Воровской общак - Сергей Донской

Гости тоже уставились на медленно расширяющуюся щель между дверью и стеной, но, увидев кошку, скользнувшую в комнату, потеряли к зрелищу всяческий интерес.

— Брысь отсюда, — грозно произнес Ринат, ухватил кошку за шиворот, выбросил вон и плотно притворил дверь. — Одно условие, парни, — сказал он.

— Какое? — насторожились они.

— Деньги вперед. Хочу их дома оставить. Ведь всяко может случиться, а каково будет Земфире одной?

— Без вопросов, — сказал Самсон, подтянул к кровати стул с одеждой и занялся собиранием оговоренной суммы.

— Мы бы сами могли сплавать, без тебя, — не слишком уверенно произнес Руслан.

— До буйков на надувном матрасе, — отрезал Ринат. — Не обижайтесь, парни, но иначе нельзя. «Афалина» меня кормит, я Земфиру кормлю. — Он тяжело опустился на скрипнувший под ним стул. — Признаться, мне без них и жить-то незачем. Забери у меня дочь, забери у меня море и все, кранты, спекся Ринат.

— Никто у тебя ничего не заберет, — успокоил его Самсон, протягивая пачку стодолларовых купюр. — Вот пять тысяч баксов, как договаривались.

— Благодарю. — Татарин сунул деньги в карман, не считая. — Ясное дело, что никто ничего не заберет, а если попробует, я его с гаубицей в руках встречу.

— У тебя пушка есть? — изумился Руслан.

— Я так свою двустволку называю. Лупит, как гаубица.

— Ну, тогда мы спокойны, — усмехнулся Самсон. — А то, думали, кто нас защитит в случае чего?

— Напрасно зубоскалишь, — осадил его Ринат. — Если что не нравится, так и скажи. А зубоскалить — не мужское дело.

— Ладно, не обижайся, брат, — буркнул Самсон. — Лично я к тебе со всем уважением.

— Вот и ладно, — сказал Ринат, вставая. — Тогда спокойной ночи.

Руслан, решивший, что между его другом и хозяином дома вот-вот вспыхнет ссора, незаметно перевел дух. Но в этот момент Самсон продекламировал:

— Спокойной вам ночи, приятного сна, желаю вам видеть осла и козла.

— Кого-кого?

Ринат, дошедший до двери, остановился и обернулся. Лицо у него приняло настороженное выражение. Руслан снова внутренне напрягся.

— Осла и козла, — повторил Самсон, как ни в чем ни бывало. — Осла до полночи, козла до утра. Спокойной вам ночи, приятного сна.

— Ты к чему этот стишок рассказал? — спросил Ринат, подбоченившись. — Осла, козла… На кого ты намекаешь?

— Да расслабься ты. Никто тебя не подкалывает. Просто батя мне и Мишке всегда этот стишок перед сном рассказывал.

Увидев, как помрачнело лицо парня, Ринат осторожно поинтересовался:

— Твой отец… с ним все в порядке?

— С ним — да, — угрюмо ответил Самсон. — А вот брата нет больше. Мусора убили. Якобы при попытке к бегству. В спину стреляли, суки. Смотреть Мишке в глаза побоялись.

— Соболезную, — тихо произнес татарин, погасил свет и бесшумно выскользнул за дверь, что казалось чудом при его солидном весе.

Некоторое время Самсон хранил молчание, приглядываясь в темноте к фигуре товарища, а потом спросил:

— Спишь?

— Почти, — пробормотал Руслан.

— Хочу выяснить… Ты как к Земфире относишься?

— Нормально. Отвяжись.

— А я вот в нее, кажется, втюхался. У меня такое чувство, что она в меня тоже. Неровно она ко мне дышит. Заметил?

Не дождавшись ответа, Самсон вздохнул и заворочался на кровати, скрипя металлическими пружинами. Повернулся на один бок, на другой. Лег на живот, приподнялся, взбил подушку, опять упал лицом вниз, наконец, перевернулся на спину. Тут-то сон его и сморил. Минуты через три Самсон разразился таким богатырским храпом, что стены задрожали.

Выждав некоторое время, Руслан осторожно приподнял голову, прислушался, слез с кровати и собрал свою одежду, заранее сложенную таким образом, чтобы не пришлось шарить в темноте. Не прихватив ни туфель, ни носков, он прокрался к открытому окну, тихонько забрался на подоконник, свесил ноги наружу и спрыгнул вниз.

Зашуршали кусты, хрустнула ветка под босой ногой. Руслан опасливо присел, как будто это могло спасти его в том случае, если бы он разбудил товарища. Но Самсон, как ни в чем ни бывало, продолжал шумно гонять воздух сквозь носоглотку. Убедившись, что все в порядке, Руслан отошел на несколько шагов, быстро оделся и скользнул за угол. Его лицо было преисполнено решимости. Как будто ему предстояло очень важное и опасное мероприятие.

Осторожно ступая босыми ступнями, Руслан крался вдоль забора. Участки, покрытые прохладной травой, чередовались с сухой землей, комья которой рассыпались под тяжестью шагов. Из-за постоянного движения рваных облаков по небу казалось, что луна куда-то плывет, а не стоит на месте. Стараясь избегать ее света, Руслан свернул за угол дома. Легкий ветерок с шорохом пронесся по листьям. Сердце Руслана замерло от волнения.

С этим своенравным сердцем сегодня вообще черт знает что творилось. Оно становилось то таким огромным, что, казалось, не уместится в груди и вырвется наружу, то сжималось до размеров монетки. Руслан на него не сердился. С ним тоже происходило что-то непонятное. Его то бросало в жар, то начинало колотить от холода.

Он крался к окну девушки, с которой они были знакомы всего несколько часов, но он был уверен, что хочет провести с ней всю свою жизнь. Сколько бы ее, этой жизни, ему ни оставалось. И тем сильнее было желание увидеть в ее глазах ответное чувство, чем сильнее было предчувствие скорой смерти, не покидавшее Руслана. Он шел по дивному саду, но не замечал аромата летней ночи. Сейчас ему казалось все второстепенным: и предстоящий поход, и смерть, и жизнь. Все, что занимало его мысли, сердце и душу, умещалось в одном коротком слове «она».

Оказавшись в нескольких метрах от окна, за которым сейчас спала Земфира, Руслан остановился, как вкопанный. Ему хотелось вбежать в ее комнату, подхватить на руки, целовать сонные глаза, вдыхать запах волос и касаться бархатной кожи. Но он не мог этого сделать, пока не услышал ее зов, пока не понял, что он нужен ей.

Руслан старался успокоить слишком частый пульс ритмичным дыханием. Он набирал в легкие воздух и задерживал его там, но сейчас это не могло помочь. Ему казалось, что он — герой какого-то литературного произведения, персонаж, описанный неведомым автором всего, что только существует вокруг. Он пытался представить себе, как бы на его месте сейчас поступил литературный герой, но мысли путались, и в голову ничего не шло. Когда новые облака набежали на луну, он подошел к приоткрытому окну, за которым белела занавеска. Руслан тихо забрался на подоконник и замер, увидев ее, сидящую на кровати. Расплетенные косы струились по ее смуглым плечам, глаза в темноте сверкали, как отражение луны в колодце. Земфира опустила босые ноги на пол: