Любовь к роковым мужчинам - Светлана Лубенец

Да, и куда пропала Марго? — спохватилась Соня.

И тогда девушка сделала то единственное, что могла сделать в данной ситуации. Зашла в Интернет. Набрала в поисковой строке имя Марго… И сразу же, одним из первых, выскочило сообщение об исчезновении писательницы.

«Выходит, правда. Она пропала! — смятенно подумала Соня, глядя в монитор. — И дядя Ваня ее ищет. Значит, точно что‑то случилось… Как же мне всех их жалко. И противно еще. Эта противная взрослая жизнь, где столько всякой гадости, столько несправедливого и странного…»

И Соня опять вспомнила о Дэне. Неужели и у них будет то же самое? А если Дэн встречается сейчас с кем‑то, пока Соня отсутствует?..

Это так больно. И страшно. Что ты любишь, а тебя — нет…

* * *

Абсолютная темнота и абсолютная тишина сводили с ума. Мозг, сопротивляясь этому глухому безмолвию, рисовал перед Марго чудесные, яркие картинки, дразнил ее обоняние запахами, которые обычно витают на городских улицах; иногда женщине даже казалось, что она слышит голоса, гудение машин, чириканье птиц…

Но все то было лишь фантазией. Обманом. Марго время от времени усилием воли все же отгоняла от себя наваждение. И она вспоминала, где находится на самом деле. Тогда начинала неистово, до хрипоты кричать, звать на помощь.

Сколько она уже здесь находилась? Час? День? Неделю?

Она сидела связанной, неподвижно, но чувствовала, как силы покидают ее — еще быстрее, чем если бы она, например, испытывала физическую нагрузку.

«Ну вот. Допрыгалась. Меня хотят убить за то, что сочиняю лав стори, а не поднимаю промышленность России, — с тоскливой иронией подумала Марго. — За то, что я — не верная жена и мать, а довольно легкомысленная женщина. И не имеет значения, что жалею о том, что когда‑то избавилась от ребенка. Вот вам правда жизни… Господи, ну какая я чайлдфри… Я просто несчастная женщина, которая новомодными словечками пытается обмануть саму себя. Но об этом дяде Толе не расскажешь. Он не поймет — ни моих душевных переживаний, ни лекций о том, что собой представляет современное книгоиздание… Для него есть только черное и белое. Сама села в его машину… И зачем я не позволила Ване себя проводить до дома!»

Как ни странно, но мысль об Иване дала Марго сил. Она почувствовала, что улыбается.

— Ваня! — произнесла она охрипшим, севшим голосом. — Ваня, ты где? Пожалуйста, помоги мне. Ванечка, миленький, я тебя жду… Мне без тебя очень плохо!

Из темноты вдруг стремительно вышла Анна Сергеевна, мама Марго, и, расправив платье, села на стул напротив. Села именно так, как учила всю жизнь свою дочь — спина прямая, ноги плотно сжаты и чуть в сторону — колени. На них покоятся спокойно скрещенные руки… Поза красивая, непринужденная, женственная и строгая одновременно.

— Мама? Ты как тут оказалась?

— Рита, я тебя не понимаю, — чеканно произнесла Анна Сергеевна. — Что ты привязалась к этому Ивану? Да, он хороший человек. Но он не пара тебе.

— Глупости, — возразила Марго. — Он мне нравится.

— Рита, тебе пятый десяток… Что за капризы? Он мне нравится! — недовольно передразнила мать. — Должна уже головой думать.

— Вот я и думаю. Так приятно делать что нравится. К чему сердце стремится. Это здорово — быть свободной, мама. Я с ним счастлива, знаешь?

— Ну он же необразованный человек, он пару книжек за всю жизнь прочитал…

— Ты опять. Зато у него развились какие‑то другие качества. Каких нет у других людей, пусть даже с двумя, тремя образованиями. Он очень чуткий. Проницательный. Он тонкий, и он… простой. Простой в хорошем смысле, без этих всех вывертов, которыми страдают современные городские дядьки, сдвинувшиеся на своей карьере. Мама, а как здорово, что он совсем не истерик! Ты обращала внимание, что современные мужчины — истеричные, взвинченные какие‑то… И словно играют постоянно. Не живут, а именно играют роль, и часто бездарно. И только Иван — настоящий.

