Позвольте ваше сердце - Натали Астель

на жгущем горло ощущении. Как будто кто-то шкрябает, царапает в груди. Вселенная! Да ведь я злилась! И это было так ново и странно. И неконтролируемо…

— Синтетический аммер консулятивного действия…

Монотонный голос оборвала пощёчина. Эхо звенело, как от разбитой тарелки. От обуревающего гнева я даже боли в руке не чувствовала, хотя след на щеке остался пекущим, огненно-бордовым. Полный эмоций отпечаток.

Джеймс медленно повернул голову, поднимая на меня совсем иной, полностью осмысленный взгляд.

И мне было, что ему сказать:

— Ты намеренно меня выводишь? Зачем? Чтобы я начала избегать тебя и сторониться? Так сильно раздражаю? Бесит мое общество? Бездна! Так просто скажи об этом! И я удовлетворю твою просьбу!

Никогда, наверно, я не была более эмоциональной, чем в этот момент. Резкими, озлобленными движениями собрала всё со стола и убрала медкомплекс в ящик. Его взгляд чувствовался неотрывно. Захлопнув дверцу, сразу развернулась на выход.

— Неужели так сложно понять, если я тебя провоцирую?

Замираю. Фраза повисает в воздухе, словно незримая нить между нами. Натянутая до предела нить. И я чувствую, как на смену злости телом овладевает нечто не менее обжигающее.

— Так, если? — оборачиваюсь, резко выдыхая. — Или провокация?

Глава 46

В кухне царил полумрак, и одетый во всё чёрное Джеймс был частью ночи. Я и забыла, как воспламеняется кровь от одного его вида. Сейчас между нами не стояли ни искин, ни Накирия, ни прошлое. Лишь растекающаяся темнота с лёгким треском флёра накалённых эмоций. Никогда не думала, что «чёрный» — синоним «возбуждения». Но низ живота сладко покалывало от янтарного взгляда, от небрежной сексуальной позы и прозвучавшего вызова.

Он молчал. Привалившись бёдрами к кухонной стойке и повернув ко мне голову. Самоуверенный и гордый, разгорячённый адреналином, с плавящимся в глазах желанием. Лев. Живое олицетворение порочности. Кто устоит? Не я точно.

Перед глазами замелькали воспоминания видео, где он избивал Ара. Теперь эти бои, результат которых — лёгкие ссадины. Сглотнула. Сладкое тепло обволакивало грудь, как капли горячего душа стекало к бёдрам. Невероятно. Но осознание его силы меня возбуждало.

Сумасшествие. Ещё вчера приняла решение игнорировать, а сейчас сгораю от желания прижаться, почувствовать его руки, его губы, его запах…

— Джеймс… — тягуче, с вибрацией, с уникальными, предназначенными одному ему интонациями. — Помнится, тебе не нравятся мои прикосновения.

На имени он задержал дыхание, словно дрожь моего голоса радиопомехой запечатлелась в его сознании. Сжал сильнее руки на столешнице. Посмотрел в черноту окна. Он что-то решал для себя.

Нужно было прекращать всё, пока не стало поздно. Пока не зашло туда, откуда выбраться не представится возможным.

Заблуждение. Я уже не могла уйти. Ни телом, ни разумом. Сейчас не было ничего важнее, чем находиться с ним рядом.

Голос Джеймса поделил всю цепочку событий на до и после:

— И снова ты делаешь неверные выводы, — он оттолкнулся от стойки и медленно подошёл на расстояние вытянутой руки. Его взгляд, тембр завораживали, не давали сдвинуться с места, обескураживали. — Мне не по нраву не прикосновения. А то, что я желаю их. То, что меня подводит собственное тело. Ты делаешь меня зависимым, Нинэль. Я не хочу привязываться к женщине, которой не нужен. Но ты чистейший образец самодостаточности. Тебе никто не нужен.

Сердце сбивалось от каждого слова. Мне стало так невыносимо жарко. Словно его близкое присутствие заряжало меня противоположными зарядами.

— Верно, — выдохнула, соглашаясь. — Я так живу. Так — я выживаю. И через несколько недель исчезну, меняя личность, имя, биографию. Что изменилось? Ты говоришь со мной…

Он хранил молчание. Янтарный взгляд, раздумывая, грел мои губы, нос, глаза — каждую черту лица. Столько сомнений, страхов, противоречий. Отступать было некуда.

Медленно он опустился на колени.

Меня повело от того, что за этим скрывалось. От тех возможностей, что открывались. Словно вспышка — всё во мне окатило пламенем. Такое возможно? Так сладко…

Остро. Неожиданно. Дыхание перехватывало. А между ног было так горячо, что я сомневалась в реальности. Он смотрел мягко, с толикой вызова и спокойной уверенностью.

Облизала пересохшие губы, решаясь.

— Без привязанностей? — сделала шаг вперёд, окунаясь в страсть его ауры.

Эхом прозвучало:

— Без привязанностей…

Глава 47

Легко толкнула ногой в бедро, заставляя сесть на пятки. Стопой развела шире его колени. Он усмехнулся как-то растерянно, но послушался. Правила менялись, и в этой игре у меня были все карты. Я могла делать с ним что угодно. Волна восторга ухнула от горла к желудку, растеклась тревожащей душу дрожью истомы. Какие правила? Никаких. Только желания…

Подошла ближе. На лице блуждала загадочная безрассудная улыбка. Джеймс смотрел на меня с пониманием. Казалось, мы оба не верили, что это происходит в реальности. Но мной уже управлял кто-то другой. Игривый, бесстрашный и не собирающийся отпускать угодившего в сети льва. Попался…

Наклонилась, глядя в самые яркие глаза. Ему пришлось запрокинуть голову. И в янтаре я видела восхищение тем, что я не боюсь вызова, что у меня хватает силы доминировать над ним. Ему нравилось происходящее. А я с ума сходила от того, что этот противоречивый красавец решил мне довериться, что сам встал на колени. Это пьянило, завораживало. Я теряла привязку ко времени, не чувствовала гравитации. И забывала, что правильно, а что считается аморальным. Если мы оба хотим этого, то какая, к бездне, разница до предрассудков разума?

Кончиками двух пальцев прорисовала твёрдую линию челюсти. Остановилась под подбородком. Склонилась к самым губам, что приоткрылись в призыве. Нет, хитрец, не так просто и не так быстро.

— Я собственница, Джеймс, — выдохнула вместо поцелуя и с нажимом большим пальцем очертила его полные губы. — Если ты будешь со мной эти три недели — то только со мной.

Что-то горячее прикоснулось к подушечке пальца, передавая новую порцию зарядов тока. Руку словно ошпарило. Он лизнул меня? Джеймс самодовольно ухмыльнулся, видя в моих глазах разгорающееся пламя.

— Разумеется. Но это правило двухстороннего порядка.

Его нежелание делить меня с кем-то мурчанием отозвалось в сознании. Улыбнулась, поддразнивая:

— Разумеется, — и ещё немного помучив губы дыханием, потёрлась своей щекой о его, чтобы зашептать на ухо: — Я зла, Джеймс… На тебя… Очень зла… Ты плохо себя вёл… Виртуозно портил мне настроение… Неделю, Джеймс… Грешно так бессовестно убивать моё неземное терпение… Говоришь, провоцировал… Провоцировал… Ты достиг цели…

Вру. Я уже не злилась. Только не сейчас. Я играла. И собиралась воплотить в реальность то, о чём последнее время ежедневно мечтала. Снова защекотала дыханием его губы. Посмотрела в