Робин Гуд - Ирина Измайлова

– Странно! – после нескольких мгновений молчания проговорил Ганнесимус.

– Что вам странно, магистр?

– В последнее время я все же пообщался с Робином. Круглым дураком он не кажется, не то, что большинство его лихих ребят, коим довелось у меня лечиться. Как же он не усомнился в таком явном подвохе? Пьяный болтун-гонец, «случайная» встреча в харчевне… Неужто ничего не заподозрил?

Граф, должно быть, встал из-за стола и принялся ходить по комнате взад вперед, поэтому его ответ прозвучал еле слышно, но и у Робина, и у его подруги слух был острый, а сейчас они еще и напрягали его, как только могли.

– Вы правы, магистр, Робина дураком не назовешь. Он самонадеян, это верно, однако вовсе не идиот. Поэтому он той же ночью, получив указ, поехал ко мне за советом, как делал уже не раз. И – надо же, какое совпадение! Я как раз встретился ему на окраине леса, будто бы ехал предупредить об опасности. Таким образом, было выиграно время, чтобы разбойники успели нагнать старого святошу Антония. Я сказал Гуду, что Веллендер, скорее всего, поймет бессмысленность указа и выполнит его просто для порядка – наберет людишек, они побродят по лесным тропам и вернутся ни с чем. Но ведь и это может быть небезопасно для разбойников, верно? Так не стоит ли тех, что без лошадей, разослать по окрестным деревням, а лучшим бойцам заняться выгодным делом? Ну, и рассказал о том, что де принц Джон решил, прознав про скорое возвращение Ричарда, ограбить казну и вывезти большую часть денег и ценностей из Англии, а для этого сговорился с епископом. Гуд мне было возразил: мол, этот епископ слывет честным человеком! Я придумал пару-тройку историй, эту самую честность опровергающих, а так как мой любезный Робин святош от всего сердца не любит, то и купился без задатка.

Скрипнул стул, видимо, граф со всего маху уселся на него, и вновь забулькал вином в стакане. На короткое время оба собеседника замолчали, и Мэри, воспользовавшись этим, вновь приникла к уху Робина губами и шепнула:

– Послушай, кто этот человек? Ты никогда о нем не рассказывал. Почему он так гнусно о тебе говорит?

– Этот человек, – с трудом переводя дыхание, ответил Робин, – когда-то спас мне жизнь. А, возможно, это и не так, возможно, я тогда тоже был обманут… А гнусно говорит потому, что я, кажется, этого заслуживаю. Вот идиот!

Гуд задыхался от ярости. Он уже давно выхватил бы свой кинжал и ринулся вниз, сводить счеты с обоими обманщиками, но его удерживало желание услышать разговор до конца – эти двое говорили о слишком важных вещах. Еще месяц назад Робин вряд ли счел бы что угодно важнее своей оскорбленной гордости, но теперь все изменилось, и он, наконец, ясно это понял.

– Понимаете, магистр, – вновь заговорил граф, тоже принимаясь жевать, отчего его голос сделался еще глуше, – я могу просчитать что угодно и кого угодно, но не Элеонору Аквитанскую. Она ведь должна была ждать епископа в Скарборо! Мои люди установили это точно, я в них не сомневаюсь. Да и не могло же мне придти в голову, что этот старый рыцарь, этот Седрик Сеймур, о котором баллад сложили уже чуть ли не столько, сколько о самом короле Ричарде, что он примчится из Австрии встречать и сопровождать королеву к ее сыночку! Шайка Робина и мои последние двадцать с лишним дружинников, которых я для верности посоветовал Робину взять с собой, вмиг уничтожили бы остатки охраны епископа. Правда, я предвидел, вернее, был почти уверен в том, что Веллендер окажется слишком хитер и не покинет старикашку, не из благочестия, не из служебного рвения, а просто из желания зацапать Робина, поймать его на сладкую наживку. Поэтому понадобилось столько людей – шериф слишком опасный противник. Но, оказывается, Элеонора тоже все просчитала! Она понимала, что за ней следят, что сумку святоши постараются отобрать. И не устрашилась поехать со своей крошечной свитой навстречу Антонию!

