Перфекционистки. Хорошие девочки - Сара Шепард

Ава вздохнула, остановившись на светофоре.

– Хотелось бы, – сказала она, представив себе, как было бы здорово провести время у Алекса, поесть мороженого, как ни в чем не бывало. – Но мне, наверное, лучше встретить бурю лицом к лицу.

– Я приеду, как только смогу, договорились? У меня смена закончится через… – она услышала, как он отнял телефон от уха, чтобы посмотреть на часы, – полтора часа. И я сразу приеду к тебе. Ладно?

– Ладно, – Аву захлестнули облегчение и благодарность. – Я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю. Все будет хорошо. Я обещаю.

Ава повесила трубку, уже подъезжая к дому. Ее сердце упало при виде машины Лесли, припаркованной кое-как, с передними колесами на газоне. Как Аве с ней говорить после такого? С другой стороны, какой у нее был выбор?

Шагнув на нижнюю ступеньку крыльца, она услышала доносившийся из кухни голос Лесли, которая произносила очередную тираду на повышенных тонах. Слов было не разобрать, но тон был явно гневный. Ава поняла, что Лесли жалуется на нее отцу. И действительно, мгновение спустя послышался его тихий ответ. Его голос казался успокаивающим. Может, он соглашался со всем, что она говорила.

Напуганная и определенно не готовая выслушивать весь этот концерт, Ава побежала наверх, в свою комнату и хлопнула дверью. Она упала ничком на кровать, чувствуя себя совершенно несчастной. Раздался стук в дверь, заставивший ее вздрогнуть. К облегчению девушки, в двери показалась голова отца, а не Лесли.

– Ава? – неуверенно окликнул он ее.

Ава отвернулась лицом к стене.

– Что? – деревянным голосом спросила она. Он шагнул в комнату.

– Мы надеялись, что ты спустишься вниз и поможешь нам накрыть на стол к приходу гостей.

Ава молчала. Этим ей сейчас хотелось заниматься меньше всего на свете.

– Ты ведь знаешь, что я хочу, чтобы ты хорошо себя вела в эти выходные, – сказал отец. – Это много значит для меня и Лесли.

– Угу, – без выражения ответила Ава.

Потом он прокашлялся.

– Лесли сказала, ты ей нагрубила, – мягко добавил он. – Это правда?

Нагрубила! Как же тогда называется то, что делала с ней Лесли? Ава уставилась на ковер. Когда она шевельнулась, отец ахнул.

– Ава! – воскликнул он, потянувшись к ее руке, на которой до сих пор виднелись глубокие красные отметины от ногтей Лесли. – Где ты так поцарапалась?

Ава глянула на отца, но тут же отвернулась. Ей отчаянно хотелось сказать ему правду, но даже если бы она это сделала, Лесли бы как-нибудь отвертелась, да еще отомстила бы ей потом. Какой в этом смысл?

– Это случайно вышло, – пробормотала она. – Просто глупая история в школе.

Отец смотрел на Аву широко распахнутыми печальными глазами.

– Ты так изменилась, – сказал он. – Стала такой… замкнутой. Как будто я тебя совсем не знаю. Лесли за тебя переживает.

Ава с возмущением уставилась на него. Лесли совершенно запудрила ему мозги, и ее это окончательно достало! В груди девушки будто прорвало плотину.

– Это не я изменилась! – взорвалась она. – Это ты изменился! Это ты больше не проводишь со мной время, не доверяешь мне, и ты как будто совсем забыл маму, и…

Тут ее слова заглушил звук глухого удара. Ава с отцом вскочили на ноги и подбежали к окну, откуда донесся звук. Ава оглядела двор, но не увидела ничего необычного. Но тут она опустила взгляд и заорала.

Обмякшее тело Лесли неподвижно лежало на траве, вывернувшись под странным углом: колени в одну сторону, торс в другую. Ее шея была изогнута под неестественным углом…

Из горла Авы вырвался тихий булькающий звук. Мистер Джалали, оттолкнув ее, выглянул из окна. Он увидел тело жены, и его лицо побелело.

– Боже милостивый, – прошептал он. Его колени подогнулись, и он оперся о подоконник, чтобы не упасть. Ава помогла ему обрести равновесие, и они вместе побежали вниз.

Земля была мокрой от вечерней росы. Лесли лежала в той же изломанной позе, но вблизи ее лицо казалось осунувшимся и потрепанным. Из уголка рта лилась тонкая струйка шардоне.

– Милая! – выдохнул мистер Джалали, упав на колени и бросившись ей на грудь. – Милая моя…

– Папа, не трогай ее! – крикнула Ава. – Ты можешь сделать ей хуже.

Мистер Джалали отпрянул, подняв на нее полные ужаса глаза. Ава опустилась на колени и прижала ухо ко рту Лесли, чтобы понять, дышит ли она. Раздался слабый вдох, а потом выдох с присвистом.

– Набирай 911, – нетвердым голосом сказала она и оглянулась на дом. Прямо над ними был балкон родительской спальни. Двери широко распахнуты, будто кто-то рывком открыл их. Может, Лесли вышла подышать воздухом? Потеряла равновесие, свалилась?

Ава посмотрела на Лесли, чье лицо приобрело мертвенно-серый оттенок. Ее сердце заколотилось при воспоминании о собственных словах, сказанных в тот день на киноведении: «Она могла бы свалиться с балкона после своей ежевечерней бутылки шардоне».

Кто-то ее столкнул.

И вдруг ее осенила другая мысль: этот человек может до сих пор быть в доме.

Ава подскочила на ноги и метнулась к входной двери. Краем глаза она заметила какое-то движение. Была ли это чья-то тень, крадущаяся за дом? Спотыкаясь, Ава обогнула розовые кусты на углу дома и забежала во внутренний дворик, где почти все было готово к приему гостей: элегантные столики, посуда, цветы и свечи в красивых серебряных подсвечниках. Но там никого не было.

Все было тихо. Ава судорожно втягивала ртом воздух, объятая смятением и ужасом. Ей хотелось сказать себе, что это был несчастный случай, что она не видела ничего подозрительного.

Но в глубине души она знала, что это не было несчастным случаем.

Джулия сидела на качелях на детской площадке в нескольких кварталах от дома. Площадка прилегала к церкви, но дети туда заходили редко, так что это место всегда было в ее полном распоряжении. Она приходила сюда, когда чувствовала себя особенно напряженной или когда ей казалось, что стены дома смыкаются у нее над головой – что, надо сказать, случалось довольно часто. Обычно ей удавалось успокоиться, просто покачавшись на качелях, особенно на фоне пурпурных и рыжих сполохов заката в промежутках между облаками. Но сегодня это не помогало. Может, больше никогда не поможет. Она чувствовала себя совершенно разбитой и несчастной. Находиться дома было невыносимо: теперь, когда всех кошек увезли, ее мать целыми днями только и делала, что громко причитала, обвиняя во всем Джулию. Но и пойти ей было некуда. Кто-то вроде бы уведомил социальную службу, что в полном кошек доме живет несовершеннолетняя, и скоро должны были прийти люди, чтобы побеседовать с ней, но от этого было не легче. И что дальше – ее отправят в приют? Вряд ли это можно считать улучшением ситуации.