Обезьяний ящик - Василий Пригодич

какие-то типографские значки». Ясно, что писатель эпатирует публику, но все же, все же, все же. Писатель частенько сравнивает кайф от литературного труда с наркотическим. Зачем гусей дразнить, которые и так шипят и ущипнуть норовят.

Жрецы духоносные цекистского разлива проповедуют: натурально, мол, читать нужно Толстоевского, Юлиана Семенова и всё, спроворенное шестидесятниками. Сорок лет я слышу стоны о невозможности возвращения к «ленинским нормам» и о закате духовности российской. Братцы, вас (нас – мои стишки и штудии по Серебряному веку) никто никогда читать не будет, ибо, как верно заметил Михаил Веллер, серьезное чтение – серьезная «вторая» работа, на которую у тяжко вкалывающего читателя нет ни сил, ни времени. Конкуренция, блин.

Нас заставляют восторгаться подвигом народного ополчения. Эти безвинные безымянные герои (необученные и кое-как вооруженные) были перемолоты под Москвой и Ленинградом безотказной фашистской военной машиной. Те, кто бросил их в бой, получили ордена, никто не ответил за это чудовищное преступление перед своим народом. Это были мирные люди: пожилые рабочие, учителя, музыканты, художники, техническая интеллигенция и т.д. Вечная им память. Слава героям. Мой двоюродный брат вступил в первый бой с немцами 18-летним сосунком с трехлинейкой Мосина. Выжил. Повезло. Прошло более полувека. Мой ученик, мальчик Сережа из Пензы, необстрелянный, 18-летний, после курса «молодого бойца» и принятия присяги, был брошен в бой с натренированными и выученными чеченскими головорезами-профессионалами (1995 г.). Выжил. Повезло. Ребенок с восторгом мне рассказывал, что воевал честно, и что в их роте погибло всего 11(!!!!) парней. Вот этого не должно быть никогда. Во веки веков. Дети пусть целуются, едят мороженое, читают умные книжки, учатся, работают. А высокие военачальники, пославшие детей на смерть, должны, должны, должны ответить не только перед Богом, но и перед людьми. С профессионалами должны воевать профессионалы.

Читатель, баксы, карьера, виски-кока-кола, водка-пиво и пиво-водка, попса, чтиво легкое, курсы валют, барышни «с газельими глазами», путешествия, развлечения и удовольствия непомерные и прочая, и прочая, и прочая заполонили – заслонили мир и мiр. Ничего не попишешь, и никакие камлания под гусли не спасут. Однако подобает мужам брадатым напоминать юношам о том, что помимо вышеперечисленного мир и мiр полны демонов и духов, коих лучше не тревожить-беспокоить-вызывать (уж простите рептильный обскурантизм старому дураку). Никто не видел «в натуре» кварки-нейтрино-кванты и т.д., а все в них верят. А бесов видели миллионы людей (каждый час лицезреют, но не «идентифицируют»), и никто не «верит». Архискверно и архиважно, как пописывал несгибаемый пролетарский вождь-разрушитель-фундатор предпоследней Империи.

Культура вот уже двадцать лет медленно, не как Атлантида, уходит на тот свет. А, может быть, уже и ушла, а мы все пульс «щупаем», ПРИНУДИТЕЛЬНО вентилируем легкие, градусники-горчичники ставим. Погубили ее не те былые, а нынешние свои, кровные братья мои, либералы-рыночники, доценты с кандидатами, завлабы, шоумены, журналюги-адвокаты-краснобаи. Не выдержала, страдалица, лихорадки коммерциализации. Накрылись медным тазом министерства литературы-живописи-кино, филармонии, кружки самодеятельности колхозной, хоры и ансамбли песен-плясок соловьев-разбойников и иные профильные достопочтенные учреждения. Старушку, обдолбав обезболивающим препаратом под названием «Хмель-шиш свободы», привели в чувство: глазки открыла, встрепенулась, встала с больничной койки, хорошо – вольготно, не больно. Встала, дура, не видит ничего (слепая ведь) и запрыгала козленком с радостным блеянием. Хрясь, шина-лубок на переломанной ноге сломалась. Упала на пол, в крике зашлась. Обморок и морок. Тут-то ее – субтильную и жантильную ражие-рыжие санитары взяли за руки, за ноги и выкинули к чертям собачьим на январский мороз. И она, и она… дуба дала. Наверное, не воскреснет, живая вода нужна и молодильные яблоки, а эти препараты на сотни миллионов долларов потянут. Денег никто никогда не даст, а жаль. Очень жаль. Говорю с любовью тихой и печалованием великим.

