Стелларлун - Шеннон Мессенджер

раскопать. Мы обязаны достойно похоронить этого гнома как можно скорее. — Он указал Кенрику на другой камень, который тот мог использовать.

— Разве мы не должны, по крайней мере, позвать кого-нибудь, чтобы он принес нам надлежащие инструменты?

— И у тебя появится еще один разум, который нужно очистить, и еще одна детоксикация, которую нужно провести? — Бронте покачал головой и вбил камень поглубже, отодвигая толстый слой почвы. — Я бы предпочел обойтись тем, что у нас есть.

Кенрик неохотно принялся за работу, и они оба копали молча… пока Кенрик не остановился и не повернулся к здоровому дереву.

— Мы должны сделать это памятником, в честь жертвы гнома…

— Это будет невозможно, — перебил Бронте.

— Почему нет?

— Потому что это дерево — вместе со всеми остальными — придется удалить, чтобы убедиться, что токсин полностью уничтожен.

— Но… он отдал свою жизнь, чтобы спасти его!

— Тем больше причин убедиться, что все следы этого исчезли. Мы слишком мало знаем о человеческих химикатах, чтобы рисковать, оставляя после себя что-то, что могло бы навредить другим гномам.

Кенрик подошел ближе к дереву, проводя рукой по коре.

— Тогда мы посадим другое, чтобы заменить его. Может быть, с мемориальной доской…

— Не может быть никакого мемориала, Кенрик. То, что здесь произошло, трагично, но это должно храниться в секрете. Подумай о панике, которую это могло бы вызвать, если бы другие узнали.

— Но этот гном…

— Ушел, — закончил за него Бронте. Мы не можем этого изменить. Наше внимание должно быть сосредоточено на защите живых.

— Это не значит, что мы не можем почтить память погибших.

— В данном случае это так.

— Не тебе решать!

— Нет, мне. Я уже сказал тебе, что беру на себя это задание… и ты будешь от него свободен. Чистильщик избавит тебя от этой печали.

Кенрик бросил свой камень.

— Я не хочу, чтобы меня щадили!

Бронте вздохнул, но продолжил соскребать еще один слой почвы.

— Ты позволяешь эмоциям брать верх… и я говорю это без всякого осуждения. Я понимаю, как трудно переживать подобные трагедии. Но это не меняет того факта, что к этой ситуации нужно подходить объективно, заботясь о безопасности и самосохранении, на что ты явно не способен в данный момент. У меня также есть вопросы к королю Димитару, которые могу задать только я. Так что я возьму все на себя. И, учитывая деликатность этой ситуации, ты будешь подвергнут Стиранию. Ты знаешь протокол, Кенрик. Ты бы сказал мне точно то же самое, если бы наши роли поменялись местами, и я был бы обязан подчиниться.

— Что? — спросила Софи, когда проекция Бронте полезла в карман и достала маленький синий носовой платок.

— Стандартная процедура, — пробормотала Оралье.

— Это неправильно, — сказал Кенрик, подходя и хватая кусок ткани. — Этот гном отдал свою жизнь, пытаясь навести порядок в нашем беспорядке…

— Это не наш беспорядок, — перебил Бронте. — Люди загрязнили этот лес.

— И мы позволили им. Мы должны следить за этой планетой, чтобы убедиться, что ничего подобного не происходит!

— Есть за чем следить, Кенрик. Мы можем отслеживать только очень немногое.

— Тогда мы должны попросить больше помощи.

— От кого?

Кенрик провел рукой по лицу, оставляя полосы грязи.

— Я… понятия не имею. Но этот гном был героем. Он заслуживает того, чтобы его помнили.

— Так и будет, — пообещал Бронте, ожидая, пока Кенрик встретится с ним взглядом, прежде чем сказать ему: — Я буду его помнить.

Кенрик нахмурился.

— Ты не собираешься стирать…

— Не в этом случае. Поэтому я могу заверить тебя, что никогда не забуду того, что здесь произошло. Я даже попытаюсь узнать имя гнома и предупредить кого-нибудь из друзей и семьи о его кончине.

— Почему-то мне кажется, что этого недостаточно.

— Так и есть, — согласился Бронте. — Но… так должно быть.

Кенрик вернулся к дереву и сорвал пригоршню белых цветов. Он посыпал лепестками гнома, бормоча:

— Мне жаль, что мы не смогли уберечь тебя. Надеюсь, в будущем у нас все получится лучше.

— Мы, конечно, постараемся сделать все, что в наших силах, — тихо сказала Бронте.

Софи хотела крикнуть им обоим, что они потерпят неудачу… что огры выпустят чуму, и Калле придется пожертвовать собой, чтобы спасти свой вид. Но разговаривать с воспоминанием было почти так же бессмысленно, как и стирать это воспоминание.

— Хорошо отдохни, Кенрик, — сказал ему Бронте. — И убедись, что ты опираешься на что-нибудь твердое.

Кенрик закатил глаза и сел, прислонившись к здоровому дереву, прижимая платок к носу и вдыхая сладкий аромат.

— Бронте накачал его наркотиками? — спросила Софи, когда воспоминание расплылось до черноты.

Оралье кивнула.

— Таков протокол. Всякий раз, когда становится ясно, что что-то станет забытой тайной, Член Совета, делающий запрос, успокаивает другого, чтобы дать Чистильщику чистое воспоминание.

— Но это не то, чем закончился твой Забытый секрет, — напомнила ей Софи.

— Нет, Кенрик нарушил правила той ночью. Во многих отношениях. — Легкий румянец на ее щеках заставил Софи задуматься, думала ли Оралье о том моменте, когда Кенрик почти поцеловал ее.

Членам Човета не разрешалось встречаться, вступать в брак или иметь собственные семьи, потому что это могло повлиять на их решения. Но Кенрик попросил Оралье уйти в отставку вместе с ним, чтобы они могли быть вместе… и Оралье отказалась.

Не потому, что она его не любила.

Потому что ей нужно было остаться в Совете.

Частично из-за ее собственных амбиций. И частично для того, чтобы она была в состоянии защитить Софи.

Софи все еще не могла понять, что делать с этой информацией.

— Этот бедный гном, — сказал Декс, напоминая Софи, о чем она должна думать. — Не могу поверить, что они ничего не могли сделать, чтобы помочь ему.

— Мы бессильны во многих отношениях, — тихо сказала Оралье. — Вот почему я предупреждала тебя, что эти воспоминания могут быть травмирующими. Ты не должен подвергать себя им…

— Да, мы знаем, — перебила Софи, — или, по крайней мере, я знаю.

— Я тоже, — вмешался Декс. — Но я в замешательстве. Что случилось с первой половиной этого воспоминания? Разве оно не должно было начинаться с того момента, как Кенрик добрался до той Нейтральной территории, где бы она ни находилась, а не с прибытия Бронте?

— Тайники не обязательно должны содержать все воспоминание целиком, — ответила Оралье. — Только важную информацию. Остальное стерто.

— Но что, если они не понимали, что в то время что-то было значительным? — поспорил Декс.

— Этого бы не случилось.

Софи фыркнула.

— Конееееееееееееееечно. Потому что Члены Совета никогда не совершают ошибок.

Оралье протянула руку, чтобы помассировать виски.

— Отлично. Полагаю, я не могу сказать «никогда»…