Дочь лучшего друга - Тиана Тесса

— Матвей, давай без обид, но Сашка уже взрослая девушка, — пытаюсь снова образумить друга.

Но проще, наверно, признаться, что я его "Шурочку" хочу до пара из ушей, чем открыть глаза Моту. Хотя нет. Не проще.

Так и тянет ему сказать, хочешь дочь защитить — держи от меня подальше!

— Не начинай, — хмурится Костров в ответ, и я поднимаю руки, будто сдаюсь. Видит Бог, я пытался.

Чуть позже мы прощаемся и расходимся в разные стороны, Мот с довольной улыбкой, предвкушая прибыльную поездку, я — с мрачными мыслями и новой головной болью.

Надеюсь, девчонка за выходные ничего не вытворит, потому что я был бы рад до понедельника о ней не вспоминать. Вот только как это возможно, если она стоит перед глазами постоянно?

Этот взгляд убивающих своей глубиной глаз, от которых рвет крышу просто, а в штанах становится тесно. Да я сам уже готов любого разорвать, кто к ней приблизится. Держать себя в руках все сложнее, и то, что Инна продолжает крутиться перед носом, по любому поводу приезжая в офис, все же на благо.

Как раз проезжаю мимо кинотеатра и сжимаю крепче руль от непрошеных мыслей.

А если этот идиот снова ее подкараулит? Как он вообще узнал, где она работает? В груди неприятно сводит, может, у них все наладилось? Может, Саша назло мне с этим типом занимается тем, в чем я ей отказал? Черт.

У этого Андрея вчера был реальный шанс остаться размазанным по стенке. А она какова! Приняла от него цветы! Ведь если бы не я, он бы ее прямо там, в клубе…

Кулаки сжались непроизвольно, но тут же ещё одно воспоминание нарисовалась.

Мда. А ещё, если бы не он, я бы ее не потащил домой. Красавец, твою мать.

Уже вечером после контрольного звонка Мота наливаю себе виски из бара. Они с Иркой едут вдвоем, и просьба не спускать с Саши глаз отзывается новыми фантазиями.

Мне не нравится, что вопреки здравому смыслу, Саши в голове становится слишком много. Ещё и это кресло перед глазами постоянно, выбросить бы к черту его. Вместе с ее предметом гардероба. Но кресло продолжает оставаться на месте, как и кружево.

Решаю, что утро вечера мудренее и со стояком отправляюсь в душ.

Суббота, действительно, становится спасением от идиотских мыслей. Хороший сон, утренняя пробежка, ещё бы третье "с" и вообще было бы зашибись, но и так неплохо.

Последние нюансы поездки Мота обсуждаем по видеосвязи, мимо него пару раз пробегает Ирка в приподнятом настроении, на третий останавливается, заглядывает и машет рукой.

А я волей-неволей прислушиваюсь, нет ли ещё кого за кадром. Мы уже заканчиваем разговор, когда Матвей поворачивает голову вправо, и по подобревшему взгляду понимаю, кто там.

Спешу скорее распрощаться и отключаюсь, не дожидаясь ответа, но все же успеваю услышать, что Кострова младшая говорит, что идёт в душ. Блядство. Представлять ее под струями воды, которые оставляют на обнаженном теле стекающие капли — очередное мучение.

Но тут же телефон оживает снова. А это уже мама, зовёт на обед, говорит, что хочет провести время с родными людьми. Значит, придется терпеть ещё и отчима. Я сжимаю зубы, но мать заверяю, что приеду, однако трубку она не кладет, мешается, а потом говорит, у нее ко мне просьба.

Напрягаюсь, мать никогда ни о чем не просит, поэтому испытываю тревогу. И когда слышу просьбу, хочется от души выматериться. Объясняю, что Инна скорее всего занята и на обед прийти не сможет.

Но в ответ слышу как бодрый голос тут же поникает, и я в который раз жалею, что позволил себе ту ложь. Расстраивать мать не хочу, на виски давит чувство вины. Маме нельзя нервничать, точно не сейчас. Кладу трубку, обещая решить этот вопрос, и глубоко вздыхаю.

Кручу в руках телефон, вот же дерьмо. Набираю номер и слышу в голосе Инны довольные нотки. Поэтому сразу объясняю, что это лишь формальность.

Отчим с Инной быстро находит общий язык, но на меня при этом смотрит настороженно. Мать вообще поглядывает на Инну с умилением. Та в ответ улыбается и расхваливает угощения, от чего мать вообще светится, отчим не лезет, все счастливы.

А я наблюдаю за этой картиной и аж тошнит от мнимой идиллии. А что если вместо Инны здесь сидела бы Саша? Мысль кажется мне настолько абсурдной, что я даже закашливаюсь.

Когда мама уводит Инну в комнату рассматривать детские фото, я уже на грани. Шамова явно переигрывает, а я ее об этом не просил.

— Спасибо, — в полной тишине слышу голос отчима. Он хмурит лоб на мои поднятые брови.

— За что? — делаю вид, что не понимаю, о чем он.

— Эта Инна, ты ведь ее не любишь, — хмыкает в ответ. Он облокачивается на стол, скрещивая руки в замок. Седина полностью покрывает его голову, веки тяжёлые, взгляд тусклый, он в последнее время сильно сдал позиции. Впервые я думаю о том, что ему тоже сейчас дерьмово. — В любом случае, — продолжает отчим, — я тебе благодарен, что ты засунул свои принципы и желания в одно место и ради матери притащил подругу. Ей это сейчас нужно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я на мгновение чувствую себя чудовищем. Типа в обычное время я принципиальный отморозок? Впрочем, так оно, наверное, и есть.

Инну я просто подвожу домой. Молча. Она чувствует, что я не в восторге от ее чрезмерной игры и сама разговоры не заводит. Высаживаю ее возле подъезда и смотрю вслед. Шамова явно примерила на себя роль супруги, и та ей понравилась. Ей же хуже.

Вечером я торможу возле дома Костровых: согласился подбросить их до вокзала. У Мота портфель, у Ирки чемодан. Женщины. Костров бурчит, что было достаточно одного платья, а жена в ответ утверждает, что не знает, в каком будет настроении, поэтому пришлось взять три.

- А косметики зачем столько? — не унимается друг.

— А вдруг встречу в Москве не такого зануду! Нужно быть во всеоружии, — ловко осаждает его Ирина, я смеюсь. Ну, Мот заслужил.

— Ты хороша и без косметики, — переобуваться Костров, и обнимая жену за талию, притягивает к себе. — А всех не зануд я на подходе буду отстреливать.

Ирка смеётся, целует его в нос, я тоже не могу сдержаться, наблюдая за этими двумя. Но тут же улыбку с лица убираю. Кажется, у Мота один способ избавления от проблем — отстрел.