Иероглиф зла - Марина Серова

– Как жаль, что потерялась маска лисы-оборотня! – сокрушался сэнсэй, оглядывая меня. – Но что сделаешь, Женя-сан, возьмите желтый веер, он подойдет к вашему кимоно…

Самостоятельно справившись с поясом оби, Кузьмин заявил, что всем актерам нужно построиться в порядке их появления на сцене.

– Маргарита-сан, вы Аматэрасу, и Александр, Сусаноо-но-Микото, выйдите вперед… Так, Рита-сан… А где Арэкс-сан?

Я оглядела присутствующих. Маргарита, Эби, Аюми, Ален и я, облаченные вместе с сэнсэем в кимоно, стояли вокруг шатра, тогда как мужчины, исполнителя главной роли, среди нас не было.

– Кто-нибудь видел Александра? – всполошился сэнсэй. – Он же играет ключевую роль, Ален, он подходил переодеваться?

– Нет, его не было… – растерялся парень. – Может, ему позвонить?

Кузьмин вытащил мобильник и набрал номер. Однако трубку, похоже, никто не брал – сэнсэй стоял с трубкой около уха несколько минут, а потом нажал на кнопку сброса.

– Не отвечает, – мрачно констатировал он. – Ален, пройдитесь по лагерю, посмотрите в его палатке… Без него мы не сможем начать постановку!

Тот бросился выполнять распоряжение сэнсэя. Однако спустя некоторое время он вернулся и развел руками, выказывая полное недоумение.

– Его нет в «Японском квартале». Может, спросить у японцев? Вдруг его видели?

Как раз в это время со стороны главной сцены к нашему лагерю возвращалась Наоко вместе с Хадзимэ. Ален бросился к ним с расспросами. Девушка что-то ответила на японском, и Ален с расстроенным видом подошел к Кузьмину.

– Наоко-сан говорит, что видела Александра с Марико-сан, – сказал он. – Видимо, пока все завтракали и пили чай, они решили куда-то прогуляться. Наоко слышала, как Александр уговаривал Марико пойти полюбоваться какими-то полевыми цветами, которые в России цветут как раз в июне. Еще Наоко сказала, что Марико и Арэкс-сан, похоже, нравятся друг другу, и, наверно, он ей предложит встречаться официально. Она очень рада за подругу, потому что той не очень везет в любви, все ее бывшие парни оказывались плохими людьми, а Александр Наоко нравится, он серьезный и вежливый. Наоко говорит, что не нужно им мешать…

– Вот это да! – всплеснул руками Кузьмин. – Ладно, что тут сделаешь, любовь – дело тонкое, тут не до спектаклей… Пусть, конечно, любуются, но что делать с постановкой? Ладно если б Александр играл второстепенную роль, но без него нам никуда… Ну почему они не пошли устраивать ханами после спектакля?.. Я роль Сусаноо играть не могу, слова-то знаю, но главный герой должен выглядеть хотя бы помоложе…

– Сэнсэй, разрешите мне взглянуть на слова вашего Сусаноо-но-Микото? – вдруг спросил Ален. Кузьмин посмотрел на него как на спасителя Вселенной.

– Конечно, вот… С вашим уровнем владения японского языка запомнить роль не сложно, хотя там много предложений… Но вы можете сказать своими словами, главное, показать это зрителям, чтобы все было понятно…

Ален пробежал глазами сценарий, а потом произнес:

– Этот миф я хорошо знаю, и история, по-моему, должна быть интересной. Честно говоря, я не стал бы так много говорить на японском языке, если спектакль ориентирован на русскоговорящую аудиторию. Японцам, конечно, будет все понятно и интересно, а вот остальные гости фестиваля быстро заскучают, если мой герой станет говорить столь длинный монолог на непонятном языке. Может, сократить текст?

