Ночное солнце - Наталья Александрова

– А я ведь так и подумала! Это ведь я звонила, когда Марковна померла. Самого, правда, Максима не застала, с женой его говорила…

– Ну да, с Ириной, – кивнула Надежда, не собираясь уточнять, что Ирина – не теперешняя жена Максима и сколько всего жен у него было.

– Меня, кстати, Клавдия зовут, – сообщила ей новая знакомая. – Можно Клава.

– А я Надя, – честно ответила Надежда.

– Вот и познакомились! А ты мне, Надя, вот что скажи. Что же Максим тебя послал, а сам не приехал?

Надежда тяжело вздохнула, пригорюнилась и доверительно сообщила:

– Неприятности у него. Не может он сам здесь появиться.

Клавдия кивнула, в глазах у нее проступило сочувствие:

– Да, мне ведь Марковна тоже говорила, что у него неприятности. Очень она за него переживала…

Клава выдержала небольшую паузу и продолжила:

– Хорошая она была женщина, Марковна, хотя и не русская.

– Не русская? – переспросила Надежда. – А какая же?

– Из каких-то она вельсов.

– Вельсов? – переспросила Надежда, вспомнив культурный центр «Велес».

Клава по-своему поняла ее вопрос и пояснила:

– Это вроде финнов, что ли, или карелов. Она мне говорила, что совсем мало их осталось, но иногда приходили к ней соплеменники, говорили по-своему. Максим-то тоже из них был, хотя и жил в городе. Другие-то больше по деревням да по хуторам. Раньше, Марковна говорила, их в наших местах много было.

– А я и не знала…

– А про них мало кто знает. Кстати, Надя, Марковна говорила, чтобы коробку одну Максиму передать, так, может, ты возьмешь?

– Коробку? – Надежда оглядела комнату. Никакой коробки она здесь не видела.

– Так у меня она, – пояснила Клава. – Я, как Марковна померла, к себе ее забрала. А то сюда кто угодно зайти может, сама видишь. А у меня все-таки собака…

Она ласково взглянула на Мухтара. Пес, почувствовав внимание хозяйки, радостно завилял хвостом.

– Так возьмешь коробку?

– Возьму! – кивнула Надежда.

Она подумала, что коробка покойной Марковны может пролить какой-то свет на всю эту загадочную историю.

Клава вышла в сени, а Надежда немного задержалась в комнате и вдруг, под влиянием неожиданного порыва, взяла с этажерки книгу «Последний человек из Атлантиды», спрятала ее в свою сумку.

Наконец они вышли из дома, Клава заперла дверь, положила ключ на прежнее место, под камень, и направилась к соседнему дому.

У самой Клавы дом был симпатичный и уютный. Наличники окон недавно выкрашены веселой ярко-желтой краской, под окнами цвели анютины глазки и бархатцы, в старом тазу возле крыльца пламенела настурция, вдоль забора покачивались высокие цветы дельфиниума – темно-синие, голубые, розовые.

Женщины поднялись на крыльцо, вошли в дом.

В сенях были расстелены домотканые половики.

Надежда прошла в комнату за хозяйкой. Комната была светлая и нарядная, ей больше подходило старозаветное название горница. В чисто вымытые окна светило яркое июньское солнце, на столе в глиняном кувшине стояли синие цветы дельфиниума.

– Чаю-то выпьешь? – предложила Клава. – С вареньем, с клубничным!

Надежда не стала отказываться. После перенесенного только что стресса горячий чай ей был просто необходим. Клава налила ей крепкого чаю в кружку с ярким петухом, положила в блюдечко изумительное варенье, поставила вазочку с печеньем.

Надежде стало неловко.

– Как же я с пустыми руками… – проговорила она смущенно.

– А ты об этом не думай! Главное, что я не одна чай пью. Одной-то знаешь, как скучно?

Варенье оказалось очень вкусным, так что Надежда даже выспросила у Клавы секрет его приготовления. Они посидели около часу, за это время Клава рассказала Надежде всю свою жизнь – про покойного мужа, про дочку, которая три раза была замужем, да все неудачно, потому и не приезжает к матери – все пытается устроить свою жизнь.

В конце концов Надежда спохватилась, что ей пора возвращаться в город, и напомнила Клаве про коробку Марковны.

Хозяйка вытащила из кладовки коробку. К счастью, она оказалась не очень большой – из-под мужских ботинок. Клава перевязала коробку веревкой, чтобы удобнее было нести, и проводила Надежду до дороги, откуда тропинка через капустное поле вела к шоссе.

Как это всегда бывает, обратная дорога через поле показалась Надежде гораздо короче. Автобус подошел скоро, и через полтора часа Надежда вошла в свою квартиру.

Закрыв за собой дверь, она почувствовала, что чего-то не хватает, и сообразила, чего именно.

Она привыкла, что в дверях ее встречает кот, мурлычет, трется об ноги и заглядывает в глаза, давая понять, что соскучился.

Но сейчас кот был на даче у мамы, наслаждался природой, и Надежде стало одиноко. Муж в Москве, кот на даче… впору волком завыть от одиночества!

Но Надежда Лебедева была деятельной натурой, не склонной к депрессии. От негативных эмоций она знала два надежных средства – труд и решение криминальных загадок.

Вот и сейчас, чтобы отвлечься от депрессивных мыслей, она прошла в свою комнату, поставила на стол картонную коробку, развязала ее и выложила на стол содержимое.

В коробке была целая стопка газетных вырезок, машинописных и рукописных страниц. На самом дне лежала тетрадка в коленкоровом переплете. Заглянув в нее, Надежда увидела, что пожелтевшие от времени страницы исписаны четким почерком. Записи были сделаны выцветшими фиолетовыми чернилами, в дореволюционной орфографии с ятями и твердыми знаками, поэтому, несмотря на хороший почерк, читать их было довольно трудно.

Надежда решила оставить тетрадь на потом и для начала просмотреть газетные вырезки.

Первой ей попалась заметка о событиях в какой-то африканской стране, о которой Надежда раньше никогда не слышала.

В минувшее воскресенье в Верхнем Заире произошла попытка государственного переворота. Генерал Мбата, лидер организации «Фронт национального освобождения Верхнего Заира», более известной как «Ночные Леопарды», попытался захватить столицу страны Укимбеле и свергнуть нынешнего президента Патриса Мзиликази. Однако личная гвардия президента, состоящая в основном из бельгийских наемников, сумела отбить атаку «Ночных Леопардов». Отступив от столицы, генерал Мбата со своими «Ночными Леопардами» совершил молниеносный марш-бросок на север страны, к поселку Семквели, где безжалостно вырезал значительную часть населения.

Наш корреспондент взял интервью у французского журналиста Эктора Туберона, который много лет живет в Верхнем Заире и считается крупным специалистом по местным проблемам. Мы приводим это интервью с сокращениями.