Тайна "Железной дамы" - Юлия Нелидова

– Любопытно, – проронил Иноземцев, с опаской взирая на механизм.

Нажимая на крючок и смешно жмурясь, она стала опрыскивать из флакона лицо, волосы, костюм – то был какой-то странный состав с резким запахом, схожим с запахом хинина, но он быстро улетучился, едва девушка отдернула шторку. Сама же она внезапно воссияла, как фантом в ночи. Иноземцева аж передернуло от дурных воспоминаний.

Ульяна окатила его насмешливым взглядом и столь же тщательно обработала составом панаму, аккуратно сложила ее и заткнула за пояс у спины под полами сюртучка. Остатки флуоресцентной краски ушли на поверхность трости.

– Тогда на Введенке у старухи[21] Шуберт без этой штуки мне приходилось часа два наносить краску на себя и одежду, – буркнула она.

– Не будем вспоминать старое, – сдерживая недовольство, попросил Иноземцев.

– Да, не будем, – улыбнулась девушка. – Теперь вы сами по эту сторону розыгрыша.

– Не думаете ли вы, что в таком виде на вас никто из прохожих не обратит внимания?

– Там, куда мы отправляемся, – едва ли.

– А куда… мы направляемся?

– В преисподнюю.

И, высунувшись в окошко, обратилась к кучеру:

– Будьте любезны, у «Преисподней» остановите.

Фиакр встал напротив странного здания, втиснутого промеж прочих. Иноземцев обомлел, ступив на мостовую бульвара Клиши, и даже оживленность вокруг померкла в сравнении с увиденным. Под вывеской на самой крыше «Преисподней» стекали вниз два этажа обезображенной гипсовой лепнины непонятного рисунка, освещенного двумя красными фонарями, – вероятно, то было изображение вулканической лавы.

Выступающий барельеф изображал голые фигуры, раскоряченные мученическими судорогами в обилии запекшейся крови и языков пламени. Жалюзи походили на острые клинки с зубьями и крюками. А входом служила огромная оскалившаяся пасть монстра с торчащими вперед рогами и выпученными глазами.

– Ну, вперед, чего рот разинули? – Ульяна чуть толкнула доктора в плечо, тот невольно подался вперед.

Под ровным рядом острых зубов их встретил официант, одетый в черно-красные лохмотья, с маленькими рожками на лбу и хвостом за спиной. Лицо его было измазано ваксой.

– Добро пожаловать в ад! – поприветствовал он новых посетителей с такой чарующей улыбкой, будто приглашал в Букингемский дворец.

Внутри было не менее жутко, чем снаружи. В тусклом свете свечей за столиками сидели люди, беседовали, пили, ели, на сцене, задирая красные юбки, танцевали размалеванные служительницы ада, в оркестровой яме трудились два скрипача-беса и флейтист – полуразложившийся скелет. И все это под низким сводом потолка и стен, из которых в беспорядке торчали чьи-то руки в цепях, вилы, рогатые морды с оскалом, крылатые химеры.

Ульяна, видимо, была завсегдатаем этого чудовищного заведения, о существовании коего Иноземцев не мог даже и вообразить. Она мило побеседовала с официантом, а следом тот препроводил их в глубь самой темной галереи и усадил за столик у ведущей в подвалы лестницы. Откуда-то снизу, словно из-под пола, доносились человеческая речь, музыка, то вниз, то вверх сновали официанты с подносами, иногда спускались-поднимались посетители.

– Внизу казино, – пояснила по-прежнему шепотом Ульяна, низко наклонившись вперед, чтобы никто, кроме Иноземцева, не смог ее расслышать. – Именно сюда почти каждый вечер наш друг, месье Рейнах, захаживать изволит.

Иноземцев оторвал ошарашенный взгляд от уж слишком правдоподобной рожицы беса, нависшей над его затылком, и посмотрел на Ульяну. Глаза той горели азартом, из-за краски она была похожа на привидение. Но никто не удостоил ее вниманием, не окатил недоуменным взглядом, пальцем не показал, не обсмеял.

Иван Несторович протер запотевшие очки и начал украдкой присматриваться к публике. Едва ли не каждый носил на себе эмблему ада – разукрашенные лица, диадемы с рожками, накидки, изображающие языки пламени, трости с трезубцем. Мимо, ковыляя, прошамкал карлик на ходулях в виде козлиных ножек. Иноземцев шарахнулся в сторону, когда тот задел хвостом рукав его редингота, и с трудом удержался, чтобы не осенить себя крестным знамением.

Вновь появился официант, снял с подноса по чашечке кофе с коньяком и несколько вечерних газет.

– Будьте прокляты, – с поклоном воскликнул он и чинно удалился.

Иноземцев с опаской взглянул на чашку и отодвинул ее от себя.

– Ну, успокойтесь же, Иван Несторович. Это просто кафе. Здесь все ненастоящее… Кроме кофе, – Ульяна залпом выпила горячий напиток, оттерла рот рукой и, как заправский матрос, с грохотом опустила чашечку на стол. Потом спохватилась, достала маленькое зеркальце и стала поправлять светящийся макияж, то и дело поднимая глаза на проходящих мимо посетителей. Вдруг она замерла, насторожилась, как маленький хищный зверек, схватила одну из газет и, раскрыв ее, сделала вид, что поглощена чтением.

Иноземцев с недоумением смотрел, как черноволосая головка полностью скрылась под широким газетным листом, испещренным колонками букв, узорами коллажей и фотографических снимков.

Мимо прошли двое господ во фраках и с цилиндрами, в обтянутых перчатками руках. Один был молод, лет двадцати, другой в возрасте, лысоват, со светлыми усами, бородой и с моноклем. Оба исчезли в люке подвала.

– Это он, – опустив газету, выдохнула девушка, широко улыбаясь. – Подождем еще немного и в бой!

– Быть может, вы для начала разъясните…

– Цыц, вы обещали мне не мешать. Так что сделайте глаза поменьше и прекратите дрожать. Мы всего лишь разыграем очередной невинный спектакль. И все.

Иноземцев хотел было предпринять очередную попытку возразить, но Ульяна закрыла ему рот ладонью.

– Клянусь, я убью вас, если испортите мне сегодняшнюю охоту, – а потом убрала руку, подняла газету и стала опять делать вид, что читает.

– Вытрите краску с лица, – донеслось из-за газетного листа. – Я вас перепачкала.

Иноземцев машинально оттер ладонью подбородок и поглядел на пальцы – те светились. Пришлось доставать платок и флакончик водного раствора формальдегида.

– Нет, – почти вскричала Ульяна. – Запахи привлекают внимание. Хотите, чтобы нас здесь все запомнили? Какой вы, а! Словно слон в посудной лавке. Я никогда не использую ни духов, ни розовой воды. Никаких запахов! Никогда!

И отняла у доктора дезинфицирующую жидкость. Пришлось справляться с краской без него.

Через полчаса она наконец опустила свою газету. В прищуренных глазах сверкнул азартный огонь.

– Пора. Идемте, вы меня прикроете.

Они спустились вниз, в залу с колоннами, где в самом центре стояла рулетка, окруженная толпой игроков. Публика здесь собралась сплошь чинная – одни фраки мелькали повсюду, да хвосты и копыта официантов с шампанским на подносах и красно-черные мантии крупёров. Декор здесь был более мягкий, барельефы на стенах поспокойней, света чуть больше. Стены украшали ажурные канделябры в виде трезубцев. По углам располагались карточные столы – деревянные, как положено, оббитые зеленым сукном.