– Если считаете нужным, – кивнул сэнсэй. – Сусаноо-но-Микото и правда много разговаривает. Стоит сделать спектакль динамичным, чтобы герои менялись как можно чаще. В общем, как я и предполагал, будем импровизировать…

Тем временем в «Японский квартал» пожаловали первые зрители, гости фестиваля. Явилась даже сама Жанна Рубашкина – видимо, японский спектакль был объявлен как финальная часть всего мероприятия, и после него организатор собиралась выступить с заключительной речью. За все прошедшие дни фестиваля в нашем лагере не было столько людей – похоже, смотреть японскую сценку собрались все люди, приехавшие на турбазу. Компании подростков, семейные пары с детьми, мастера с других площадок… Маргарита, стоявшая впереди меня, волновалась – она с тревогой поглядывала то на меня, то на сэнсэя, но тот сохранял ледяное спокойствие. Он коротко велел нам выстроиться в полукруг и, когда все зрители расселись вокруг нашей сцены, выдержал эффектную паузу, а затем почтительно поклонился присутствующим. Голоса гостей стихли, все ждали начала спектакля. Кузьмин откашлялся и громко проговорил:

– Минна-сан, коннитива! Что означает: здравствуйте, глубокоуважаемые гости! – и снова поклонился. Зрители зааплодировали. Снова дождавшись тишины, сэнсэй произнес вступительную речь:

– Наш «Японский квартал» рад приветствовать вас на нашем спектакле «Славные подвиги Сусаноо-но-Микото», который подготовили ученики японской школы города Тарасова «Ямакуни»! Пьеса, несмотря на то что поставлена на японском языке, будет понятна и интересна всем – и взрослым, и детям. За непродолжительное время нашего спектакля вы сможете погрузиться в мир японских легенд и мифов и почувствовать непередаваемую атмосферу обычаев Страны восходящего солнца. Итак, мы начинаем спектакль!

Сэнсэй поклонился и сделал шаг назад, тогда как Маргарита и Ален выступили вперед. После медленного поклона Аматэрасу произнесла несколько слов по-японски. Ален, а точнее Сусаноо, тут же изобразил гневное лицо и выкрикнул короткую фразу. Видимо, парень сократил свою речь настолько, насколько это было возможно, хоть Маргарита и пыталась воспроизвести роль максимально близко к тексту. Зато все было понятно и без слов – красивая Аматэрасу ссорится со своим братом, а тот оскорбляет ее последними словами. Зрителям понравился воинственный бог Сусаноо, и они поддержали его дружными рукоплесканиями. Я видела, как громко выражают свой восторг японские гости – они даже кричали одобрительные фразы на своем языке. Сэнсэй смелой задумкой Алена тоже остался доволен – улыбнулся и произнес «эрай», что означает «молодец». Мы с Аюми тоже как могли сократили свои выступления – оставили пару фраз, а остальное отыгрывали пантомимой и жестами. Эби красиво станцевала номер с веерами под запись японской флейты – Лены не было, поэтому играть живую музыку было некому. Но это совсем не испортило спектакль – Эби грациозно двигалась под музыку, и ее танец оказался как нельзя кстати. В следующей сцене Сусаноо-но-Микото расправлялся с лисицей-оборотнем Кицунэ, то есть со мной. Делал он это при помощи волшебного веера – раскрыл его прямо перед моим носом, я изобразила жуткий испуг и трусливо удалилась за «кулисы», то есть в шатер. Больше в спектакле я появляться не должна, постановка близилась к завершению. Маргарита, сыграв свое заключительное выступление, тоже подошла ко мне и тихо проговорила:

– Сейчас последняя сцена. Сэнсэй изображает дракона, которого Сусаноо-но-Микото побеждает…

Я взглянула в листок со сценарием. Надо же, как быстро мы все сыграли! А на репетициях казалось, что спектакль попросту бесконечный. Наверно, из-за первой сцены ссоры Аматэрасу с главным героем. А может, потому, что Александр играл без всякого удовольствия и старания, как будто сэнсэй его заставляет. То ли дело Ален – вон как все изобразил, ярко, динамично и по делу!