Город Горечи. Том 1 - Nephi Servus

отливает от лица, как ноги становятся ледяными, как если бы в них налили ледяную воду. Глаза застилала пелена, а живот сжался, словно под действием ядовитого зелья. Шок сжимал её внутренности, не давая дышать. Все внутренние реакции слились в одну мощную волну страха, который буквально сдавливал грудную клетку.

«Это невозможно… Это не может быть реальностью,» – пыталась успокоить себя Вилена, но в её голове звучала лишь тревожная мысль: «Как он мог? Как я могла не заметить, что он такой?»

Тёмный мир Маммона стал её миром – холодным, безжалостным, чуждым всему человеческому. Он сжимал её сердце в своих руках, и это было настолько чуждо её существованию, что она почти почувствовала, как её собственное сердце замерло от ужаса. Она не знала, как реагировать, не могла поверить, что это происходит с ней. Этот момент лишил её способности ясно мыслить, всё вокруг размылось, и лишь его присутствие оставалось острым, как нож.

Она шла, но с каждым шагом ей казалось, что её душа отдаляется от мира, который она знала, и погружается в туман, где её мораль, её принципы и даже собственное понимание человечности рушились. Тишина вокруг лишь усиливала её внутренний крик, а её разум отказывался осознавать, что она стояла перед существом, для которого смерть человека ничего не значила, а холодное безразличие к жизни было единственным способом существования.

Грудь сжалась, и она едва сдержала рвотный позыв, едва не упав в обморок от шока. Всё вокруг казалось таким чуждым, таким мрачным, что даже её кровь застыла в жилах. Слёзы застилали ей глаза, не давая увидеть этот мир, наполняя горечью осознания того, что она больше не может вернуться в прежнюю реальность.

Маммон, стоя перед ней, произнёс тихо, но его голос был холодным, как лёд:

– Не думай об этом, Вилена. Просто иди домой. Это не твоё дело. Не стоит переживать. Всё будет в порядке.

Его слова прозвучали как приказ, как попытка вернуть её в тот мир, который она знала. Но они не могли стереть того, что она только что узнала. Вилена, едва сдерживаясь от потрясения, почувствовала, как её ноги начинают двигаться, словно под действием какой-то невидимой силы. Сердце всё ещё колотилось, но она пошла, как если бы её тело перестало быть её собственным, словно по приказу, в сторону дома.

А у Маммона в голове что-то сжалось. Он заметил разочарование на её лице, и где-то в тёмном уголке его сущности вспыхнуло сожаление. Но это было слишком слабое чувство, чтобы остановить его.

Глава 20. Pretium Ordinis

Сущность, которая следила за соблюдением порядка, была известна как Медиум. В её природе было лишь одно предназначение – поддержание баланса между мирами, соблюдение строгих законов, которые запрещали демонам вмешиваться в жизнь людей. Каждый её шаг был тщательно рассчитан, и она следила за каждым движением, каждым действием, способным привести к нарушению порядка.

И вот, в этот момент, она стала свидетелем того, как Маммон нарушил этот закон. Когда её холодный взгляд уловил смертельное вмешательство, её сознание отреагировало мгновенно. Невозможность скрыться от своих обязанностей преследовала её, и она знала, что это не могло остаться без последствий.

Она была наблюдателем – существом, для которого не было места эмоциям. Но даже она не могла остаться равнодушной к происходящему. С каждым жестом Маммона, с каждым шагом, когда он вырывал сердце из груди человека, она ощущала, как порядок рушится. Всё происходящее нарушало баланс, и вмешательство было неизбежным.

Медиум стояла в тени, её взгляд проникал в каждый уголок этого мира, фиксируя малейшее отклонение от установленного порядка. Вдох, выдох – и она стала свидетелем ещё одного нарушения. Она знала, что вмешиваться запрещено, но её действия были неизбежны.

Когда Маммон завершил своё вмешательство, сущность Медиум не могла больше скрывать своей тревоги. Она знала, что нужно сообщить об этом. Это была её обязанность, её долг. Это был момент, когда она должна была встать на защиту порядка, несмотря на все риски.

Медиум появилась в мрачном зале Асмодея, её светящееся существо заполнило пространство. В её глазах не было ни ярости, ни гнева, лишь неизбежная холодность, которая проникала в воздух.

Асмодей, сидящий на своём троне, лишь слегка приподнял бровь, заметив её присутствие. Он знал, что её визит не сулит ничего хорошего. Его взгляд стал более настороженным, но он не проявил ни малейшего волнения.

– Ты позволил ей это сделать, Асмодей, – холодно произнесла Медиум, её голос звучал как отголоски в пустой, безжизненной комнате. – Маммона нарушила запрет. Она вмешалась в человеческую жизнь. И ты её это позволил!

Асмодей откинулся в своём кресле, обдумывая её слова, не спеша отвечать.

– Маммона, – его голос был безразличен. – Ты же знаешь, что я не могу контролировать её действия. Она свободна. Она всегда действовала по своей воле.

Медиум вздохнула, её облик стал чуть ярче от внутреннего напряжения.

– Ты знал, что она не может удержаться. Ты знал, что это приведёт к разрушению порядка. Почему ты позволил ей действовать так безнаказанно?

Асмодей посмотрел на неё с легким недоверием.

– Она сама по себе, – ответил он, его глаза сверкнули холодным светом. – Маммона действует по своим принципам. Я не могу её ограничивать. Она всегда была свободна, и ты знаешь это. Просто я ей разрешил выйти и посмотреть, ничего более.

Медиум не ответила сразу. Её светящийся облик стал тускнеть от разочарования, но она не теряла своей решимости.

– Ты понимаешь, что последствия будут тяжёлыми, если мы не примем меры. Нарушение такого рода не может остаться без ответа. Ты всё равно понесёшь ответственность.

Асмодей встал, его фигура наполнилась тёмной аурой, и он подошёл ближе к Медиуму, его взгляд был столь же холоден и сосредоточен.

– Я несу ответственность за то, что делаю – я, – сказал он, его голос звучал мягко, но с угрозой в каждом слове. – Но ты не можешь запирать её действия, как бы ты этого не хотела. Маммона решает за себя.

Сущность, зная, что её слова не повлияли на Асмодея, сделала шаг назад. Она знала, что последствия этого вмешательства в любом случае не останутся без внимания. И она будет следить за этим.

После того как Медиум доложила о нарушении Маммоном, её слова всё ещё эхом отзывались в пространстве. Но её долг был выполнен, и теперь наступила очередь для тех, кто стоял выше – тех, чьи решения не могли быть оспорены. Именно они должны были разобраться с Маммоном.

Архангел Михаил, как всегда,