Россия и мир в XXI веке - Дмитрий Тренин

Современная Россия вновь являет собой особый случай. Верно, в России экономическая модернизация иногда осуществлялась в условиях войны (например, Северной войны со шведами в правление Петра I), подготовки к войне (сталинская индустриализация перед Великой Отечественной) или противостояния с внешним противником (холодная война против США и их союзников). Следует, однако, признать, что мобилизационный метод модернизации в современных условиях либо невозможен, либо крайне неэффективен. Примеры находящихся под международными санкциями Ирана и Северной Кореи вряд ли могут вдохновлять кого бы то ни было на следование их примеру.

Конфликт России с США и отчуждение с ЕС имеют фундаментальные причины и будут продолжаться сравнительно долго, но не бесконечно. Спустя три-пять-десять или даже более лет, в зависимости от сроков протекания внутренних и международных процессов, может наступить частичная или даже полная нормализация российско-западных отношений на каком-то новом уровне. Уровень и условия этой нормализации, однако, будут зависеть прежде всего от того, в каком состоянии будет находиться Россия к этому моменту. Это логически заставляет российское руководство делать главный упор на поиск внутренних ресурсов модернизации, чтобы поддержать не только международный статус страны, но и внутреннюю социально-политическую стабильность.

У России, таким образом, не остается иного выбора, кроме как постараться максимально использовать структурный кризис, санкции и падение цен на нефть для внутреннего развития. Конфронтация с наиболее сильным государством мира и его многочисленными союзниками может послужить неотразимым аргументом для проведения преобразований, которые в «мирное» время практически невозможны.

Направления этих преобразований давно и хорошо известны. Это гарантированное обеспечение прав собственности. Свобода конкуренции и снижение административных барьеров для развития отечественного бизнеса, прежде всего малого и среднего. Повышение качества человеческого капитала путем повышения уровня образования и развития системы здравоохранения. Создание собственных производств (но главным образом там, где у России имеются сравнительные преимущества). Формирование благоприятной среды для бизнеса, начиная с функционирования системы правосудия. Всемерное благоприятствование научно-техническому развитию и инновациям, а также современная модель внешнеэкономической политики.

Этот список можно продолжить, но и без этого очевидно, что реализация любых подобных преобразований потребует серьезных изменений не только в системе управления страной на всех уровнях, но и в самой правящей элите общества. Эта элита, сформировавшаяся на обломках СССР, отличается исключительной сосредоточенностью на собственных материальных интересах (личных, клановых, корпоративных) при почти полном пренебрежении интересами страны, общества, государства. У нее совершенно отсутствует главная черта имперской и советской элит – примат служения государству, и не выработалась еще социальная ответственность. Такие качества, как национальное сознание и ответственность за страну, также фактически отсутствуют. Наверху пирамиды власти доминирует охранительный мотив. Осознание Путиным рисков, связанных с радикальными переменами, размышления о судьбах Горбачева и Александра II, а также, по-видимому, другие соображения удерживают главу государства не только от рискованных и резких, но и от решительных реформаторских шагов.

В этой связи приходится признать, что необходимых предпосылок для фундаментальных преобразований «сверху» в сегодняшней России пока нет. В таких условиях могут иметь место инициированные Кремлем изменения, но медленные и частичные. Главным инструментом управления страной останется бюрократический аппарат. Общество остается в основном объектом опеки. По отношению к внешнему миру основной расчет делается на то, что политические оппоненты России на Западе сами устанут от введенных ими против РФ санкций, а экономические факторы (прежде всего цены на нефть и другое сырье) развернутся в пользу России. В дополнение к этому существует надежда на перспективы развития торгово-экономических отношений и научно-технического сотрудничества с незападными странами, прежде всего с Китаем, Индией, странами АСЕАН.

Такой сценарий может продлить жизнь нынешней политэкономической системе России, но он не будет способствовать развитию экономики и, соответственно, реализации амбиций российского руководства и элит. Без дополнительных экономических возможностей претензии России на значимую самостоятельную роль в мире, не говоря уже о статусе великой державы, останутся пустым звуком и даже станут предметом насмешек. Игорь Шафаревич писал, что Петр I «дал России двести лет устойчивого развития, избавил ее от судьбы Индии и Китая»[108], но эта устойчивость потребовала глубоких реформ. Отсутствие преобразований в России XXI века вполне может поставить страну в положение сырьевого придатка остального мира – не только Запада, но и Китая с Индией.

В подобной ситуации лишь серьезное ухудшение экономического положения с вытекающими из него социально-политическими последствиями для политического режима внутри страны и для геополитического положения страны в мире может вынудить руководство к действительно кардинальным шагам. По мнению бывшего министра финансов РФ, председателя Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина, становящаяся все более насущной реформа административного управления может логически подвести Кремль к необходимости стратегических реформ. На сегодняшний день это скорее надежда.

Пока же эксперты ожидают продолжения экономического кризиса до 2017 года. Российский политический цикл – парламентские, затем президентские выборы – практически не дает возможности начать реформы до 2018 года. Но и после этого власть, вероятно, будет проявлять осторожность. Тем временем в условиях неразвитости рынков капитала сохраняется неопределенность с инвестициями. Соответственно, российская экономика продолжает страдать от высокой степени зависимости от нефтегазового экспорта и притока иностранного капитала.

В обозримой перспективе России, безусловно, предстоит в основном опираться на собственные ресурсы. Санкции, особенно американские, введены надолго. Нефть не «отскочит» ни быстро, ни высоко. Просить об отмене санкций или вести переговоры об их смягчении или отмене Москва отказывается, сигнализируя тем самым, что на принципиальные уступки она не пойдет. Это логично: отступление может оказаться для руководства России фатальным. Разумеется, дальнейшее ужесточение санкций – не в интересах РФ, но РФ не в силах это предотвратить. Москва может и должна лишь избегать ненужных провокаций.

Столь же ясно, что санкции в принципе могут стимулировать развитие российской экономики, пусть и очень жестким способом. Очевидна необходимость диверсификации экономики через снижение зависимости от сырьевого экспорта и импортозамещение – там, где это оправданно. Не менее очевидно, что доходы от экспорта должны направляться не только на текущие нужды, но во все большей степени на развитие экономики в целом и на ускорение научно-технического прогресса, системы образования. Именно на этих направлениях могут быть реализованы преимущества России. Неясно лишь, как заставить санкции «работать» на Россию в условиях существующей в стране политэкономической системы.