Золотое дерево - Розалинда Лейкер

Все эти события только утвердили Габриэль в ее желании побывать в мастерской Дево. Это желание было просто непреодолимым. В любви и на войне все средства оправданны, а между ней и Николя сейчас разгорелась война, война за пальму первенства в шелкоткацком производстве. Вражда между их семьями вступила в новый этап, теперь уже в их соперничестве не было ненависти лично друг к другу, однако борьба от этого не становилась менее жестокой и бескомпромиссной. Взвесив все это, Габриэль решила идти до конца и добиваться своего любыми способами.

Однажды поздно вечером, собравшись уже ехать домой к Эмилю, где она намеревалась провести весь следующий день, Габриэль захватила с собой портфель с бумагами, чтобы поработать на досуге, и, когда ей доложили о поданной к крыльцу коляске, попросила явиться к ней Гастона. Когда он вошел в кабинет, Габриэль велела ему плотно закрыть дверь и сесть напротив нее. Затем она коротко изложила ему суть своего плана и попросила Гастона помочь ей.

Некоторое время сержант в изумлении глядел на нее, не мигая, а затем, сохраняя спокойствие, твердым голосом заявил:

— Все, о чем вы сказали, вполне выполнимое дело, но для достижения вашей цели существует более короткий и простой путь. Позвольте мне пробраться в ту ткацкую мастерскую ночью. Только скажите, что именно я должен там найти.

Габриэль отрицательно покачала головой.

— Нет, так дело не пойдет. Вы — не ткач и потому многого не поймете и не заметите. Кроме того, я не желаю, чтобы вы по моей прихоти нарушали закон. Если в результате нашей операции кто-нибудь должен будет подвергнуться наказанию, то этим человеком буду я. Но думаю, что все обойдется. Если вы сделаете всё так, как я сказала, то никакой опасности не возникнет. Итак, что вы думаете по поводу моего предложения?

— Прекрасно, мадам. Вы можете полностью положиться на меня.

Габриэль развязала шнурок на своем бархатном кошельке.

— Вам нужны деньги, я знаю…

Но Гастон замахал на нее руками.

— Нет, нет, мадам, не сейчас, — поспешно сказал он. — Время дороже денег. А о плате поговорим потом. Если я вообще сочту нужным такой разговор…

Габриэль опустила руки с зажатым в них кошельком на колени.

— Спасибо, Гастон, — с чувством сказала она и взглянула на него с благодарностью. — Я была уверена, что могу полностью положиться на вас.

Сидя на козлах кареты, мчащейся из Лиона в усадьбу Вальмонов, Гастон вдруг подумал о том, что Габриэль даже не предупредила его о необходимости держать язык за зубами. Она, по всей видимости, полностью доверяла ему. Гастон хорошо знал, что Габриэль больше не к кому было обратиться с подобной просьбой, и был счастлив оказать ей услугу.

Анри вернулся из Парижа ровно через неделю. Он надеялся на успех, но говорил об этом с некоторой осторожностью. Комитет «Мобилье Империаль» пригласил его на свое заседание, и его эксперты внимательно изучили все представленные Анри образцы тканей, а затем попросили его выйти и подождать за дверью в приемной. Посовещавшись, члены комитета сообщили ему, что он будет через некоторое время извещен об их окончательном решении.

— А как тебе показалось, им понравились наши образцы? И что они говорили, когда рассматривали их? — расспрашивала Габриэль брата.

— Их высказывания сводились к одному: образцы выполнены достаточно качественно.

— И только-то? — возмутилась Габриэль. — Я думала, что у них глаза вылезут из орбит от изумления!

— Членов этого комитета не так просто чем-нибудь удивить, они не щедры на похвалу. И то, что они отдали должное качеству нашего шелка, уже говорит о многом. Во всяком случае, мы можем гордиться подобной оценкой своей продукции. Наберись терпения, Габриэль. Такие компетентные люди слов на ветер не бросают. Если нам повезет, то мы с их помощью получим по крайней мере один большой заказ.

В течение нескольких следующих дней Габриэль поняла, какая это мука — ждать. Гастон продолжал исправно возить ее из Лиона домой и обратно, но он и словом не обмолвился о том задании, которое получил от Габриэль, и о ходе его выполнения. Когда приходила почта, она торопливо просматривала письма И каждый раз испытывала разочарование, обнаружив, что среди них нет письма, запечатанного печатью «Мобилье Империаль».

Однажды утром к ней в кабинет явился Гастон, и по его виду она поняла, что он приступил к выполнению ее поручения.

— Вам понадобились деньги для подкупа Нужных людей?

— Плата за оказанные услуги будет очень незначительной, поскольку интересующее нас лицо вовсе не стремится к получению взятки, — промолвил Гастон веселым тоном, и в его глазах промелькнуло выражение, похожее на самодовольство. — Выполняя ваше поручение, я прежде всего свел знакомство с девицей по имени Гортензия, мотальщицей, работающей в ткацкой мастерской Дево. Для того, чтобы войти к ней в доверие, мне, как вы понимаете, потребовалось некоторое время. Наши дружеские отношения должны были продвинуться достаточно далеко, чтобы я был уверен, что она не откажет мне в той услуге, о которой я ее попрошу.

— И вы достигли желаемого? — спросила Габриэль. Мысль о том, что у Гастона есть своя личная жизнь, помимо работы, никогда почему-то не приходила ей в голову. — Вас можно поздравить с одержанной победой?

— Вполне, — усмехнулся Гастон, — и я рад сообщить вам об этом, мадам. Нам осталось только заплатить небольшую сумму денег сестре Гортензии, которая работает вместе с ней и которую моя милашка уговорила уступить вам на день свое место за мотальной машиной. Девушка требует только плату за потерянный рабочий день. Обе сестры не отличаются корыстью, как и я сам.

— Похоже, вы правы. А сколько просит эта девица? — и Габриэль, открыв ящик стола, вынула оттуда свой бархатный кошелек.

Гастон назвал очень скромную сумму, и Габриэль добавила к ней несколько монет в знак благодарности за готовность помочь ей. Оставалось только назначить подходящий день, в который Габриэль должна была превратиться в мотальщицу ткацкой мастерской Дево. В конце концов, оба пришли к заключению, что самым подходящим днем являлся четверг. Гастон заранее разузнал, что именно в этот день недели Николя очень редко появлялся в своей мастерской.

В назначенный день, как только чуть забрезжил рассвет, Габриэль вышла из дома, одевшись так, как обычно одевались молодые ткачихи. Ей предстоял неблизкий путь, но она решила вживаться в новую роль с самого начала, не давая себе никаких поблажек. Карета Рошей, как и ее собственная легкая коляска, была слишком приметна, и кто-нибудь мог запомнить, что видел ранним утром один из этих экипажей близ мастерской Дево. Нет, ей нельзя было возбуждать подозрений. Габриэль любила пешие прогулки, этим утром город показался ей особенно Прекрасным. Первые солнечные лучи позолотили крыши домов, шпили готических храмов и даже булыжники мостовой. Вместе с восходом солнца проснулись улицы города, захлопали ставни, залаяли собаки, послышался шум льющейся воды, загрохотали ведра, и кто-то уже начал подметать внутренние дворики большими дворницкими метлами.