Нет, не о высокой культуре я калякаю, о самой простецкой, площадной, бытовой. Только не надо о том, что Пригодич почуял верхним звериным чутьем «приближающуюся волну народного гнева», заболел от страха медвежьей болезнью и шасть под патриотический кустик, позвольте, битте-дритте, опростаться. Я СВОИХ не сдаю, я констатирую. Романы серИозные, стишки, симфоническую музыку, непродаваемые картины люди пишут и писать будут потому, в частности, что они ничего другого не умеют, да и переквалифицироваться в продавцов колготок и жвачки не пожелают. Так мир устроен, простой и жесткий, милый и яростный, гнусный и грустный. Я о культуре речи (числительные перестали склонять, ударения ставятся, как попало, советский канцелярит заменился новомосковским «волапюком»), о массовом чтиве (только не подумай, читатель, что я императивно требую перестать наслаждаться Марининой и мгновенно наброситься на Томаса Манна и Милорада Павича – каждый читает все, что захочет, что по сердцу и карману), о компьютерном наборе, в сто раз увеличившем количество сверхнелепых опечаток, о попсе оборзелой и т.д. список бесконечен. Пришел корпулентный молчаливый вселенский Пошляк, харкнул, и мы все по шею утонули, открыл дверь на мороз, мы и замерзли-примерзли-вмерзли с потрохами.

А чего же Солженицын алчет-взыскует, а? А того же, чего все остальные «человеки» на свете: Царствия Небесного. Только одни люди жаждут Царствия Небесного на Земле (земле) сейчас, сегодня (на крайний случай завтра – послезавтра таких миллиарды), а иные хотят Царствия Небесного в Царствии Небесном (список исключительно краток раз -два и обчелся). Вот и всё.

Скажу своим корешам-либералам, что Сталин не был ни уголовником, ни параноиком. А был он человеком, как все (как Ты и я, читатель), но, в отличие от нас, робких обывателей (хорошее слово, это большевики внесли в его значение уничижительные смысловые обертона), увлеченным судьбой, роком, фатумом, Провидением, Богом на ложный, безумный, кровавый путь принудительного «осчастливливания» глупого человечества посредством изменения миропорядка, нагромождения насилия ради мрачных теорий и светлых идеалов, войн, мятежей и казней, казней, казней. Он навсегда останется в ужасном, пугающем и завораживающем ряду таких персон, как Цинь Шихуанди, Александр Македонский, Цезарь, Чингисхан Тамерлан, Наполеон, Ленин, Троцкий, Гитлер. Но он превосходит их всех немыслимым масштабом злодеяний: Шива-истребитель в магическом танце. Впрочем, по сравнению с Лениным, Троцким, Гитлером, Сталиным, все вышеперечисленные «злодеи» дошколята.

Хотят люди «твердой руки», жаждут лизать сапоги вождя, целовать руку в крови, мечтают о «равном распределении убожества» (Черчилль) для всех. И ничего с этим не поделать. Братья и сестры! Коммунизм-социализм, коллективизм, соборность, называйте, как хотите, всегда приводит на Руси к жесточайшей несвободе, к ГУЛАГу (в любой модифицированной форме) и к карточной системе (все потрясения мгновенно сопровождаются тем, что нечего становится «покушать» и задницу прикрыть нечем). Напомню едкую шутку Андрея Белого 1921 г., мол, в царстве социализма и материализма напрочь исчезла материя (здесь это не философский термин).

О