– Н-ну, ну! – снова захихикал Ганнесимус. – Как это вы называете крошечной свиту, к которой присоединился сир Седрик?

– Но я же, дьявол его забодай, не знал об этом! – возопил граф, я бешенстве стукнув стаканом об стол. – И вот вам результат – деньги все-таки уплыли в Австрию, выкуп, вероятно, соберут полностью, и нашим братьям придется очень постараться, чтобы не дать Ричарду уехать. А я потерял почти всех моих воинов, теперь поди-ка набери таких хороших бойцов. Разбойников-то не жаль, велика потеря…

– А разве, – вкрадчиво спросил старик, – они не входят в ваши дальнейшие планы? В то, что вы собираетесь проделать теперь?

Что-то упало и покатилось по полу, возможно, это был стакан графа, потому что он нагнулся за ним и, поднимая, едва ли не всунул голову в жерло печи. По крайней мере, его ответ прозвучал очень громко:

– Да, шайка еще может пригодиться. И неплохо, что Робин остался жив: эти тупые головорезы никого не будут слушаться так, как его. Кстати, мессир магистр, вы уверены, что он спит? Не то мы с вами говорим достаточно громко.

– О, не беспокойтесь! Снотворное, которое я ему даю, даже быка усыпит. До утра вашего приятеля не разбудит и колокол городской ратуши. Что, не разбился? Надо же, какие прочные штуки делают здешние гончары. Грубые, но крепкие. Да садитесь граф, садитесь, нам еще кое-что надо обсудить. Между прочим, вы не сказали, когда мне посоветовать Робину отправиться назад, в лес? Когда можно сказать ему, что он совсем здоров, и перестать поить зельем? Оно ведь не только усыпляет, но и голову дурманит, и силы слегка убавляет. На всякий случай.

Снова граф несколько мгновений не отвечал.

– Наверное, пускай его уже едет к своим. Заждались. Используем их, когда понадобятся, а пока, пускай громят обозы. В Лондоне готовится Рождественская ярмарка, многие купцы загодя, за месяц, везут туда товары. Вот ребята и порезвятся. И это добавит народу недовольства.

– А скажите, брат Винсент (впервые магистр назвал графа по имени, прибавив слово «брат», то есть, подчеркнув его принадлежность к тому же ордену), вы когда-то, пять лет назад, сознательно направили Робина на это путь? Посоветовали стать главарем разбойников?

– Ну, положим, он сам того захотел! – воскликнул со смехом граф, – Ведь как все началось? После того, как я некогда рассказал Робину, что он незаконный сын, и внушил, будто приемный папаша собирается его убить, поскольку женушка родила, наконец, законного, парень завербовался в наемники, да и пропал. Я, признаться, не ожидал этого – думал просто заполучить его в свои руки и использовать уже тогда. Тогда, как раз был удобный момент. Однако, сбежал и сбежал, что же делать. А он за двенадцать лет навоевался, да и вернулся. И с несколькими дружками, такими же вояками, не скопившими на войне золотишка, сразу ограбил какого-то барона! Ну, а там уже пошло… Мое дело было понемногу внушать ему, что это даже благородно – вот, мол, богачи и святоши грабят народ, а ты это самое награбленное у них отнимаешь и помогаешь простым людям. И ведь поверил!

– Да, – Ганнесимус почему-то вздохнул и, судя по звуку, запил свой вздох глотком вина. – Неплохо иметь «ручную» шайку головорезов, которая грабит, кого надо и когда надо, и с ее помощью поднимать, где нужно и когда нужно, то народное возмущение, то недовольство знати. Только вот Робин стал действительно очень знаменит. Почти легендарен. Вы не боитесь, что он вырвется из-под вашего контроля?