Китай. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

В китайском сознании сработали устоявшиеся представления: раз император вводит новые порядки, и в это время происходит природная катастрофа — это однозначно говорит о том, что порядки эти неугодны Небу. Не исключено, что неугоден ему и сам император. Ван Ман тоже был китайцем, и ход его мысли следовал примерно тем же стереотипам (хотя у несчастья были и вполне земные причины: уже много лет не велось должного наблюдения за рекой, не выполнялись все необходимые защитные работы). Император публично покаялся в своем несовершенстве и в отклонении от предначертанного Небом пути, более того — отменил многие из своих указов.

* * *

Это еще больше увеличило беспорядки в стране. Начались открытые восстания. На Шаньдунском полуострове, по разные стороны которого периодически и пристраивала на протяжении тысячелетий свое устье Хуанхэ, и который в тот раз был отрезан от внешнего мира двумя рукавами взбесившейся реки, — собрались несчетные толпы беженцев. Стали организовываться банды, которые вскоре слились в огромную мятежную армию. Чтобы наводить больше страха на врагов, ее бойцы выкрашивали себе брови в красный цвет, и последующие события вошли в историю под названием «восстания краснобровых».

В 18 г. Ван Ман направил против краснобровых большое войско, но оно было разбито. Смута началась всерьез и надолго. Через четыре года императорская армия потерпела еще более тяжелое поражение.

События принимали особенно грозный для Ван Мана поворот в связи с тем, что с краснобровыми стали объединяться могущественные аристократические кланы, намеренные биться за восстановление династии Хань. Они-то и возглавили движение. Авторитетней других вождей был Гэн-ши — представитель знатного рода Лю, дальний потомок императора Цзин-ди, правившего в середине II в. до н.э. Объединившись, крестьянское воинство и отряды знати стали именоваться «армией Хань».

Ван Ман, разумеется, не сидел сложа руки. Со свойственной ему энергией он собрал значительные силы — они сосредоточились у древней чжоуской столицы Лои, тогда уже Лояна. Было одержано несколько побед, но в июле 23 г. последовал полный разгром. Император занял оборону в Чан'ани, но «армия Хань», к которой приставали многочисленные мятежные ватаги, рассчитывающие на богатую поживу, ворвалась в город. Горожане поддержали не государя, а его врагов. Ван Ману и его немногочисленным верным сторонникам оставалось только укрыться в комплексе императорского дворца. Последняя схватка происходила среди пылающих великолепных зданий царской резиденции. Мятежники обнаружили раненого, почти без сознания императора на «Террасе, омываемой водой». Последние его защитники пали все до единого, самого Ван Мана обезглавили. Те из высших сановников, кто не был рядом со своим повелителем в его смертный час, покончили жизнь самоубийством.

* * *

Но говорить о реставрации Хань пока не приходилось. Гэн-ши, хоть и провозгласил себя императором, контролировал не более половины страны, да и то скорее условно. Миллионам крестьян больше пришлась по душе удалая вольница, чем тяжелый кропотливый труд — из года в год все на одном и том же поле. Они предпочитали грабить тех, кто думал иначе, и не собирались подчиняться всерьез никакой власти. А в атаманах в подобных ситуациях недостатка никогда не бывает.

Гэн-ши, со своей стороны, проявил непозволительное высокомерие, когда к нему прибыли представители высшего командования краснобровых. А потом совершил еще большую ошибку, когда отправил другого потомка царского рода — Лю Сю наводить порядок в северных районах Поднебесной. Тот, почувствовав силу и призадумавшись на тему, а чем же он хуже императора, повел наступление на своего недавнего соратника и родича.

Но к Чан'ани уже подошли краснобровые. Биться с ними никто не собирался, Гэн-ши пытался бежать верхом на лошади — но был схвачен. В страхе он отказался от любых претензий на престол, мятежные вожди пощадили его и отправили в северные степи, пасти лошадей. Потом, однако, передумали и послали гонцов, которые задушили неудачливого императора.

* * *

Теперь козыри были на руках у Лю Сю. Он поспешил объявить себя законным обладателем престола и занял Лоян, где принял тронное имя Гуан У-ди (правил в 25–57 гг.) и сделал древний город своей столицей.

Но крови пролилось еще немало — пока войска императора не разгромили, наконец, основные силы краснобровых и других мятежников. Им это удалось во многом благодаря тому, что те бились насмерть и друг с другом (беспощадностью отличались все враждующие стороны).

Последний соперник Гуан У-ди, тоже претендовавший на верховную власть, укрепился в обширной, окруженной высокими горами котловине, доступ в которую был только через знаменитое ущелье Трех Ворот, сквозь которое протекает Янцзы. Но император готов был на все, лишь бы уверенно чувствовать себя на троне.

Силы мятежников, расположившихся на обоих берегах могучей реки, сообщались между собой посредством наведенного ценой больших усилий плавучего моста. Воинам императора повезло: воспользовавшись необыкновенно сильным попутным ветром, им удалось подобраться на лодках против течения прямо к переправе и сжечь ее с помощью огромных факелов. После этого они проникли в котловину. Но и разобщенные, мятежники отчаянно защищали свою территорию, пока не погиб их предводитель. Только после этого можно было с уверенностью говорить, что в Китае снова правит династия Хань, получившая эпитет Поздняя.

Можно было сколько угодно порочить Ван Мана за то, что он перечил воле Неба, можно было уничтожить его за это — но у Гуан У-ди и его преемников хватило ума пойти по тому же пути. Продолжилась раздача земель в индивидуальное крестьянское пользование. Если совсем оставить «сильные дома» без их обширных владений было нереально, то все же значительную их часть отобрали — особенно у тех, кто оказывал реформе ожесточенное сопротивление. Было освобождено и стало крестьянами большинство остававшихся еще в частном владении рабов (их полку прибыло за годы смуты — за счет тех, кто был захвачен силой или сам запродал себя вместе с семьей от безысходности).

Народу надо было дать отдышаться после гражданской войны, и Гуан У-ди ограничился сбором с крестьян всего 1/30 части урожая. Ирригационные системы, плотины и каналы спешно приводились в порядок — во время смуты они страшно пострадали. Каторжники — государственные рабы — получили свободу. У Гуан У-ди получилось: Поднебесная быстро встала на ноги.

Император Гуан У-ди

Стало возможным заняться и усовершенствованиями. Более строгой и объективной стала система отбора кадров. Конечно, по-прежнему действовала от Адама поведшаяся практика подбора начальником подчиненных по своему усмотрению, рекомендация по знакомству под свое поручительство. Кто-то попадал в сословие чиновников по знатности происхождения (действовало «право тени» — высшие сановники имели преимущественное право предложить на должность своего близкого родственника), кто за деньги. Все это не с древних китайцев началась, не новыми русскими кончится. Действовал и имеющий уже достаточно давнюю историю отбор талантливых кандидатов местными начальниками или специально уполномоченными на то чиновниками.