Ревенант - Павел Корнев

В дорогу выдвинулись на следующее утро. Все были только рады покинуть пропитавшийся запахом смерти постоялый двор, разве что Микаэль испытывал определенные душевные терзания, оставляя на леднике полдюжины бочонков грюйта.

– «Южный склон»! – сказал я, желая утешить подручного, и маэстро при упоминании одной из лучших винных лавок Риера тут же и думать забыл о невыпитом травяном пиве.

– Недешевое заведение, – многозначительно заметил Микаэль, подкрутив ус.

– Не прибедняйся! – потребовал я, потом сменил гнев на милость и пообещал: – Одна бутылка с меня.

Маэстро Салазар рассмеялся будто ребенок.

– Ловлю на слове, Филипп!

Радость его была вполне объяснима: в этом заведении продавались не только местные сорта и вино с берегов Длинного моря, но и подлинные нектары, привезенные из земель мессиан и южных владений догматиков. Иная бутылка там могла стоить целое состояние. Истинные ценители готовы были платить немалые деньги за продукцию любимых винных домов, особенно когда речь заходила об урожае на редкость удачного года.

Впрочем, я по поводу своего опрометчивого обещания нисколько не переживал. Пусть Микаэль и любил хорошее вино, но излишнюю привередливость полагал уделом снобов. Разумеется, у него имелись личные предпочтения, да только они серьезного ущерба моему кошелю нанести не могли.

Лошади спокойно миновали брод, а уже к полудню, как и уверял нас хозяин, мы добрались до Лангенкомхена. Городок этот был небольшим и захолустным, но через него проходила дорога от Риера к побережью Северного моря, она-то нам и была нужна. Дальше ехали без приключений, останавливаясь на ночевку когда на почтовых станциях или постоялых дворах, а когда и в гостиницах попадавшихся по пути селений. Проблем с выбором мест не возникало ни малейших. Путь оказался весьма оживленным, за порядком там приглядывала стража местных сеньоров, а ближе к Риеру замелькали и черно-синие мундиры наемников маркграфа.

Вот в Риере все и пошло наперекосяк…

2

Со стороны Риер своими очертаниями явственно напоминал раздавленную черепаху. Крошевом панциря выступали крытые черепицей каменные особняки старых кварталов, их абрис отмечала неровная линия крепостной стены, а расползшийся вокруг пригород вызывал ассоциацию с выдавленными потрохами. Разлетелись по округе и брызги-поселения; конечностями, головой и хвостом замерли крепости и замки.

Риер строился как северный форпост еще той, старой империи, не раз и не два его пробовали на зуб непокорные обитатели окрестных земель и фирланские рейдеры, поэтому изначально переселенцы из внутренних провинций, уповая на гарнизон назначенного императором маркграфа, предпочитали селиться вблизи крепостных стен. Те неспокойные времена давно канули в Лету; город безмерно разросся, и оборонительные сооружения частично разобрали, а частично перестроили. Местные обитатели легко могли указать, где опоясывают центральные кварталы остатки крепостных стены, да и наблюдательные приезжие отмечали слишком уж мощную каменную кладку у иных складов, храмов и особняков. Арки ворот остались на своих местах, там обустроили таможенные посты и опорные пункты стражи.

Особой теплотой отношения маркграфа с соседними владетелями не отличались и поныне, но служивый люд на пограничном посту особо не лютовал; не стало проблемой даже отсутствие у Марты подорожной – вопрос решился за смешную мзду в десять крейцеров. Ведьма путешествовала в мужском платье, никто и не заподозрил, что этот костлявый юнец на самом деле переодетая девчонка. А так ли важно, сколько слуг сопровождает важного сеньора – два или три?

Но, как оказалось немного позже, кое для кого сей факт значение все же имел. Заминка случилась уже на въезде в старые кварталы Риера, где зажатая фасадами домов улица ныряла в арку высоченных ворот. Две пары створок в локоть толщиной перекрывали ее с обеих сторон, и внутри этого грандиозного сооружения вполне мог поместиться трехэтажный жилой дом. Помимо противовесов и запорных механизмов там располагались таможенный пункт и кордегардия; капрал в черно-синем мундире наскоро проглядел документы, пересчитал нас и нахмурился.

– Четверо! – выставил он перед собой руку с растопыренными пальцами, а затем прижал к большому указательный. – Подорожных только три!

– Любезный! – снисходительно поглядел я на стражника из седла. – Вам-то что с того?

Но белобрысого усача этот аргумент нисколько не убедил.

– Мне решать, что важно, а что нет! – заявил он, выпячивая грудь. Парочка его подчиненных демонстративно перехватила алебарды, а сидевший в тени ворот мушкетер поднялся на ноги и потянулся, разминая занемевшую спину. И лишь приданный в усиление бойцам ритуалист сделал вид, будто ничего необычного не происходит.

Микаэль легонько тронул пятками бока жеребца, тот двинулся вперед, и капрал невольно попятился.

– Побольше уважения, когда говоришь с магистром Вселенской комиссии! – прорычал маэстро Салазар.

Капрал зло глянул в ответ и поправился:

– При всем уважении, магистр, я не пропущу никого без должных документов!

Я жестом велел Микаэлю прикусить язык и улыбнулся, а после указал на Марту:

– Это взятый под арест чернокнижник. Должен я отпустить его из-за отсутствия подорожной? Или прикажешь оставить его под твою ответственность, пока буду выправлять в ратуше все… должные документы?

Гонору у капрала резко поубавилось, но этот тертый малый и не подумал идти на попятную.

– Как-то непохож малец… – начал было он, наткнулся на холодный взгляд льдисто-серых глаз ведьмы и закончил явно не так, как намеревался изначально, – на арестанта! Руки-то почему не связаны?!

– Он нас учить будет, – проворчал Микаэль, а Уве вытянул из-под плаща волшебную палочку и ловко крутанул ее меж пальцев.

Капрал оглянулся за поддержкой к собственному ритуалисту, только того уже и след простыл. В силу всеобщей предубежденности колдунов к Вселенской комиссии помогать он нам не собирался, но и вступать в конфликт с магистром полагал делом неразумным, а потому ретировался в караульное помещение.

К воротам уже выстроилась небольшая очередь, загудел рожок въехавшей под арку следом за нами почтовой кареты, кто-то пронзительно засвистел.

– Все! – отмахнулся капрал. – Отъезжайте! Не видите – люди ждут?!

– Подождут, – равнодушно бросил в ответ маэстро Салазар.

– Отъезжайте!

– Да вот еще, – фыркнул я и направил лошадку в ворота. – У нас с документами порядок, а возьмешься задерживать чернокнижника, цветочков на могилку не жди, не принесу.

Начальник караула засопел, стрелок взялся за мушкет.

– А вздумаете человека без суда и следствия порешить, специально приду на Червонную площадь полюбоваться, как вас вешать станут, – добавил я и вновь указал на Марту. – Виновным его еще не признали и наказание не отмерили.