— Он обычный таксист. А ты писательница! — напомнила мать. — Иван тебе завидовать будет. Потому что он никто, а ты — личность.

— Ты вспоминаешь, что я личность, только когда тебе выгодно, — со смешком произнесла Марго. — Негодяи встречаются в любой профессии. Но главное, мама, заключается в том, что Иван никогда не станет мне завидовать. Наоборот, он восхищается мной и гордится. Он считает меня необыкновенной… А те, кого бы ты назвала ровней мне, именно они и стали бы мне завидовать. Уж точно не простили бы, что у их спутницы прохожие автограф просят. О, эти столичные интеллектуалы, эти напыщенные яппи, эти павлины на авто представительского класса, эти нищие молодые люди с раздутым самомнением… Знаю я их всех. Вот именно они и не простили бы мне моей известности. Вот именно они и гнобили бы меня ежедневно за мою профессию. «Кто такая эта Марго? Она же пишет детективы для тупых домохозяек! На самом деле она пустое место. Она популярна? Ну это только потому, что у нас тетки от безделья маются, читают всякую фигню!»

Говоря о нищих молодых людях с раздутым самомнением, Марго вспомнила о Костике. О, как он ей завидовал… «И почему я его терпела? — подумала Марго. — Надо было его выгнать».

— Вы в любом случае неровня с Иваном. — Кажется, мать уже всерьез начала обижаться на то, что дочь с ней спорит.

— Да что ты заладила — ровня, неровня… Это феодализм какой‑то. Каменный век! Мне плевать, что Иван не читал тех же книжек, что и я… Что он не знает тех правил и законов правописания, которые знаю я. Они мне не помогли, мама. Ни правила, ни законы, ни прочие премудрости. Ни большая часть книг, которые я прочитала. Это просто буквы, мама, если за ними ничего больше не стоит.

— Это демагогия, Рита. Ты назло мне вцепилась в этого Ивана. Ведь все равно ты любишь Максима. И тут я, кстати, как женщина, понимаю тебя и поддерживаю. Из‑за такого мужчины не грех потерять голову! Максим — потрясающий. Умница, красавец… А каких высот он достиг! Посвятить всю жизнь любви к нему, пусть и безответной, — это нормально. Разве нет?

— Нет, — сказала Марго. — Нет.

Она произнесла это слово вслух и вдруг ощутила, что сердце забилось ровнее, спокойнее.

— Мама, я не люблю Макса. Все прошло. Я больше ничего к нему не чувствую, — с ожесточением, угрюмо произнесла Марго.

Анна Сергеевна внезапно куда‑то исчезла, и Марго обнаружила, что ничего не изменилось. Она по‑прежнему связана, без возможности пошевелиться. Тишина и темнота вокруг. И холод. И этот затхлый, земляной запах. Она похоронена заживо. «Скорее бы пришел дядя Толя. Скорее бы все закончилось…»

* * *

Иван медленно, уже в который раз, объезжал окрестности. Подробно осматривал все. «Она пропала именно здесь. Но не исчезла же она просто так! Что‑то произошло. Что именно? Сквозь землю она не могла провалиться. Инопланетяне ее похитили? Ха… Определенно кто‑то причастен к ее исчезновению. Но кто? Кому она понадобилась? У нее есть враги? Нет. У нее здесь нет врагов. Она тут давно не была, приехала проведать своих родных… Стоп. Не только! Она приехала найти маньяка. Рита говорила, что об этом должны знать многие. Статья была в Интернете, или что там. А что, если она его нашла, маньяка этого? Догадалась, вычислила. Увидела его на улице, когда направлялась домой — опаньки, вот же он! И тогда этот Джек‑Потрошитель… Нет‑нет, это не она, а он ее нашел. Он знал, что Рита ищет его, и первым нашел ее!» От этой мысли у Ивана мороз по коже пробежал.