Морские зомби - Сергей Зверев

– Однако программа, над которой я работал несколько лет, в один прекрасный момент перестала интересовать научный мир Америки, и финансирование полностью свернули. Оборудование передали другим, персонал остался без зарплаты… В общем… Сами понимаете, что кит – не аквариумная рыбка, и для опытов нужны приличные средства. Поэтому когда ко мне обратились парни из военного ведомства, я долго не раздумывал, – Нейвилл приближался к финалу своей истории. – А вы, Лариса, смогли бы вот так выбросить за борт работу, которая отняла почти десять лет? – Он выразительным щелчком послал в море окурок и, не дожидаясь ответа девушки, заключил: – Я не смог. Согласился на их правила игры. И опыты свои все-таки закончил. Правда, – он горько усмехнулся, – результатами этих опытов пользуются без моего согласия и совсем не так, как мне хотелось бы… – Он снова ненадолго замолчал.

– Печальная история, – прошептала Крутолобова сочувствующим голосом, – я вас понимаю…

– Да, – Нейвилл покачал головой. – Впрочем, – он глянул на девушку, – насколько мне известно, у вас в России ситуация с финансированием куда более плачевна. У вас даже нет военных, которых могли бы заинтересовать хоть какие-то наработки.

На этот раз настала очередь печальной улыбки ассистентки Расторгуева.

– Хотя нет, – поправился американец, – наверное, это не совсем так. Ведь это военные обратились к вам за помощью и надоумили поймать кита и вскрыть ему череп?

– Ну что вы! – слегка удивилась Крутолобова. – Какой военный до этого додумается? Они просто пришли за консультацией к Николаю Ивановичу. Сказали, что киты слишком часто стали нападать на подводные лодки, причем выборочно – только на российские. И попросили академика помочь.

– И вы хотите сказать, – заинтересовался Нейвилл, – что весь этот спектакль с секретной подводной лодкой, охотой за китом и поиски в его мозгу, размером с добрую легковушку, чипа, размером с вот такую пуговицу, – он дотронулся до борта своей куртки, – это все придумал и устроил господин Расторгуев?!

– Да нет, конечно, – Лариса весело улыбнулась, – Николай Иванович только разработал и выдвинул гипотезу о возможном контроле за поведением этих млекопитающих.

– Он не говорил, кто мог заниматься подобными разработками?

– Насколько я знаю, – девушка задумалась, вспоминая, – по-моему – нет. И потом, это ведь были всего лишь предположения, гипотеза. А поскольку военные не имели ни малейшего представления о причинах непонятной агрессии китов, они и ухватились за такую мысль.

– В каком смысле – ухватились? – попытался уточнить мистер Нейвилл.

– Примерно в таком, – девушка состроила сердитое лицо и даже сдвинула брови к переносице, явно копируя какой-то персонаж: – «Требуй, что хочешь, бери, что хочешь, но чтобы к завтрашнему утру дворец был построен!»

– Какой дворец? – не понял американец.

– Это у нас на Руси так говорили, – развеселилась девушка, – да и сейчас говорят. Это значит, что Николаю Ивановичу дали полную финансовую свободу, неделю для оснащения оборудованием, подбор помощников, подготовку, и через неделю меня и его отправили в море.

– А-а-а-а, – американец, наконец, уловил смысл сказанного. – А почему академик решил добывать кита с секретной подводной лодки? – поинтересовался он. – И вообще, откуда он о ней узнал?

– Не ведаю, – пожала хрупкими плечиками девушка, развесив груди на леерах, – об этом вам лучше спросить у Николая Ивановича. Только ни о какой лодке, как мне кажется, он не знал. Это уже была тайна военного ведомства. Наверное, забоялись иностранных шпионов и посчитали, что идти в море на китобойном судне опрометчиво. Вот и сунули нас в эту вонючую консервную банку. Вы когда-нибудь плавали в подводной лодке? – поинтересовалась девушка.

– Нет, – мотнул головой американец.

– И не пробуйте. Ни-ког-да, – посоветовала Крутолобова, – большей мерзости я в жизни не встречала…

– Бог с ней, с лодкой, – перебил Ларису мистер Нейвилл, почувствовав, что о лодке она может говорить столько же долго, сколько говорила бы о вечернем платье, в котором появилась в гостях ее злейшая подруга, – о субмарине мы поговорим позже. Давайте лучше поговорим о нас. – Он нежно взял девушку за плечи и повернул лицом к себе. Леера облегченно вздохнули.

– О нас? – переспросила девушка, не сразу сообразив, что Нейвилл имеет в виду.

– Скажите, Лариса, – мягким полушепотом начал «вудскхолловец», – если я вам предложу американское гражданство, работу в хорошем и престижном океанологическом институте… – он, не мигая, смотрел прямо в девичьи глаза, – более того, вы бы получили персональный грант на исследование китовых… Скажите, – интимно-прерывисто шептал Нейвилл, – скажите, вы бы согласились… согласились бы на таких условиях стать моей… моей ассистенткой? – Он наконец выпалил завершающую фразу и покраснел, как почти скрывшийся за горизонтом солнечный диск.

– Я же не дура, – неподходяще громким для такой ситуации голосом проревела Крутолобова, – конечно же, согласилась бы!

Намечавшийся было поцелуй сорвался, и американец, немного наигранно улыбаясь, только и смог произнести взамен, отпуская плечи девушки:

– Замечательно…

Он закинул руки за голову и уставился на торчащий краешек солнца.

– Облака… – мечтательно произнес он.

– Скажите, мистер Нейвилл… – Крутолобова тронула «вудскхолловца» за рукав куртки.

– Скотт, – поправил девушку американец, – меня все зовут Скоттом. И вы, Лариса, тоже зовите меня так. Договорились?

– Хорошо. – Крутолобова тряхнула кудряшками. – Скажите, Скотт, а вот это вот, что вы сейчас говорили, это все взаправду? – Она подозрительно сощурила глазки.

– Конечно, – широко и покровительственно улыбнулся мистер Нейвилл, – я слов на ветер не бросаю.

Крутолобова в порыве расчетливой нежности прильнула к рукаву американской летной куртки.

– Лариса, скажите мне как ученый ученому… – ласково заговорил Нейвилл.

– Как художник художнику, – мечтательно проворковала ассистентка.

– Что? – не понял Скотт.

– Ничего. Это я так, одну русскую книгу вспомнила, – мечтательно протянула Крутолобова.

– Да, так вот, скажите мне как ученый ученому, – вернулся Скотт к теме разговора, – каким образом вам удалось подманить кита?

– Целое стадо китов, – торжественно поправила мистера Нейвилла его будущая ассистентка, – аж семь штук!

– Но ка-а-ак? – искренне удивился американский океанолог, подвигая девушку к разговору. – Я, признаться, работаю в несколько другой области, но эти исследования очень схожи с моим направлением. Вот уж не предполагал, что в России тоже кто-то занимается подобными изысканиями. – Он понизил голос до заговорщицкого шепота. – Ларисочка, откройте мне научную тайну. Видит бог, я в долгу не останусь!

– Хорошо, – таким же полушепотом ответила Крутолобова, поддерживая игру своего благодетеля. – У меня в каюте лежит один хитрый приборчик, на котором в том числе хранится коллекция сонарных шумов. Вообще-то это собственность Николая Ивановича, он ею очень дорожит и никогда с ней не расстается, – девушка явно набивала себе цену. – Как всякий ученый, будучи человеком довольно рассеянным, доверяет хранение этой реликвии только мне – своей ассистентке.