Лев Эль’Джонсон: Повелитель Первого - Дэвид Гаймер

а кодиций мог лишь наблюдать, как Его заблудшие подданные становятся жертвами такой чудовищной кары, которой человечество не подвергало себя на протяжении тысячелетий войн.

— За Льва и Калибан, — пробормотал Аравейн, сосредотачиваясь на повторении фраз. — Верность и честь. Отвага без сомнений.

— Зачищаем стены! — проревел Тригейн.

Фюзеляж «Грозовой птицы» затрясся от глухих тяжелых ударов, когда модифицированное лучевое вооружение «Темного коня» открыло огонь. Смотря прямо перед собой пустыми глазами, Аравейн вновь направил сознание вовне. Сделать это оказалось еще тяжелее, чем прежде: кодиций словно пытался протиснуть лицо между прутьями клетки. Однако он продолжал упорствовать, ибо хотел удостовериться в том, что подобное все еще осуществимо. Над носом «Темного коня» возникло эмпирейное око легионера, которое узрело психическое слепое пятно — крава. Тварь с вытянутыми конечностями стояла над кузнечным мастером Крыла Железа, но спустя несколько секунд ксеноса выпотрошили пси-лучи. Аравейн был обучен внимать мыслям своих братьев, поэтому он коснулся своим разумом сознания Дариила. Прежде чем «Темный конь» пронесся над зубчатыми стенами, кодиций успел почувствовать горечь и стыд, переполнявшие Вестника Железа.

— Приготовиться к посадке на планету! — сказал Тригейн. — Четыре… три… два…

«Грозовая птица» приземлилась с изяществом и скоростью астероида, а удар о землю швырнул рыцарей Сандала вперед, заставив натянуться фиксирующие обвязки.

— За Льва! — крикнул Тригейн после того, как резко открылся хвостовой люк.

Рыцари отстегнули обвязки, спустились по рампе и ринулись в гущу войны: стихийной, стремительной и кровавой.

Эспланада была усеяна остовами летательных аппаратов и обломками боевых машин, а горящие озера пролитого прометия превращали дорогу в полосу препятствий с ревущим пламенем, на которую время от времени накатывались волны, после чего на ней вновь разгорался огонь. Каждую минуту из-за зубчатых стен цитадели Ванискрая с глухим стуком вылетали сотни минометных мин, что разрывались среди реданов и надворных строений островка, но бронетранспортеры «Триарос» и «Дракосан» продолжали ломиться к разрушенным воротам мостового форта.

Темные Ангелы последовательно отступали со стен, используя пламя и обломки в качестве укрытий. Дредноут «Контемптор», чье потрепанное знамя на спине и индивидуальная геральдика позволяли узнать в нем Теламэйна Акстира, Чемпиона Дорсис Тринари и Правую Руку Тране, удерживал брешь вместе с группой катафрактариев. Почтенный древний издал усиленный динамиками машины рев и пробил рукой переднюю наклонную бронеплиту «Химеры», перевернув танк и уничтожив его орудийную башню. Оцепеневший Аравейн с ужасом наблюдал, как люди, шагатели и чудовищные лоскуты кошмаров прокладывают себе путь мимо чемпионов легиона. Мотоциклетные подразделения смертных огибали застрявшие танки и с визгом работающих на высоких оборотах двигателей выезжали на ровную поверхность эспланады, где вели неприцельный огонь по отступающим легионерам.

— Каждому воину здесь известен его долг! — рявкнул Тригейн, когда двадцать рыцарей из внутреннего круга ордена Сандала подняли свое запрещенное оружие и прицелились.

Затем они открыли огонь.

Нервоиндукционные измельчители заставляли людей падать, как марионеток, прекращая в их мозгах любую электрическую активность и раскалывая эмпирейные отражения солдат-рабов. Целью гемюнд-разрывателей и люсидиронных электродуговых винтовок становилась кора головного мозга, и жертве начинало казаться, будто она попала в кошмар наяву. Порождаемый ужас был настолько сильным, что связь души с ее смертной спиралью ослаблялась. Ракеты с боевым зарядом из смеси асфикса, синиструма и обычных взрывчатых веществ разрывали тела на части, распространяя вокруг эманации отчаяния и безумия.

Каждый выстрел погружался все глубже в мир нереального, и Аравейн услышал по ту сторону призрачных барьеров многоголосый вопль, преисполненный боли. Кодиций вздрогнул, его мысленные щиты делали посмертный визг тише, но не заглушали полностью.

Оружие ордена Сандала препятствовало нормальной работе разума, и ни ментальные заслоны, ни тренировки Аравейна не могли оградить кодиция от его воздействия. Это вооружение было создано величайшими полководцами-учеными в самую темную эпоху человечества с единственной целью — бороться с подобными средствами защиты. Оно полностью стирало следы всего психического и пропитывало материум нуль-эффектом, на рассеивание которого уходили годы. Будучи псайкером, Аравейн ощущал это острее, нежели его братья.

«Темный конь» оторвался от земли с ревом двигателя, после чего развернулся на сто восемьдесят градусов и открыл огонь из собственного модифицированного оружия. Его спаренные тяжелые болтеры заменили псионическим лучевым вооружением — творением давно забытых людей, предназначенным для противостояния неодолимому. Благодаря ему они уцелели во времена Долгой Ночи, а спустя века попытались воспротивиться Темным Ангелам. В итоге оружие пережило своих создателей.

Тяжелые орудия с одинаковой легкостью косили и разрывали как кравов, так и людей. Продолжая вести огонь, «Грозовой орел» сделал вираж вправо и продырявил боковую броню «Дракосана», а последующие взрывы превратили экипаж в кровавую кашу. Варп-отголоски смертных канули в забвение.

Аравейн шагал к бреши и убивал воинов-рабов выстрелами в голову до тех пор, пока его пистолет не изменил цвет, показывая, что магазин опустел. Один из мотоциклистов со скрежетом совершил невероятный поворот, избегая огня братьев кодиция, и помчался к Темному Ангелу. Работающий на высоких оборотах двигатель мотоцикла громогласно взревел.

Кодиций обнажил психосиловой меч.

Битва вокруг неестественно замедлилась, когда Аравейн направил свой разум в ближайшее будущее. Он сжал зубы и зарычал от усилия, но не смог пронзить психическую мембрану, порожденную присутствием кравов.

Визг трущейся о скалобетон шинной резины затащил кодиция обратно в настоящее время.

Аравейн увернулся от удара силовой булавы мотоциклиста и вонзил психосиловой меч в вилку передней оси. С криком удивления на устах смертный перелетел через руль. Его шея изогнулась от удара об землю, а рука с хрустом сломалась, но, находясь под контролем кравов, он до сих пор мог вернуться в бой. Наступающие братья кодиция застрелили человека, который попытался вытащить из кобуры пистолет.

Темный Ангел вытянул руку, когда из забитой техникой бреши высыпал взвод ауксилариев-рабов в экипировке прорывников. Сила разума Аравейна выплеснулась в царство реальности, и на кончиках его пальцев зашипело электричество.

Рычащий кодиций махнул рукой, и мистические молнии устремились к атакующим бойцам. Энергия никак не воздействовала на неживую материю и не оставляла ни единого следа на щитах прорывников или бронетехнике, однако при контакте с живой плотью она тут же сжигала души, оглашая эмпиреи воплями освобожденных от оков бренного тела.

— Лев хочет, чтобы мы создали нагрузку