули в стороны, и мужчина молча остановился прямо перед Цянь Цянь, оглядывая ее тяжелым взором.

Ее ладошки покрыл пот, девушка опустила голову, не осмеливаясь взглянуть на гостя, как вдруг на плечи легла все еще хранившая чужое тепло ткань.

– Прикройся, – холодно произнес он.

Цянь Цянь удивленно вскинула голову, но мужчина лишь вытянул перед ней ладонь.

– И отдай то, что держишь в руке.

Насторожившись, девушка попятилась, готовая ко всему.

– Да будь ты хоть вся покрыта шипами, меня бы это не остановило, реши я тронуть тебя, – усмехнулся он.

Девушка посмотрела на его ладонь, укрытую мозолями, которые могли появиться лишь у человека, постоянно занимающегося боевыми искусствами, и в конце концов передала ножницы. Он тут же отбросил их в сторону и, пройдя к столику, уселся за него.

– Сыграй мне, – велел он, налив себе вина.

Услышав требование, Цянь Цянь ненадолго оцепенела и лишь потом поспешно отыскала пипу и взяла в руки. Девушка незаметно оглядела гостя и, заметив, что он уже принялся пить в одиночку, совладала с беспокойным сердцем и заиграла.

За одной песней следовала другая, от игры кончики пальцев Цянь Цянь давно покраснели и опухли, но мужчина все не велел ей прекращать, пока в конце концов музыку в ночи не прервал звук разбившегося кувшина.

Цянь Цянь подняла голову и обнаружила гостя совершенно опьяневшим – распластавшись грудью на столе, он что-то бормотал.

Из открытого окна в помещение подул холодный ночной ветер. Девушка бросила взгляд на накинутую на плечи темную ткань и, смягчившись, подошла к мужчине. Она уже собиралась укрыть гостя, как вдруг его рука с ужасающей силой схватила ее.

Цянь Цянь побелела от испуга и тут же отпрянула, вот только ладонь его не разжалась, отчего охмелевшего мужчину потянуло вслед за ней, и так получилось, что он повалился прямо на девушку, одной лапой ухватившись за ее грудь. Цянь Цянь от шока влепила ему звонкую пощечину, продолжая пятиться в попытке поскорее выбраться из-под него, но мужчина по-прежнему тянул ее к себе. Тем не менее болезненное ощущение от удара, казалось, слегка привело его в чувство, и в глубине его черных глаз вспыхнул гнев. Он притянул Цянь Цянь и легко ухватил обе руки одной ладонью, в то время как другая схватила девушку за шею.

Его пальцы сжались, и лицо Цянь Цянь покраснело, ей становилось все труднее дышать. Она посмотрела на мужчину над собой с сердцем, полным ужаса и отчаяния. Из глаз девушки одна за другой покатились слезы, долгие годы не рождавшее ни звука горло издало похожий на животный всхлип.

Неожиданно мужчина опомнился и резко разжал ладони, девушка быстро задышала, и в помещении воцарилась такая тишина, что было слышно только ее дыхание.

Он вовсе не спешил отойти и завороженно смотрел на ее слезы. Помолчав долгое время, гость хрипло произнес:

– См… ся…

Цянь Цянь подумала, что у него явно что-то не то с головой – лишь безумный человек в подобной ситуации смог бы рассмеяться. Вот только он опустив голову и, прижавшись к ее щеке, вновь прошептал:

– Сяо Сяо… – Звук этот прозвучал всхлипом, и только теперь девушка поняла, что он звал кого-то по имени.

Прежде чем Цянь Цянь успела собраться с мыслями, его голова, прижавшаяся к щеке девушки, сместилась, и он поймал ртом мочку ее уха и тихонько лизнул. Никогда ранее не делившая с мужчиной постель, Цянь Цянь вдруг оцепенела, а его губы меж тем, скользнув по скуле и ямочке на щеке, проложили путь к уголку ее рта. Мужчина легонько провел языком по краю губ Цянь Цянь, медленно пробираясь внутрь…

Девушка резко опомнилась, от испуга ее колено неожиданно дернулось вверх…

Из гостя вырвался глухой стон, и, прежде чем Цянь Цянь потеряла сознание, до нее донеслось, как он выдавил сквозь стиснутые зубы:

– Вот же ловкачка.

Глава 2

На следующий день, когда на рассвете Цянь Цянь проснулась на кровати, гость по-прежнему лежал на полу. Девушка, стараясь не издать ни звука, отворила дверь и вышла из комнаты. Вот только не успела дверь за ней закрыться, как поджидавшая снаружи хозяйка публичного дома вытянула шею, чтобы оценить картину внутри. Разглядев, что дорогой гость жалко лежит на полу, женщина пришла в ужас и, тут же схватив Цянь Цянь за ухо, потащила в сторону и зашептала:

– А ну, говори, хорошо ли ты позаботилась о нем вчера?

Девушка слабо кивнула поникшей головой.

– Вот же лгунья! – разозлилась хозяйка. – Настолько хорошо, что оставила его на полу? Нельзя обижать ни одного из наших дорогих клиентов! Нарочно хочешь, чтобы Синюю Иву закрыли, а? Какой другой гость теперь тебя захочет? О чем ты только думала?! – ругалась женщина, колотя Цянь Цянь, пока та пыталась уклониться. Тут хозяйка разозлилась пуще прежнего и занесла ладонь для