Всевидящее око фюрера. Дальняя разведка люфтваффе на Восточном фронте. 1941-1943 - Дмитрий Зубов

А на следующий день неприятные минуты пережил бортрадист Макс Лагода. В 9.40 по берлинскому времени Ju-88D-1 «T5+JK» унтер-офицера Рудольфа Киеша поднялся с аэродрома Тацинская, чтобы совершить разведывательный вылет в район Калача и большой излучины Дона. Тактика полета снова сильно отличалась от привычной для стратегических разведчиков! Из-за сильной облачности «Юнкере» шел на высоте всего 600 м.

Неудивительно, что, не дойдя до цели, он попал под обстрел советских малокалиберных зениток. «Руди сказал, что по нас попали, я больше не могу держать «ящик» на нужной высоте, – вспоминал Лагода. – Зенитки попали в левый горизонтальный стабилизатор. Я мог хорошо видеть отверстие в хвосте. Машина выглядела довольно драной и потрепанной. В это время мы шли курсом на восток. Теперь же нам пришлось развернуться на 270 градусов и лететь обратно в Тацинскую».

На борту T5+JK находился неопытный штурман, молодой лейтенант Карл Лихер, который выполнял всего четвертый боевой вылет. После попадания снаряда он сразу впал в панику. Однако Киеш был опытным пилотом. Он, несмотря на полученные повреждения, сумел развернуть самолет и взял курс на аэродром. Лагода связался с пунктом управления и сообщил, что разведчик возвращается с повреждениями. Там тотчас приготовились к аварийной посадке.

«Мы размышляли, спрыгивать нам с парашютом или нет? – продолжал бортрадист. – Это был главный вопрос сейчас! Мы решили положиться на Руди и его летные навыки. Итак, мы остались в машине. Постепенно давая раз за разом все меньше газа, он плавно снижался, и наша «птица» постепенно шла вниз. После посадки мы полезли к Руди обниматься. Спасибо его пилотским способностям. Это было определенно лучше, чем прыжок с парашютом с высоты 800 м»[98].

Киешу удалось посадить самолет практически неповрежденным (20 %), и уже на следующий день он снова был готов к полетам.

Тем временем ситуация для немцев складывалась все хуже и хуже. Еще 16 декабря на среднем Дону советские войска намного превосходящими силами атаковали позиции 8-й итальянской армии. Через два дня оборона здесь начала быстро разваливаться, и сотни танков Т-34 устремились на юг. Вскоре они приблизились к аэродрому Миллерово, вынудив спешно эвакуироваться оттуда бомбардировочную эскадру KG27 «Бёльке».

На следующий день в 10.55 штурман Карл Лихер снова вылетел на другом Ju-88D-1 на север от «Таци», дабы установить местонахождение советских танков. Из-за плотной облачности полет снова проходил фактически на бреющем – 300 м от земли. Всего в 40–50 км от аэродрома Лихер заметил какие-то транспортные средства, движущиеся в южном направлении. Сделав круг над колонной, немцы поняли, что этими «средствами» были танки Т-34! Бортрадист тотчас сообщил об увиденном в штаб, а Лихер снял колонну карманным фотоаппаратом. Тем временем второй «Юнкере» из 2.(F)/Ob.d.L. обнаружил другое подразделение советских танков на линии Т ацинская – Морозовская.

Однако командование 4-го воздушного флота продолжало испытывать судьбу и затягивало эвакуацию аэродрома. В это время танки генерала Гота рвались к котлу с юго-запада и находились всего в 40 км от него. В этих условиях бесперебойное снабжение Сталинграда имело важное значение. Десятки груженых Ju-52 продолжали каждый час взлетать в морозную мглу.

