Вокруг света за 80 дней. Михаил Строгов - Жюль Верн

Конечно, малый чувствовал, что его достоинство несколько ущемлено: он приуныл, когда пришлось – это так напоминало его бедную юность! – облачиться в украшенный разноцветными крыльями средневековый наряд, а тут ему еще приладили этот шестифутовый нос! Но, в конце концов, раз Паспарту суждено зарабатывать этим носом себе на хлеб, он решил смириться с таким украшением.

И вот он вышел на сцену, улегся рядом с теми из своих собратьев, кому полагалось изображать основание колесницы Джаггернаута. Распростершись навзничь на земле, все они устремили к небу свои носы. Вторая группа эквилибристов пристроилась на их концах, затем взгромоздилась третья, еще выше – четвертая, и скоро живое сооружение, державшееся только на кончиках бамбуковых носов, вознеслось до самого потолка.

Публика возликовала, аплодисменты становились все неистовее, звуки оркестра нарастали подобно грому, как вдруг пирамида зашаталась, теряя равновесие: один из базовых носов сплоховал, подвел, и все сооружение рассыпалось, как карточный домик…

Это случилось по вине Паспарту, который внезапно, оставив свой пост, без помощи крыльев перелетел через рампу и, вскарабкавшись на ту галерею, что справа, бросился к ногам одного из зрителей, крича:

– Ах! Мой хозяин! Хозяин!

– Это вы?

– Я!

– Что ж, мой мальчик, в таком случае пора на пакетбот!

Мистер Фогг, миссис Ауда, которая была с ним, и Паспарту поспешили прочь из цирка. Но в коридоре, ведущем к выходу, их настиг, кипя от гнева, достопочтенный Батулькар. Он кричал о нанесенном ущербе, требовал возмещения убытков. Филеас Фогг умерил его ярость посредством пачки банковых билетов. И в половине седьмого, перед самым отправлением американского пакетбота, мистер Фогг и миссис Ауда вступили на палубу судна, сопровождаемые Паспарту с крыльями за спиной и шестифутовым носом, который он второпях не успел содрать со своей физиономии!

О том, что случилось, когда наши путешественники подплывали к Шанхаю, догадаться несложно. Сигналы «Танкадеры» были замечены с пакетбота, идущего в Иокогаму. Увидев, что флаг маленькой шхуны приспущен, капитан направил к ней свое судно. Через несколько минут Филеас Фоггуплатил за свой проезд условленную сумму, вручив Джону Бэнсби пятьсот пятьдесят фунтов стерлингов (13750 франков). Затем достопочтенный джентльмен, миссис Ауда и Фикс взошли на борт парохода, который тотчас же взял курс на Нагасаки и Иокогаму.

Утром 14 ноября, согласно расписанию прибыв в порт, Филеас Фогг, предоставив Фиксу отправиться по своим делам, поспешил на «Карнатик». Там, к великой радости миссис Ауды, а может быть, и своей, хотя он ничем ее не проявил, джентльмен узнал, что француз Паспарту вчера действительно высадился в Иокогаме.

Поскольку он в тот же вечер должен был отправиться в Сан-Франциско, Филеас Фогг незамедлительно пустился на поиски своего слуги. Тщетно обращался в английское и французское консульства, безрезультатно бродил по городским улицам, уже отчаялся найти Паспарту, но тут случай или, возможно, род предчувствия привел его в цирк достопочтенного Батулькара, Разумеется, он не узнал своего слугу в экзотическом обличье средневекового глашатая, но тот, распростертый на сцене навзничь, из этого положения разглядел на галерее своего хозяина. Тут-то он и не смог сохранить должную неподвижность и удержать свой нос в равновесии. Что за сим последовало, нам уже известно.

Все, о чем Паспарту еще не знал, он услышал теперь из уст миссис Ауды. Она рассказала и о том, как проходило плавание из Гонконга в Иокогаму на шхуне «Танкадера», и что с ними там был господин Фикс.

Услышав о Фиксе, Паспарту даже глазом не моргнул. Решил: еще не время рассказывать хозяину, что произошло между ним и полицейским инспектором. Поэтому в повествовании о своих похождениях он всю вину взял на себя и оправдывался только тем, что опиум в китайской курильне неожиданно свалил его с ног.

Холодно и молча выслушав этот рассказ, мистер Фогг открыл своему слуге кредит, достаточный, чтобы тот смог раздобыть себе здесь же, на пароходе, более приличную одежду. И точно: часа не прошло, как честный малый, избавившись от крыльев и носа, более ничем не напоминал циркача-почитателя бога Тенгу.

Пакетбот, направляющийся из Иокогамы в Сан-Франциско, принадлежал Тихоокеанской почтовой компании и назывался «Генерал Грант». Это был вместительный колесный пароход водоизмещением в две тысячи пятьсот тонн, хорошо оснащенный и быстроходный. Над его палубой непрерывно поднимался и опускался громадный балансир, одним концом соединенный со штоком поршня, другим – с кривошипом, который, преобразовывая прямолинейное движение во вращательное, сообщал его непосредственно оси гребных колес. «Генерал Грант» имел три мачты с косыми парусами, достаточно большими, чтобы значительно увеличивать скорость судна. Делая по двенадцати миль в час, пакетбот должен был пересечь Тихий океан за двадцать один день.

Итак, Филеас Фогг мог рассчитывать, что, прибыв в Сан-Франциско второго декабря, он доберется до Нью-Йорка одиннадцатого, а в Лондоне будет двадцатого, то есть на несколько часов раньше роковой даты – 21 декабря.

Пассажиров на пакетботе было довольно много: англичане, немало американцев, а также китайских кули, стремящихся в Америку. Было и несколько офицеров индийской армии, использовавших свой отпуск для того, чтобы совершить кругосветное путешествие.

Это плавание обошлось безо всяких тягостных сюрпризов со стороны океана. Пакетбот с его широкими гребными колесами и крепким, надежным такелажем почти не качало. Тихий океан оправдывал свое название. Мистер Фогг держался так же бесстрастно и столь же мало стремился к общению, как обычно. Его юная спутница чувствовала, что все крепче привязывается к этому человеку, и не только узами благодарности. Своим замкнутым, но таким по сути великодушным характером он производил на нее впечатление, всей силы которого она не сознавала и, почти того не ведая, давала волю своим чувствам, казалось, не имевшим ни малейшей власти над загадочным мистером Фоггом.

К тому же миссис Ауда горячо сочувствовала планам этого джентльмена. Ее тревожили препятствия, способные помешать успеху его путешествия. Она часто заговаривала об этом с Паспарту. Не лишенный прозорливости, он заглянул в сердце миссис Ауды, оно стало для него книгой, где можно порой читать между строк. Этот славный парень проникся теперь пламенной верой в своего хозяина, непрестанно расточал хвалы его честности, верности, благородству. Он также заверял миссис Ауду в благополучном завершении их путешествия, твердил, что самое трудное позади, они уже выбрались из таких фантастических краев, как Китай и Япония, возвращаются в цивилизованный мир. Теперь, чтобы закончить в срок эту немыслимую кругосветную затею, осталось только добраться поездом от Сан-Франциско до Нью-Йорка да проплыть через Атлантику от Нью-Йорка до Лондона.