Message: Чусовая - Алексей Иванов

В 30-х годах XX века в Копчике действовал водомерный пост.

В путеводителе Е. Ястребова (1963) сказано: «В пяти километрах ниже Омута — деревня Луговая (Копчик), основная часть которой находится на левом берегу». В путеводителе Е. и Ю. Постоноговых (1980) ни Луговой, ни Копчика уже нет. Сейчас на месте Луговой — покос, а на месте Копчика — заросли ивы и вербы.

* * *

В капитальном обзоре «Россия. Полное географическое описание нашего отечества» (1914) о вогулах сказано: «Численность их, однако, уже настолько ничтожна и многие из них уже настолько обрусели, что официальные статистические исчисления не имеют обыкновения приводить их общей численности в Пермской губ. Только одни труднопроизносимые вогульские названия горных вершин Северного Урала в пределах Пермской губ., в изобилии рассыпанные по географическим картам, ясно говорят, что пока остатки некогда воинственных обладателей этих вершин ещё не совсем отошли в область преданий». Но вот — уже почти отошли…

Вогулы с Чусовой исчезли. Давно уж русской стала их последняя деревня — Бабёнки, которая и имя-то своё, смешное и непонятное, сменила на нейтральное — «Заречная».

Но в национальном менталитете манси было что-то, что не позволяло манси покориться. Они ведь так и не приняли христианства, в отличие от коми-пермяков, и доныне остались язычниками. Они унесли и надёжно спрятали своего главного идола — Золотую Бабу. На севере они бунтовали против русских. Ещё во времена Петра I вогульская княгиня Анна рассылала по своим селениям стрелу с красным оперением — призыв на борьбу с русскими. И в 1937 году вогулы поднимали отважный и безнадёжный бунт против сталинских порядков — он описан в романе писателя Еремея Айпина «Божья Матерь в кровавых снегах». Вогулы предпочли Уйти, погибнуть, спиться — но не покориться пришельцам.

Вогулы ушли. Но после себя они оставили нечто большее, чем археологические памятники. Они оставили русским своих демонов.

Если один народ занимает место другого, растворившегося в истории, то для народа-наследника народ-предок не просто уходит куда-то там на север или на юг. Нет, он уходит ко всем другим предкам — под землю, в горы, в камни. Под землю ушла легендарная Чудь Белоглазая, сама себя похоронившая. В Басегах спрятались от Ермака некие «волшебные пермские люди» из легенды, записанной на реке Усьве В. И. Немировичем-Данченко. В Азов-горе укрылась девка Азовка. Но оттуда, из-под земли, ушедший народ оказывает непостижимое влияние на судьбы живущих. На Чусовой в своих преданиях горщики называли этих исчезнувших хозяев «стары люди». Бажов пишет: «Были они не русськи, не татара, а какой веры- обычая и как прозывались, про то никто не знает. По лесам жили. Однем словом, стары люди». Кажущаяся рукотворность пещер, правильность кристаллов, разумная прихотливость рисунка на малахите — всё наводило на мысль, что эти чудеса творят под землёй «стары люди». Исследователь Н. Корепанов пишет: «Было бы странно, если б в подобном месте среди простого народа сами собой не рождались разговоры о горных всяких чудесах, о ком-то, живущем в горе тайной жизнью».

Вогулы не были земледельцами, ничего не понимали в заводском производстве, но они знали свою землю, и поэтому главная категория русских, с которыми они общались, — рудознатцы. Значит, фольклор именно рудознатцев, горщиков, приисковых рабочих должен был сохранить вогульский культурный архетип. Так и случилось. Первым русским заводом на Чусовой был Полевской завод, и его рабочие, не понимая того, стали наследниками вогулов и хранителями вогульских демонов.

На речке Полевой, притоке речки Северушки, в 1700 году появилась русская деревня Полевая. Жители её занимались сельским хозяйством, но с 1718 года начали работать на близлежащем Гумёшкинском руднике. Чтобы не возить руду далеко, в 1724 году казна построила при руднике медеплавильный завод — первый на Чусовой. Завод получил название Полевского. Завод защищала крепость.

В 1735 году поблизости от Полевского на Северушке появился другой завод — Северский железоделательный. Он работал на железной руде, которая тоже встречалась в окрестностях Гумёшек. (Его чугун был из самой сложной на Урале смеси руд: 11 частей руды Красногорского рудника, 5 частей — Полдневского, 6 — Северского, 3 — Гумёшкинского, 2 части песка и 1 часть извести.) При Северском заводе располагалась и вододействующая фабрика по обработке мрамора, впоследствии перенесённая на Мраморский завод.

К середине XVIII века объёмы добычи железной и медной руды на Гумёшках сильно сократились. Горное начальство посчитало, что рудник выработан. В 1756 году соликамский промышленник А.Ф.Турчанинов подал просьбу о передаче ему во владение заводов Сысертского горного округа (якобы по причине своего разорения). Казна уступила. В 1759 году Турчанинов стал полным хозяином Полевского и Северского заводов и рудника Гумёшки. На Гумёшках турчаниновские рудознатцы обнаружили новые запасы руды; чтобы её плавить, требовалось лишь немного модернизировать производство. Турчанинов провёл эту модернизацию Полевского завода (перевёл производство на горны типа «сплейс-офен»).

Род Турчаниновых владел округом до 1912 года. В 1872 году в связи с закрытием Гумёшкинского рудника Полевской завод был перепрофилирован на железоделательный; чугун для него стали доставлять с Северского завода. В 1906 году в системе горного округа заработал Зюзельский рудник. В 1912 году Д. П. Соломирский, наследник Турчаниновых, продал округ английскому акционерному обществу «Sisert Company Limited». В 1918 году горный округ был национализирован. С упрочением советской власти посёлок Северского завода утратил своё главное украшение — роскошную часовню из чугунных кружев.

В 1925 году Полевской завод был закрыт, но на его базе с 1933 года начал действовать Полевской криолитовый завод. В 30-х годах Северский железоделательный завод был преобразован в Северский трубный завод имени А. Ф. Меркулова. В 1942 году заводские посёлки Полевской и Северский были слиты в единый город Полевской. Сейчас Полевской — промышленный районный центр Свердловской области с населением более 80 тысяч человек.

Полевской — очень разбросанный город; от собственно Полевского до посёлка Северский — 10 км. В состав города входят несколько других посёлков, в том числе и Зюзелка. Славу города составили предания горщиков, записанные и обработанные П. П. Бажовым. Азов-гора и Думная гора, Гумёшкинский рудник — все они находятся в Полевском. Здесь же были и Медная гора, и Зюзельское болото. От старинных заводов на речках Полевой и Северушке осталась сложная система плотин и прудов — Северского, Штанговского, Железнянского («железница» — диалектное название рыбы щиповки) и Верхнего (Полевского). С 1887 года в эту систему прудов по каналам и штольням подаётся вода Глубоченского пруда на речке Глубокой (приток Западной Чусовой).

* * *

Конечно, русские почти до неузнаваемости «перетолковали» вогульские мифы. Но даже сквозь новый облик всё равно читается их языческое прошлое. М. Никулина в книге «Камень. Пещера. Гора» (2002) пишет: «Бажовские корни искать следует не в рабочем уральском фольклоре, а в пространстве более обширном и отдалённом — в древних мифах…»