Золотая Серединка - Наталия Доманчук

– У тебя кто-то ведь уже есть? – строго, поверх очков посмотрела на меня мама, и взгляд ее говорил о том, что отрицательного ответа у меня быть не должно.

Я не знала что сказать. Вся родня смотрела на меня, а я вытирала салфеткой рот и молчала. За меня ответила Таша:

– Она уже вторую неделю встречается с моим мужем.

Вот тут надо было видеть лица моих родных.

Секунд двадцать в их глазах было такое недопонимание! Оно бегало из угла в угол, из одно взгляда в другой и махало флагами разных стран: в основном России и ЮАР, конечно. Они смотрели на меня, на друг друга, на Ташу, а мне в это время стало так легко, что я улыбнулась и поблагодарила Ташу.

– Ненавижу вранье. И спасибо тебе, что избавила меня от него. И я, вкратце, рассказала всем про наш с Ташей договор.

– Вот это круто! – первым ответил брат и засмеялся.

– Молодцы, девочки, – поддержала нас Настя.

– И что, вы влюбились в мужей друг друга? – решил уточнить все детали отец.

– Мне совсем не важно, что вы там испытываете. Я лишь должна быть уверена в том, что он достоин тебя.

– Можете быть уверены в этом. Они действительно подходят друг другу. Как будто из одного теста сделаны. – Начала заступаться за меня Таша.

– Надеюсь, не из твоего легкого, песочного, из которого ты нам приготовила сливовый пирог. – Съязвила маман. Потом строго посмотрела на меня и приказала: – Чтобы ты опять не совершила ошибку – мы срочно должны его увидеть.

– Сейчас все равно не получится. Во-первых, он в командировке и прилетит только завтра. Во-вторых, я ему еще не рассказала правду про нас с Ташей, и что все это было задумано специально. И в третьих, – я набрала побольше воздуха, – Давайте я сама решу с кем мне жить.

Возмущению маман не было предела. Она ничего не говорила, но она встала из-за стола и стала ходить по комнате, держась за голову, как будто у нее разыгралась мигрень.

– Я обязательно с вами посоветуюсь. И познакомлю вас, – я стала оправдываться. – Но принимать окончательное решение должна я. Как ты это не понимаешь? Мне же с ним жить! Тебе ведь его только на званых обедах и праздниках видеть, – обратилась я уже к маме.

– Вот именно! И мне не хочется закрывать глаза на это!

– Вам не придется, – Таша опять кинулась на мою защиту, – он очень хороший. Очень правильный, интеллигентный, добрый, очень умный и культурный. Ну просто копия – ваша Ирина.

– Почему же ты от такого прекрасного отказываешься? – спросил отец у Таши.

– Я совсем другая. Не пара ему. И он это понял давно. А я только недавно…

– Ладно, не будем тогда паниковать раньше времени. – Отец встал из-за стола, подошел в маме, усадил ее за стол и сам уселся рядом, держа ее за руку, – может, действительно достойный человек.

– Одна надежда – что он иностранец и что он порядочный. – Вздохнула маман.

Утром у меня было совсем другое настроение. Совсем не такое, как вчера. Я всегда знала, что с любым решением нужно переспать. Его надо уложить с собой на подушку, почитать ему сказку на ночь и попросить: «Помоги мне определиться». И до утра оно должно созреть. Да, как помидор на грядке.

Поэтому, когда Таша пришла за мной я, вместо «Привет» ей сказала:

– Я не хочу говорить Эдварду правду.

Она очень удивилась. Видимо, она не спит со своими решениями и не дает им, как огурцам, созреть до утра.

– С чего это такие перемены?

– Боюсь его потерять, – решила признаться я.

– Опять боишься? Так и будешь всю жизнь бояться? Не надоело?

Я опустилась на стул в прихожей:

– Надоело. Но я не могу его потерять. Он поймет, что я вруша и бросит меня.

– Ну да, пусть он лучше бросит тебя через семь лет. Или когда узнает правду. Да, конечно, так намного лучше. – Иронизировала Таша.

Я опустила голову и не знала что делать.

– Ты должна уважать себя. Ты – самая лучшая женщина, которую я только встречала. Почему ты себя не любишь? Почему ты опять хочешь привязать к себе мужчину?

– Я поняла, что он мне очень дорог.

– Поздравляю тебя с этим. Но так строить семью нельзя.

– Разве? А ты не знаешь, что почти всегда в семьях кто-то любит, а кто-то позволяет любить?

– Знаю, – спокойно ответила Таша, – и я хочу, чтобы в моей семье любили меня. А я позволяла. Или, по крайней мере, делала вид, что позволяю.

– Глупость какая. Отношения должны быть открытые. Супруги должны говорить о своих чувствах.

– Говорить можно все, что угодно. Все равно любовь измеряется поступками, а не словами. И вообще, мы завели глупый спор. Что хочешь – то и делай! – сдалась подруга.

Я села в прихожей на кресло и задумалась.

– Лично я начинаю новую жизнь. Чтобы все, что я делаю – было правильно, и я собой хочу гордиться. Сейчас у меня есть такая возможность, – заявила Таша.

– Ты так уверена, что Кирилл тебя простит?

– Знаешь, мне кажется, что он все знает. – Предположила подруга.

– У меня тоже такое предчувствие, – призналась я.

– Может он нас где-то видел? Потому что нормальный мужчина не будет так себя вести, ты согласна?

– На все сто процентов. Тем более, зная Кирилла. Но какая сейчас разница?

– А ты не хочешь начать новую жизнь, да? – Таша не думала сдаваться и продолжала свой допрос.

– Невозможно начать новую жизнь. Нитше писал, что человек всегда прикован к своему прошлому: как бы далеко и быстро он не бежал – цепь бежит вместе с ним.

– О, ну началось. Ленина и Карла Маркса еще процитирую.

– Ну причем тут они? Я чувствую эту цепь, понимаешь?

– Хорошо. Что твое прошлое? Назови мне его? Кирилл? Ты его легко уже можешь вычеркнуть? Кто еще? Родители? Они тебе мешают?

– Ты меня не понимаешь.

– Ну и ладно. У меня все равно другие понятия. На работу идем?

На работу мы конечно же пошли. Но вот настроение у меня весь день было на нуле.

Когда я уже была дома, позвонил Эдвард и пригласил в театр. А поздно вечером мне позвонил папа и спросил как прошел рабочий день и я с ним поделилась своими думами:

– Нельзя начинать новую жизнь с вранья, – сказал он.

– Причем тут новая жизнь?

– Новый брак – всегда новая страница. Пусть она у тебя будет чистой, а не в кляксах.

– Ну да, скажи еще, чтобы я поля провела и фломастеры приготовила.

– Да, скажу. Семейная жизнь – это тяжелая работа.