В 7.00 23 декабря в ходе очередного вылета Ju-88D-1 унтер-офицера Рудольфа Киеша из 2-й эскадрильи обнаружил советские танки уже в 5–6 км от аэродрома! Первые снаряды уже рвались на окраине Тацинской. Только после этого все четыре экипажа получили приказ перебазироваться к остальной части своего подразделения в Ростов-на-Дону. «Невозможно даже описать творившийся там хаос, – вспоминал Макс Лагода. – Снег, минус 35° мороза и кольца сгоревших самолетов вокруг площади». Незадолго до взлета он наблюдал катастрофу транспортника, угодившего в воронку от снаряда. Но летчикам группы Ровеля повезло, все машины сумели благополучно взлететь и через два часа приземлились на новой авиабазе.

Здесь в тылу экипажи дальних разведчиков иногда занимались более привычной для них работой, а именно собственно дальними вылетами.

27 декабря на очередное задание в район Котлубань – Филоново вылетел Ju-88D-5 «Т5+АК» унтер-офицера Карла Шопена (командир экипажа штурман обер-лейтенант Вильгельм Зандер). В указанном районе летевший на большой высоте «Юнкере» был внезапно атакован истребителем Як-7Б. Его пилотом был заместитель командира эскадрильи 910-го иап ПВО особого назначения старший лейтенант Петр Шавурин.

Тот самый Шавурин, который ровно пять месяцев назад протаранил Ju-88D-5 обер-лейтенанта Беермана над Горьковской областью. После того случая летчик вскоре написал просьбу о переводе его на фронт. Однако та была удовлетворена лишь частично. В сентябре Шавурина перевели в 910-й иап ПВО подполковника Александра Терешкина. Первоначально подразделение прикрывало железную дорогу Астрахань – Урбах, затем было передано в распоряжение 16-й воздушной армии, действовавшей над Доном северо-западнее Сталинграда.

На сей раз именно Шавурину «посчастливилось» встретить в районе станции Поворино «Юнкере» из группы Ровеля. Увидев приближающегося сверху противника, бортстрелок унтер-офицер Альфред Вацка открыл огонь, а Шопен начал резкий разворот и стал уходить в облака. Тогда советский летчик принимает решение таранить врага. Не прерывая пикирования, он, прежде чем ударить Ju-88, сделал небольшой обратный крен, чтобы пригасить огромную скорость и не разбиться самому. Маневр удался. Своим винтом Як-7Б ударил по стабилизатору и рулю разведчика. Затем, проскочив по инерции вперед, истребитель еще и врезался крылом в левую плоскость «Юнкерса». Тот потерял управление, перешел в беспорядочное пикирование и упал на землю.

Як-7 Б Шавурина с погнутым винтом и оторванным крылом тоже стал неуправляем и перешел в штопор. Летчик с трудом сумел выбраться из кабины и воспользовался парашютом.

Второй таран Шавурина не остался не замеченным командованием. В наградном листе, подписанном 7 января 1943 г. командующим истребительной авиацией ПВО территории страны генерал-майором Осипенко, по этому поводу говорилось: «Старший лейтенант Шавурин в Отечественной войне участвует с 22 июня 1941 г. В воздушных боях с фашистскими захватчиками показал себя исключительно смелым, решительным и беззаветно преданным партии Ленина – Сталина. Участвуя в воздушных боях, стремится уничтожать противника любыми средствами… За героизм, мужество, отвагу, проявленные в боях с немецкими захватчиками, за лично сбитые два самолета противника методом «таран» достоин высшей правительственной награды – звания Героя Советского Союза».

14 февраля указ о награждении был подписан[99].

30 декабря в районе станицы Подгоренская, расположенной на полпути между Ростовом и Сталинградом, был потерян еще один самолет: Ju-88D-l/Trop «T5+FK» фельдфебеля Вальтера Вайхерта (командир экипажа штурман фельдфебель Карл Штаац). Всего же в течение 1942 г. 2.(F)/Ob.d.L. безвозвратно потеряла от воздействия противника 11 самолетов (10 Ju-88D и 1 Do-215B), в том числе четыре над Поволжьем, четыре в районе Дона и три в районе Баку и над Каспийским морем.