Укрощение горца - Шеррилин Кеньон

Сбросив руку Лахлана, Эван сделал шаг и тут же почувствовал, что полкомнаты уходит из-под ног.

Нора ахнула, увидев, как он ослабел. Кувшин с элем выпал из его руки и разбился. Эван пошатнулся, и его мать бросилась к нему, но не успела подхватить – он тяжело упал на пол и потерял сознание.

– Эван! – крикнул Лахлан, пытаясь привести брата в чувство.

Эван не слышал.

Нора разорвала его сорочку, чтобы осмотреть рану на груди. Рана воспалилась и гноилась.

– Что за упрямец! – глядя на Эвана, сказала Нора. – Не дал мне помочь ему, и вот видите, что получилось. Клянусь, Эван Макаллистер, если ты не умрешь из-за своей глупости, я сама убью тебя.

– Не мешай. – Син Макаллистер грубо оттолкнул Нору в сторону.

Они с Лахланом отнесли Эвана наверх.

Не колеблясь Нора последовала за ними, оставив всех своих родных.

Эвана осторожно положили на кровать. В комнату поднялась и мать Эвана.

– Почему не зашили рану? – спросила она с тревогой и упреком.

У Норы перехватило дыхание от ее вопроса.

– Сначала у меня нечем было зашить рану, а потом Эван не позволил мне этого сделать. Он не подпускал меня к себе.

Син разрезал сорочку Эвана, а Лахлан, повернувшись к Норе, сказал:

– Вам лучше уйти отсюда. Мы собираемся его раздеть…

– Но… – Нора остановилась. Она едва не сказала им, что уже видела его голым, однако решила не спорить.

– Я выйду и подожду за дверью. – Она быстро вышла.

Тут же с двух сторон ее обступили родственники.

– Как он? – спросил отец.

– Плохо. Рана воспалилась.

– Он не казался раненым, когда приехал, – сказала мать Норы.

– Он умеет терпеть боль, – согласилась Нора. С тяжелым сердцем она посмотрела на отца: – Как ты мог такое сделать с нами, отец? Зачем ты все это придумал? Все эти манипуляции с моим побегом к Эвану?

Алекс открыл было рот, но тут же закрыл.

– Ты красивая девушка, Нора, – со вздохом сказал он. – Я хотел тебе хорошего жениха и думал, если у тебя будет выбор, ты выйдешь за лучшего.

– А Райан? – спросила Нора. – Ты же обещал ему меня.

– Я подумал, если ты убежишь с другим мужчиной, Райан откажется от тебя. Я, право, не уверен, что он любит тебя.

– Он не любит меня.

– Неправда, – вмешалась мать, – Как только ты убежала, он заплатил цыганам, чтобы те украли Эвана. Он боялся, что Эван обесчестит тебя, и нанял цыган, чтобы они следили за тобой. Что это, как не забота о тебе?

Нора попыталась снова рассказать о том, как лжив Райан, но слов уже не было. Родители смотрели на него, как на своего сына.

– Я не хочу выходить замуж за Райана, – прошептала Нора.

– Тебе нравится Эван? – спросила мать, посмотрев на дверь.

– Я люблю его больше всего на свете, – ответила Нора, чувствуя, как на глаза набегают слезы.

Отец улыбался:

– Тогда я знаю, что делать.

– Что ты можешь сделать, ты все запутал, – сказала Нора.

– Сомневаешься во мне? – обиженно спросил отец. Нора прикусила губу, как всегда, когда думала о Райане. Эван никогда не женится на ней, если будет думать, что Райан любит ее. Она знает это.

Все дело в том, удастся ли ей когда-нибудь заставить Райана сказать правду?

Нора целые дни проводила у постели Эвана. У него была лихорадка, он бредил, и жар нисколько не ослабевал. Его обтирали прохладной водой, стараясь сбить жар, но ничто не помогало.

Казалось, он никогда не придет в себя. Отчаяние Норы с каждым днем усиливалось.

Он должен очнуться. Была невыносима даже мысль о том, что она может потерять его.

Братья Эвана поочередно помогали Норе ухаживать за ним. Она старалась говорить с ним, поила и кормила. Умоляла очнуться, взглянуть на нее. Она бы что угодно отдала, чтобы вновь услышать его ворчание.

Только наедине с Эваном Нора осмеливалась говорить о своей любви, рассказывать, как ей нужно, чтобы он был с ней.

– Он шептал ваше имя.

Нора оторвалась от вышивания и увидела Лахлана, сидевшего у окна, пять минут назад он сменил Сина. Нора была рада этому. Что-то очень мрачное, почти зловещее, было в Сине Макаллистере. Брейден был гораздо приятней. Он всегда радостно ей улыбался, старался развеселить, когда они оказывались вместе у постели Эвана. Затем его снова сменял Лахлан…

Старший Макаллистер казался особенно строгим и суровым. В его присутствии Нора всегда чувствовала себя напряженно и неловко. Лишь однажды, когда Катарина поддразнивала его, она видела его улыбающимся. Лахлан, будучи очень молодым человеком, был облечен большой властью и ответственностью, вероятно, это тяготило его.

– Я знаю, – ответила Нора на его слова.

– Не скажете почему?

– Вероятно, он хочет, чтобы я поняла, что он выздоравливает.

Выражение лица Лахлана смягчилось.

– Иногда его трудно выносить.

– Ну что вы. Напротив, Эван очень приятный человек.

– Вы так думаете? – переспросил Лахлан.

– Да. Мягкий и добрый.

– Мягкий и добрый? Вы шутите? Он угрюмый и сердитый.

– Совсем не часто… угрюмый. Он просто тонкий и чувствительный человек.

Лахлан выглядел ошеломленным:

– Моя дорогая леди, похоже, вы бредите. В нем нет никакой чувственности.

Нора рассердилась – как он смеет говорить такое!

– Вы просто не знаете своего брата, милорд. – Она положила руку на горячие руки Эвана.

Боже, она бы вечность держала эти руки в своих.

– Вы любите его, – раздался в тишине комнаты глубокий голос Лахлана.

Это прозвучало как утверждение.

Нора не стала лгать:

– Да, люблю.

– А он знает?

– Я никогда не скрывала своих чувств. – Она выдержала взгляд Лахлана, хотя это было тяжело и пугающе.

– А он любит вас?

– Думаю, да. Но с Эваном никогда ни в чем нельзя быть уверенной, – тихо вздохнула Нора.

Лахлан слегка наклонился:

– Нора, посмотрите на меня.

Она выполнила его просьбу.

– А вы… а он… – Он мялся, не зная, как спросить, но она поняла о чем.