Волна страсти - Мэри Джо Патни

Боль в затекшем теле стала невыносимой, и Кеннет со стоном поднялся.

– На сегодня хватит, Рыжик. Время движется к обеду. Вы не знаете милосердия.

Ребекка с трудом оторвалась от работы.

– Я же говорила вам, что вы можете прервать меня в любое время. – Она отложила палитру и потянулась, словно кошечка. – Тот джентльмен, с которым вы разговаривали внизу, – ваш боевой товарищ? У него военная выправка.

– Майкл – тот самый человек, которому я обязан званием капитана. Его совершенно не интересовало мое прошлое, поэтому только ему я поведал о своем происхождении. Как выпускник Итона, он скептически отнесся к тому, что я учился в Харроу, но вскоре смирился и с этим.

– Мне кажется, он спокойно принял ваше сообщение, что вы работаете простым секретарем. – Ребекка стянула волосы в узел. – Кто такая Эми, о которой они говорили?

Несмотря на то, что Ребекка старалась казаться равнодушной, Кеннет заметил в ее голосе нотки ревности.

– Тринадцатилетняя дочь Катарины. Я давал ей уроки рисования.

Кеннет подошел к столу и взял пирожное, затем снова посмотрел на Ребекку.

– Так как мой титул вам теперь известен, то следует воспользоваться им.

– Каким образом?

– Для того чтобы восстановить вашу репутацию. Майкл – герой войны, его брат – герцог, и он пользуется большим уважением в обществе. Я уверен, что мой друг и его жена будут рады принять вас у себя и представить друзьям. Не успеете оглянуться, как вы снова будете везде приняты.

Ребекка закусила губу, ее лицо не выражало радости.

– Почему вы думаете, что они захотят принять ничем не примечательную женщину, да еще с сомнительной репутацией?

– Прежде всего они примут вас, потому что я попрошу их об этом. – Кеннет расправился с пирожным. – Ну а познакомившись с вами, они и в дальнейшем будет держать двери своего дома для вас открытыми. Я уверен, что вы им понравитесь.

Ребекка потупилась и принялась вытирать кисти.

– Не думаю, чтобы такой красавице, как Катарина, пришлась по вкусу другая женщина.

– Она чудесное создание и человек необыкновенной души. В армии ее прозвали Святая Катарина, так как она выносила раненых с поля боя.

– Ну просто образец добродетели, – с хмурым видом заметила Ребекка и в сердцах швырнула кисти в банку со скипидаром.

– Может, вам станет легче, если я скажу, что она не стеснялась носить бриджи и подобрала паршивого пса, которого назвала Луи Ленивый.

– Вот это уже интереснее, – сказала Ребекка, неохотно улыбнувшись. – Однако я пока не уверена, есть ли у меня желание восстанавливать свою репутацию. Светская жизнь всегда наводила на меня тоску.

– Согласен. – Кеннет взял с тарелки миндальное пирожное. – Но быть парией тоже не сахар. Представьте себе, какое удовольствие вы получите, встретив там одну из своих школьных подруг. Она лопнет от зависти, узнав, что вы почетная гостья лорда и леди Майкл Кеннан.

– Вы пытаетесь воздействовать на мои низменные инстинкты.

– Ну, в этом деле мне за вами не угнаться, – сухо заметил Кеннет.

Ребекка покраснела и опустила глаза.

– Я подумаю над вашим предложением. Кеннету оставалось надеяться, что она согласится. Ей нужны друзья, и если он поможет ей вновь обрести их, то хоть немного успокоит свою совесть.

Но этого мало. Ох как мало.

На следующее утро Ребекка завтракала в своей комнате. Ей не хотелось встречаться с Кеннетом. Настроение у нее было не самое лучшее, и она боялась наговорить ему дерзостей.

После завтрака она решила навестить отца в его мастерской, зная, что к этому времени он уже обсудил все предстоящие дела со своим секретарем и вот-вот должен приступить к работе. Если она хочет поговорить с ним, то ей надо спешить, пока он не окунулся с головой в работу.

Отец стоял у мольберта и внимательно разглядывал свою новую картину «Веллингтон». Увидев дочь, он спросил:

– Что ты о ней думаешь?

Ребекка внимательно оглядела полотно.

– Я чувствую запах дыма и грохот пушек. Герцог похож на человека, прошедшего через горнило войны и сумевшего повести за собой армию.

– Советы Кеннета мне очень пригодились. Раньше картина была просто хорошей, теперь она – шедевр. – Сэр Энтони с гордостью посмотрел на полотно. – Моя серия «Ватерлоо» станет главным событием выставки Королевской академии искусств.

– В этом можно не сомневаться, – с улыбкой заметила Ребекка. Иногда отец с его простодушной самоуверенностью напоминал ей ребенка. – Кстати, Кеннет оказался виконтом.

– Да? – Слова Ребекки поначалу не вызвали удивления сэра Энтони, и только спустя минуту он осознал их смысл и нахмурился. – Виконт, говоришь? Уилдинг… Значит, он виконт Кимболл?

Ребекка кивнула.

– Ты работал над портретом его мачехи.

– Я помню, – сухо ответил сэр Энтони. – Прекрасное тело и потрясающая самоуверенность.

Решив, что сейчас самое подходящее время поведать отцу об истинной цели своего визита, Ребекка с деланной небрежностью обронила:

– Кеннет предлагает воспользоваться его связями, чтобы восстановить мою репутацию в обществе. Что ты об этом думаешь?

Отец растерялся и побледнел.

– Тебе это так необходимо?

– Ты что, все забыл? Меня с восемнадцати лет никуда не приглашают.

Отец открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова. Постепенно к нему снова вернулся прежний цвет лица.

– Ты хочешь сказать, что не выезжала в свет потому, что там тебя не принимали?

Ребекка с удивлением посмотрела на отца.

– Совершенно верно. Неужели ты забыл о той старой истории?

– Нет, не забыл, но я никогда не думал о последствиях. Твоим воспитанием занималась мать. Мне казалось, что, после того, как о скандале забыли, ты просто сама предпочла сидеть дома. – Губы сэра Энтони задрожали. – Я знаю, что всегда был плохим отцом, но мне неприятно, когда ты напоминаешь мне об этом.

– Ты хороший отец, – сказала Ребекка, которой стало жаль его. – Кто бы еще научил меня рисовать и предоставил полную свободу действий?

– Ты уже родилась художницей, и мне даже не пришлось тебя учить. – Сэр Энтони тяжело вздохнул. – Вы с матерью сделали из меня эгоиста. Между свободой и долгом лежит невидимая черта, и я очень часто переходил ее. Мне следовало уделять вам больше внимания. На этот счет есть твердые правила.

– Надеюсь, ты не собираешься начать все сначала? – встревоженно спросила Ребекка. – Я уже достаточно взрослая и вышла из повиновения.