Дача Стамбула - Валерия Горбачева

Аня засмеялась: Антон вошел в роль плейбоя – крутого разухабистого парня, который сейчас будет показывать небольшое шоу, а она любила его «представления».

– Витек, привет! – Они подошли к Виктору все вместе, но здоровался Антон. – Не забыл нас?

– Привет! – Витек смотрит приветливо, даже радостно; да, самообладание у этого мужчины – позавидуешь. – Конечно, не забыл, рад видеть вас всех. В отпуск?

– И в отпуск, и по делам. – Антон внимательно смотрит на Виктора. – Как поживаешь, любитель?

– Нормально. – Теперь Витек выглядит озадаченным, он не ожидал такого вопроса. Даже не вопроса – вопрос-то как раз самый обычный, а вот интонация… в ней был какой-то потаенный смысл, запрятанный во взгляде и в этом странном обращении – «любитель». Что-то выбило его из равновесия, и он, не удержавшись, спрашивает: – Почему любитель? – Спросил и тут же пожалел: не в его правилах опережать события, он должен больше слушать, чем говорить.

– Любитель старины и истории родного края потому что, – невозмутимо отвечает Антон. – Или тебе не нравится такое название?

Витек промолчал. Он почему-то растерялся. Может быть, потому, что вовсе не ожидал этой встречи, а может, потому, что вообще-то думал о ней и надеялся. Конечно, он надеялся на встречу, но он хотел подготовиться, распланировать свои слова и действия, создать образ, а вот так, неожиданно… Да, придется признать: он растерялся и поэтому промолчал.

А вот Антон не собирался молчать, хотя он прекрасно заметил какое-то потерянное выражение, вдруг проступившее на обычно веселом и беззаботном лице Виктора.

– Ну, краевед-любитель, нашел что-нибудь?

Вопрос в лоб, заданный участливым тоном, подчеркивающим насмешку, обозлил Виктора.

– Десятку вчера нашел на вокзале, вот сегодня снова пришел – вдруг опять повезет…

Напряжение нарастало. Вот уже прищурен глаз у Антона, легкая ледяная улыбка скользнула по губам и застыла в презрительном изгибе. И явно злится Виктор: нахмурены брови и чуть вздернут вверх подбородок.

– Перестань, Антон, – Аня ласково берет мужа за руку, – и ты, Виктор, не ершись. Давайте спокойно поговорим. Виктор, почему ты не сказал, что тебе нужно было? Зачем обманывать?

– Анюта, не спрашивай и не услышишь лжи, – вступает в разговор Егор. – Если человек сразу не сказал, почему он должен говорить теперь?

– Не должен, но скажу. – Витек по какой-то причине начал говорить, то ли зло его разбирало оттого, что они, понимаешь ли, все такие правильные, положительные и все вместе, а он получается один какой-то гад, а может быть, интерес был превыше личных обид. Непонятно почему, но он начал говорить: – Я этот архив с детства ищу, а вам это было неинтересно совсем. И потом, Аня, ты девушка обеспеченная, а мне, кроме интереса, еще и средства нужны.

– Значит, ты архив продать собирался, так, что ли?

– Не знаю. – Витек вдруг замолчал. И все молчали. Потом он развернулся и собрался было уходить, но, обернувшись, спросил: – А кто там изображен был на той фотографии около старой крепости?

– А тебе зачем? – Антон еще не успокоился и готов был продолжить ссору.

– Антон! – Аня укоризненно посмотрела на мужа, потом сказала довольно спокойно: – Там изображены мои прабабушка и прадедушка. Фотография сделана в тысяча девятьсот тридцать пятом году. – Аня вдруг увидела, что слушает ее Виктор очень внимательно, жадно, и она продолжила: – Они поженились в том году и по семейной традиции приехали в Крым, на Дачу графа Стомбальо, хотя Дача, конечно, уже была национализирована к тому времени, но традиция приезжать сюда после свадьбы сохранилась.

Аня помолчала, но, видя, что слушают все, хотя история эта им была знакома и не знал ее только Виктор, стала рассказывать дальше:

– А через год у них родилась дочка Евдокия. Моя бабушка. Когда началась война, они ушли на фронт, оставив дочку с бабушкой. – Аня вздохнула. – Они оба погибли в сорок первом году, от их семьи остались лишь эта фотография и три письма – с фронта. Два от Екатерины – это прабабушка, она была медсестрой и погибла при бомбежке госпиталя, и одно от Виктора – прадедушка был связистом, как он погиб, мы не знаем.

Внутри у Виктора что-то екнуло, он стиснул зубы и посмотрел на Аню. Ее взгляд был спокойным и немного грустным. Витек опустил глаза.

– Спасибо, – выдавил он с трудом. И ушел.

Аня, Антон, Танюша и Егор молча смотрели ему вслед.

– А про архив он так и не спросил. – Таня первой нарушила молчание. – Ваши версии?

– Версий может быть только две, – сразу откликается Егор. – Первая: он нашел архив в башне, и поэтому с чего это ему у нас что-то спрашивать? Версия вторая: он ничего не нашел, но откуда-то знает, что мы уже тоже в курсе всего, но не спрашивает, потому что… вот елки-палки! – Егор задумывается. – Я не понимаю тогда, почему он не попытался ничего выяснить…

– Потому что он растерялся. – Аня вздыхает. – Ребята, давайте уже пойдем домой, нас скоро потеряют.

В музей они договорились пойти завтра с утра, потому что сегодня до конца рабочего дня уже не успевали, все-таки нужно уделить внимание и родственникам. Но встретиться вечером они договорились, получилось это само собой. Антон сказал, обращаясь к Ане:

– Вечером пойдем к «Даче Стамбула», с домом нужно поздороваться.

– Мы тоже хотим поздороваться, – встрял Егор, – во сколько вы пойдете?

– Часов в восемь, наверное. – Антон оборачивается к Ане. – Успеем ведь пообщаться и с моими, и с бабушкой Катей?

– И с Юлькой, – добавляет Аня, – давай их соберем в одну кучу как-нибудь.

– Конечно, сейчас придем домой и с мамой все решим.

– Значит, встречаемся в восемь? – не отстает Егор. – У Дачи?

– Ты что, боишься, что мы без тебя архив доставать начнем, что ли? – Антон шутит, но Егор вдруг обижается:

– Ты вообще соображаешь, что мелешь?

– Мальчики, не ссорьтесь! – хором говорят Аня и Танюша.

Все смеются.

– Прости, Егор, я пошутил.

– Неудачно, – хмыкает в ответ друг.

– Неудачно, – соглашается Антон. – В восемь у Дачи.

В восемь у Дачи народу было довольно много, но в летнем кафе все-таки оставалось несколько свободных столиков, и Антон с Аней заняли один из них. Сделав заказ, они поглядывали по сторонам, ожидая друзей. Те опаздывали, и Антон начал тревожиться, что они вообще не придут из-за того, что он сегодня днем так неудачно пошутил.

– Я ведь ничего особенного не сказал, – оправдывался он перед Аней.

– Антон, Егор разумный человек, и знакомы вы не первый год. – Аня сначала хотела немного поддразнить мужа, но, увидев его расстроенные глаза, не стала. – Не говоря уж о Танюше, которая вообще редкостная умница, так что просто они задерживаются, у них-то родственников не меньше, чем у нас, и все по разным районам. Придут скоро.