Без жалости - Лоис Гилберт

— Ты опоздала, — ровным голосом сказал Райан.

— Но должно же быть какое-то решение! — воскликнула бабушка. — К примеру, что произойдет, если ты, Райан, объявишь себя банкротом? Это не защитит нас?

— Нет, — сказал Райан. — Ферма — слишком ценная недвижимость. Банк ни за что от нее не откажется.

Бабушка поднялась с кресла и стала ходить по комнате.

— Нам необходимо найти выход. Безвыходных ситуаций не бывает.

— Я пытался его найти, — тихо сказала Райан, — но так и не смог ничего придумать.

Лицо бабушки исказила нервная судорога.

— Это все штучки Эдварда! — зло крикнула она.

— Эдвард здесь ни при чем, — запротестовала я. — Это Райан во всем виноват.

Я бросила в ее сторону негодующий взгляд. Бабка, по обыкновению, пыталась оправдать внука. Она сделала вид, что не расслышала моего замечания, глубоко вздохнула и заговорила уже спокойно:

— Нам необходимо найти завещание Эдварда. В нем наше спасение, если, конечно, то, что говорил о нем Винсент, — правда.

Райан невесело рассмеялся.

— Если мы найдем документ, в котором Эдвард оставляет все свое состояние мне, полицейские сразу подцепят меня на крючок и я стану у них подозреваемым номер один.

— Это точно, — заметила я.

— Не подцепят — если мы найдем настоящего убийцу, — жестко сказала бабушка.

— Мне кажется, все мы знаем, кто настоящий убийца, — произнес Райан. — Только у нас нет доказательств.

— Я думаю, что Эдварда убил Винсент, — медленно, чуть ли не по слогам сказала я.

— Разумеется, Винсент — кто ж еще? — сказала бабушка, а потом, повернувшись ко мне, спросила: — Скажи, ты видела завещание?

Я с силой сжала кулаки. «Почему, интересно, она задала этот вопрос именно мне?» — подумала я, но сказала другое:

— Нет, не видела.

— Когда Эдвард сюда приехал, завещание было при нем, — произнес Райан. — Оно должно быть где-то здесь, на ферме.

— Согласна, — сказала бабушка.

— Полагаю, Эдвард где-то спрятал завещание — до того, как встретился с Винсентом, — продолжал развивать эту мысль Райан. — Ведь недаром же Винсент о нем расспрашивал. Уверен, он считает, что оно у кого-то из нас, в крайнем случае на ферме. И еще — Эдвард прикатил сюда на черном джипе «мерседес». Думаю, Винсент, после того как убил Эдварда, откатил машину и припрятал ее где-то здесь, неподалеку. Может быть, завещание в машине?

— Это вряд ли. Винсент наверняка обыскал автомобиль. По моему мнению, завещание спрятано или в доме, или на конюшне, — сказала бабушка. — Бретт, ты не могла бы поискать его в комнате Эми?

— Нет, не могла бы, — резко сказала я. — Ты только представь себе, какой выйдет скандал, если я — после той стычки, что у нас была, — заявлюсь к ней с обыском.

— Ладно, мы без тебя это сделаем, сами, — произнесла бабушка. Теперь, когда у нее появилась надежда в успешном завершении дела, она вновь обрела почву под ногами, держалась прямо, говорила спокойно и уверенно.

— Будьте осторожны, — предупредила я. — Если мы правы насчет Винсента, это означает, что мы живем в одном доме с убийцей.

— Да, — проговорила бабушка, посмотрев на нас сквозь холодный прищур глаз. — Мы живем в одном доме с убийцей.

В незапамятные времена — семьдесят пять тысяч лет назад — на наши края с севера наступал ледник. Потом началось потепление и ледник растаял. После этого эпохального события на тех землях, что зовутся ныне штатом Нью-Йорк, остались многочисленные озера, а в лесу рядом с нашей фермой — протока и водопад Депатрон-Холлоу.

В скале, с которой вода скатывалась в запруду, находилась большая выбоина. Летом я частенько забиралась в нее и стояла, прижимаясь спиной к мокрому камню, глядя на водопад как бы с его обратной стороны. Возникала полная иллюзия, что стоишь среди струй, при этом благодаря глубине выбоины я в прямом смысле выходила сухой из воды. Водяная пыль не в счет — в летнюю жару она приятно освежала кожу.

Зимой выбоина промерзала насквозь и в ней стоял арктический холод, но нависавшие глыбы замерзшей воды защищали маленькую пещерку не только от ветра, но и от посторонних глаз. Именно в этом углублении скалы я и решила спрятать завещание Эдварда.

Я шла по лесу на коротких широких лыжах, пристегнутых ремешками к ногам. В кармане непромокаемой сумочки с молнией лежало завещание. Хотя буран не унимался и снег по-прежнему бил мне в лицо, я была рада, что сбежала из дома. Мне было невмоготу созерцать Райана, допустившего наше разорение, и бабушку, которая снова была с ним заодно, — теперь их объединяло общее стремление отыскать завещание.

Я была уверена, что завещание лучше всего спрятать за пределами дома, причем именно во время бурана, когда валивший с неба снег в мгновение ока заметал любые следы. До тех пор, пока мы не найдем доказательства вины Винсента или другого человека, который совершил убийство, демонстрировать кому-либо свидетельство того, что Эдвард оставил все свое состояние Райану, крайне опасно. Как только полицейские узнают о визите Эдварда на ферму, они, несомненно, придут к выводу, что у Райана была возможность его убить, а завещание — если оно не ко времени будет найдено — позволит им заполучить чрезвычайно весомый мотив преступления, после чего выстроить обвинение им не составит труда.

Солнце, которое утром заглядывало в окно моей комнаты, давно уже скрылось за свинцовыми тучами, и в лесу было темно. Буран продолжался, а прогноз, который передавали по телевидению с раннего утра каждые пятнадцать минут, свидетельствовал о том, что в ближайшие двенадцать часов рассчитывать на улучшение погоды нечего. По расчетам синоптиков снежный покров должен был достигнуть толщины в тридцать — тридцать шесть дюймов, что для ноября неслыханно.

Пробежка на лыжах по глубокому снегу давалась мне непросто, и каждый шаг отзывался пульсирующей болью в голове. Разбитая скула тоже побаливала, постоянно напоминая мне о стычке с дочерью. Благодаря занятиям верховой ездой Эми была хорошо развита физически и обладала отличной мускулатурой, а удар, который она мне нанесла, лишний раз напомнил о ее силе. Кто знает, быть может, бабушка была не так уж не права, когда предлагала отпустить Эми к отцу? Быть может, пришла пора позволить дочери жить так, как ей хочется?

Много лет назад, когда я впервые отвела дочь в школу, а потом — во второй половине дня — пришла ее забирать, ко мне подошла учительница и прошептала:

— Ко мне только что подходила ваша дочь. Она сказала, что хорошо провела время, но больше к нам не придет. Ей, видите ли, у нас скучно.

Когда мы после этого ехали в машине, я спросила Эми, как у нее прошел первый день в школе.

— Неплохо, — сказала она, а потом с довольной улыбкой добавила: — Я в нашем классе самая умная.