Глиняная Библия - Хулия Наварро

Он первым вышел из бара и направился к автомобилю, который взял напрокат в Марбелье. Когда он там показал свои водительские права и сказал, что сам сядет за руль, ему, как очень пожилому человеку, вначале не хотели давать машину. Однако в мире нет ни одной проблемы, которую нельзя было бы решить при помощи денег, тем более в таком городе как Марбелья. Поэтому ему все-таки удалось взять напрокат комфортабельный «Мерседес-Бенц» самой последней модели. Он отдавал предпочтение немецким технологиям, которые, как он считал, по-прежнему были самыми лучшими в мире.

Франк попросил дежурного администратора вызвать такси, а Энрике, выйдя из отеля и окунувшись в духоту ночи, решил пешком пойти к себе домой, в район Санта Крус.

Тяжесть в желудке была такой мучительной, что иногда у него появлялось ощущение, что он не может дышать. Встреча со старыми друзьями не только не успокоила его, но и, наоборот, оживив в нем воспоминания о прошлом, усилила тревогу. Его друзья были олицетворением той действительности, о которой ни его сын Хосе, ни его легкомысленные внуки абсолютно ничего не знали. Они не знали, а вот его жена Росио знала, поэтому он понимал, что никогда не сможет ничего скрыть от этой женщины. Да, она знала лучше кого бы то ни было, кто такой на самом деле ее муж.

Карло Чиприани просматривал газету, стараясь не отрывать от нее взгляда: он не хотел наблюдать за тем, как Мерседес непрерывно ходит туда-сюда по приемной, потому что это усиливало его нервозность.

Ганс Гауссер курил свою старую трубку и, глубоко задумавшись, следил взглядом за клубами дыма, но, очевидно, ничего не замечал. Бруно Мюллер сидел неподвижно, не глядя ни на кого из своих товарищей.

Лука Марини назначил им встречу на час дня. Прошло уже полчаса после оговоренного времени, а он все не появлялся. Его секретарша отказывалась им что-либо о нем говорить: она даже не сказала, приходил ли он с утра на работу.

Стрелки на часах показывали без четверти два, когда бывший полицейский наконец вошел в приемную и – с очень серьезным видом – пригласил собравшихся зайти к нему в кабинет.

– Я только что был на встрече у шефа полиции. Первое, что он мне сказал: «Уж лучше бы этой встречи не было».

– А что произошло? – поинтересовался Карло.

– Дело в том, что в правительственных кругах не хотят принять «иракскую версию», которая нам казалась вполне подходящей. Им нужен другой вариант, потому что они не прочь использовать этот инцидент, чтобы убедить итальянцев в том что Саддам – настоящее чудовище. Тем самым правительство сделало бы шаг, позволяющий заручиться поддержкой общественного мнения на тот случай, если будет принято решение отправить войска в Ирак. Поэтому правительство настаивает на проведении тщательного расследования этого инцидента, чтобы затем об этом можно было растрезвонить по телевидению.

– Мне жаль, что мы втянули тебя в эту передрягу, – сказал Карло Чиприани.

– Если бы мы могли говорить правду… – начал было Лука. – Если бы вы мне рассказали, чем все это вызвано…

– Пожалуйста, не настаивай, – с отчаянием в голосе попросил Чиприани.

– Хорошо. Но я вам обрисую, какая складывается ситуация. Перед тем как встретиться с шефом полиции, я переговорил с некоторыми своими друзьями из полицейского департамента. Они попросили меня о том, о чем я сейчас прошу вас: рассказать им правду, чтобы они смогли меня как-то прикрыть. После того как я предложил им ту версию, которую выработали вы, они посмотрели на меня так, как будто я над ними подшучиваю. Они стали на меня давить, но я сдержал данное вам слово и, кроме того, заявил, что, каким бы абсурдом ни казалось то, что я им рассказал, это и есть правда. Не знаю, станут ли они вам звонить, Мерседес, но вполне возможно, что позвонят, – хотя бы из любопытства. Им очень хочется пообщаться с женщиной, которая, находясь уже в столь почтенном возрасте, отправляет детективов в Ирак. Что касается тебя, Карло, то шеф полиции о тебе наслышан, а потому, как мне кажется, тебя не станут беспокоить.

– Мы не совершили никакого правонарушения, – заявила Мерседес возмущенным тоном.

– Разумеется нет. Никто из нас не совершал никаких правонарушений – ни вы, ни я. Однако у нас есть два трупа, и никто не знает, почему этих людей убили. Впрочем, вы-то наверняка это знаете. Во всяком случае, у вас должны быть хоть какие-то подозрения. По всей видимости, мои друзья из итальянской полиции запросили у своих коллег из Испании информацию о вас, Мерседес. Как мне представляется, после того, как из Испании сообщат, что вы – человек с безукоризненной репутацией, нас вроде бы должны оставить в покое. Однако, с моей точки зрения, они этого не сделают, потому что директор полиции мне уже сообщил, что министр настаивает на тщательном расследовании и хочет узнать всю правду, потому что он якобы сильно возмущен этим инцидентом. Я лично не знаю ни одного политика, который был бы чем-то возмущен и при этом не пытался использовать эту ситуацию в своих интересах. Поэтому произойдет то, о чем я вам уже говорил: кое-кто полагает, что сможет нажить себе на этом инциденте определенный политический капитал, но для этого ему необходимо раздуть эту историю.

– Чего нам ни в коем случае нельзя допустить, – заявил профессор Гауссер.

– Мне кажется, в данной ситуации будет лучше, если мы разъедемся по домам, – предложил Бруно Мюллер.

– Да, так будет лучше, – согласился Лука, – потому что у меня нет ни малейшего сомнения, что за всеми нами уже установлена слежка. И, пожалуйста, не выходите из этого здания все вместе – выходите по одному и через большие промежутки времени. Мне жаль, но кому-то из вас придется пообедать здесь в соседнем помещении, и когда вы будете находиться там, то…

– Вы кого-то подозреваете. Кого?

– Ох уж эта мне женская интуиция! В принципе, я доверяю своим людям. Многие из них работали со мной на Сицилии. Есть правда, и молодые сотрудники, но они вполне соответствуют предъявляемым мною требованиям, и к тому же я их подбирал лично. Однако я понимаю, как и что может произойти в таком бизнесе, как мой. Мы, сыщики, все друг друга знаем, и соответственно, мои бывшие коллеги хорошо знакомы с моим нынешними сотрудниками. Мне не совсем ясно, насколько близкими могут быть дружеские отношения между теми и другими, поэтому вполне естественно предположить, что могла произойти утечка информации. Так или иначе, с этим в данный момент уж ничего не поделаешь.

– И как, по-вашему, мы сейчас должны поступить? – спросил Бруно Мюллер, и по его голосу было понятно, что ему теперь явно не по себе.

– Господин Мюллер, самое лучшее – это вести себя самым естественным образом, – ответил Марини. – Вы разве не говорили, что мы не совершали ничего предосудительного? Так давайте и сами в это верить, и, раз уж мы ничего не совершали, то нам и не нужно вести себя как-то необычно.

– Мне хотелось бы, чтобы мы собрались в моем доме на прощальный ужин, – сказал Карло.

– Друг мой, я бы не устраивал прощальных ужинов. Профессору Гауссеру и господину Мюллеру следовало бы поскорее вернуться к себе домой и находиться там. Что касается госпожи Барреда, то для нее, с моей точки зрения, было бы вполне естественно отправиться в твой дом и поужинать там и даже остаться в Риме еще на пару дней. Скажите мне, Мерседес, какая информация может прийти на вас из Испании?