Нимб - Александра Адорнетто

— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что мы вместе не по праву? — спросила я, опираясь подбородком на руки и вглядываясь в его лицо.

— Нет. А тебе?

— По-моему, кто-то наверху совершил ошибку.

— Мы не ошибка, — возразил Ксавье.

— Но мы идем против судьбы. Не то для нас планировалось.

— Я рад такой путанице. А ты?

— Не хочу стать бременем для тебя.

— Бет! Иногда ты выводишь из себя и не следуешь моим рекомендациям, но ты не груз.

— Я никого не вывожу из себя!

— Забыл добавить, что ты плохой судья, в том числе и себе.

Я взлохматила его шелковистую шевелюру.

— А твоя семья могла бы полюбить меня?

— Конечно, они доверяют моему суждению.

— А если я покажусь им странной?

— Вряд ли, но почему бы не проверить? Приходи к нам в ближайший уик-энд. Я и раньше собирался пригласить тебя.

— Я не очень-то уверенно чувствую себя с новыми людьми.

— Ладно тебе. Я знаю их с рождения.

— Я имела в виду другое.

— Я хочу, чтобы они встретились с тобой. Они уже достаточно наслышаны о тебе.

— Например?

— Я говорил им только то, какая ты хорошая.

— Разве это правда?

— Девушки-паиньки никогда мне не нравились. Ну как, заглянешь к нам?

— Еще подумаю.

Я опасалась своей непохожести на людей. Его мать консервативна… вдруг она осудит меня? Ксавье понял, что меня одолевают сомнения.

— В чем проблема? — спросил он.

— Если твоя мать религиозна, она может сразу узнать падшего ангела.

Произнесенные вслух, мои слова прозвучали ужасно глупо.

— К чему мелодрама, Бет?

— Нет, по сравнению с Айви и Габриелем я… — произнесла я и умолкла.

— Не бойся. Я вот общался с Божьим эскадроном, не забыла? И не пытался увильнуть.

— Верно.

— Значит, все улажено. Заеду за тобой в субботу около пяти… Твой урок литературы скоро начнется — я провожу тебя.

Я стала собирать книги, но внезапно прогремел мощный раскат грома. Небо потемнело, собиралась гроза. Мы понимали, что прекрасная весенняя погода не будет длиться вечно, однако огорчились. Сезон дождей мог бы и подождать.

— Сейчас польет, — констатировал Ксавье.

— Прощай, солнышко.

Упали первые тяжелые капли. Небеса разверзлись, и через минуту начался ливень, который молотил по крыше кафетерия. Ученики перебегали во внутренний двор, защищая головы школьными папками. Две девочки стояли, ничем не прикрывшись, дождь хлестал их, а они истерически хохотали. Когда, насквозь промокшие, они вернутся в класс, у них будут неприятности. Габриель торопливо шагал на занятия, он сражался с зонтом, который рвался из его рук.

— Бет! — окликнул меня Ксавье.

— Пусть дождь немного утихнет. Наверное, урок еще не начался.

— Это говорит плохая Бет?

— Надо бы пересмотреть это определение. Может, вместо литературы займемся делом?

— И твой брат начнет меня во всем обвинять. Нет уж. Между прочим, у нас появился новый ученик, по обмену из Лондона. По-моему, он в твоем классе. Тебе не любопытно?

— Не особенно. У меня есть ты.

Я провела пальцем по его виску.

Ксавье поцеловал кончик моего пальца.

— Бет, парень, кажется, по вашей части. По слухам, его исключили из трех школ и отправили сюда, чтобы он исправился. У нас, в Венус-Коуве, тишь да гладь, сама понимаешь. Его отец якобы связан со средствами массовой информации. Тебе интересно?

— Чуть-чуть.

— Давай взглянем на него. Вдруг ты сумеешь ему помочь.

— Ксавье, нечистая совесть и без того меня мучает.

— Я тоже люблю тебя, Бет.

Когда я погружаюсь в воспоминания, мне на ум сразу приходит тот ливень и лицо Ксавье. Резкая смена погоды ознаменовала и кардинальное изменение в моей судьбе. До сих пор моя земная жизнь была наполнена лишь юношескими тревогами, однако вскоре я выяснила, что прежние неприятности — невинная детская игра. Нам с Ксавье преподали жесткий урок, который мы и усвоили. Сомневаюсь, что мы могли бы избежать этой ситуации. Рано или поздно должен был последовать вполне ощутимый удар, но мы не ожидали, что он окажется таким сильным.

Имя ему было Джейк Торн.

Хотя я обожала литературу, сейчас она не отвечала моему настроению. Я предпочла бы провести время с Ксавье, даже кратковременная разлука с ним всегда причиняла мне физическую боль, что-то вроде спазма в груди. Когда мы добрались до класса, я сжала его ладонь и притянула к себе. Сколько бы времени мы ни проводили вместе, я не могла им насытиться. Мой «аппетит» был неутолим.

— Ничего не случится, если я опоздаю на пару минут, — канючила я.

— Нет. — Ксавье отодрал мои пальцы от своей рубашки.

— Ты прямо как бабушка, — проворчала я.

Не обращая внимания на мое нытье, Ксавье сунул мне книги. Обычно он сам носил их. Думаю, в глазах окружающих я выглядела очень ленивой — Ксавье всегда рядом и постоянно таскает мои вещи.

— Ксавье, я же не инвалид, — пробормотала я.

— Верно. — И он ослепительно улыбнулся. — Но мне нравится быть в твоем распоряжении.

Прежде чем Ксавье успел остановить меня, я обхватила его за шею и затащила в нишу между шкафчиками. Сам напросился — со своими падающими на глаза мягкими волосами, не заправленной в штаны школьной рубашкой и плетеным кожаным ремешком на гладком загорелом запястье. Нечего было долго болтаться рядом.

Ксавье страстно поцеловал меня в ответ. Ученики откровенно таращились на нас.

— Нашли себе место, — съязвил кто-то, но мне было наплевать.

На мгновение пространство и время перестали существовать. Я не осознавала, где я нахожусь и кто я такая. Не различала, где я, а где он. В памяти всплыло из «Джейн Эйр», где Рочестер говорит, что любит Джейн так, будто она — часть его самого.

Наконец Ксавье оторвался от меня.

— Неплохо, мисс Черч, — шепнул он, тяжело дыша. — А я бессилен перед твоими чарами. Теперь мы оба точно опоздаем.

К счастью, мисс Кастл не волновала пунктуальность. Когда я переступила порог, она вручила мне папку.

— Здравствуй, Бет, — сказала она. — А мы как раз обсуждали предстоящую творческую работу с партнером. Вместе вы должны написать любовное стихотворение и зачитать его перед классом — в качестве преамбулы к изучению великих поэтов-романтиков: Вордсворта, Шелли, Китса и Байрона. Но, возможно, кто-нибудь захочет выступить перед нами сейчас и процитировать известного автора?