Все только начинается - Василий Кононюк

Поднявшись повыше, обнаружив населенный пункт по азимуту и ведущую к нему дорогу, революционное изделие чуждых нам технологий, прижавшись к полотну дороги, споро двинулось в сторону Н-ского уездного городка. Внимательный наблюдатель отметил бы, что проселок не пылит, а колеса на машине не вращаются. Ворвавшись в городок, транспортное средство убавило скорость и остановилось возле то ли слишком позднего, то ли слишком раннего одинокого прохожего.

— Брат, скажи правду. Это Н-ск?

— Ну, ты и промахнулся, паря. Это Х-ренск! Н-ск отсюда в тридцати километрах.

«Куда ты завел нас? Не видно ни зги…

Идите вперед, не сушите мозги… я сам заблудился».

Исполнив известную русскую классическую арию из известной русской классической оперы, Саша пробил по карте новый маршрут и повеселел. До нужного пункта оставалось три часа езды. Часы показывали начало шестого.

Разобрался Саша и с вопросом вегетарианства. Вопросом не простым, на который однозначного ответа не было. Но вегетарианцами в нашем понимании этого слова ящеры точно не были, хотя все виды содержания живых существ для последующего приема в пищу строго запрещались.

Во-первых, разрешалась рыбная ловля, три месяца после нереста. Потом, чтоб покушать свежей рыбки, приходилось ждать следующего сезона, а пока употреблять мороженую, сушеную и копченую. Месяцев в сезоне у инопланетян было почему-то восемь. Видимо, это было как-то связано с фазами двух имеющихся лун. Александру было некогда в этом разбираться.

Во-вторых, теоретически была разрешена охота на диких зверей. Охотника (любой разумный, но не искусник, искусникам запрещалось заниматься охотой) выпускали в заповедную зону с голыми руками. Одного. Строго запрещалась коллективная охота. Дальше он мог мастерить себе каменное копье, топор, лук со стрелами, копать руками ловчие ямы, ставить силки, никаких ограничений. Добычу разрешалось продавать, и стоила она очень дорого. Все это контролировалось строжайшим образом.

В-третьих, разрешалось употреблять в пищу мелких грызунов и насекомых, каких поймаешь. Некоторые народности разумных ящеров этим с удовольствием баловались.

Ну и, наконец, весьма оригинальным, с точки зрения землян, был уход из жизни и проводы покойников у этой расы разумных. Нормальным считалось, когда сам разумный выбирает день и час своей смерти. Сообщив близким и родным о том, что ему жить надоело и он намерен отправиться на встречу с богами, ящер, накурившись наркотических препаратов либо без оных, отправлял свое тонкое тело в нирвану или на Изнанку (кто как умел). Родичи и друзья дорезали его физическое тело, готовили и съедали.

В эта вкладывался глубокий сакральный смысл: прикоснуться к сущности покойного и навсегда принять ее в себя. Кости собирали в горшок, который хранился в семейном пантеоне. Кто был побогаче, те имели специальные помещения для костей своих предков в местах, называемых у нас кладбищами.

Держали, хотя это понятие тут неприменимо, правильно будет сказать, жили с разумными ящерами их помощники, тягловые и верховые ящеры. Совершенно другой вид, имеющий общего с разумной расой приблизительно столько же, сколько кони имеют общего с людьми. Что характерно, «кони» были полностью приравнены в правах к разумным. Жили с ними до самой смерти, так же сообщали о своем нежелании продолжать земное существование и так же торжественно умерщвлялись на склоне лет и поедались.

Тут Саша почему-то вспомнил Германию, где имелся закон, что за негуманное (!!!) поведение хозяина со своей собакой того могли оштрафовать и даже посадить. Александра тогда возмутило, почему в этом законе не вспоминают кур, свиней, коров… даже кошек не вспомнили. Чем собаки заслужили у немцев такие привилегии, так и осталось непонятным.

Впрочем, у самых загадочных законов обычно самые банальные причины. Большинство парламентариев имеет дома собак, какому-то ударенному в голову представителю партии зеленых приходит в голову данный законопроект, его ставят на голосование и принимают, не обращая внимания на то, что он являет собой пример полного пренебрежения здравым смыслом.

Система наказаний виновных не блистала у ящеров разнообразием. Тюрьмы и принудительные работы отсутствовали. Присутствовали денежные штрафы, телесные наказания разной интенсивности и смертная казнь. Традиционно у ящеров было три вида казни. В первом случае преступника просто лишали жизни, а тело отдавали семье для соблюдения традиционной церемонии. В случае более серьезных прегрешений тело отдавали на съедение диким зверям, а родичам доставались лишь остатки костей для пантеона. Самой страшной считалась казнь, после которой преступника зарывали в землю на съедение червям. Место хранилось в тайне, чтоб родичи не могли отрыть кости покойника.

Недоверчиво поглядывая на Александра, хмурый мужик завел его в большую квартиру, где его встретили заплаканные мать и младшая сестра убитого, шустрая девчонка лет семнадцати.

«Наверняка она нашла меня в Сети и выслала фотку. А потом отца уговорила».

Выгнав всех из комнаты покойного, Саша наблюдал за действиями учителя. Тот показывал высший пилотаж. По слепку ауры он отправил астральную ищейку найти на Изнанке тонкую сущность жертвы и притащить обратно в физический план. Затем он расспросил призрак о том, что с ним произошло, и ответил на многочисленные вопросы. Парня весьма интересовала его дальнейшая судьба.

По описанию покойного, история была весьма банальна. Имелась в городе полублатная компания молодых людей, с которой покойный был слегка знаком. Часть — после армии, часть — еще студенты местной бурсы. Никакого криминала, но много криминальных понтов. Все, кроме одного, из семей небогатых, но и небедных. Семью последнего можно отнести к богатым, отец владел и неплохо управлял достаточно большим магазином. Сын у него получился не очень. Единственный ребенок в семье, он не блистал талантами, но имел болезненное самолюбие и постоянно пытался выделываться. В компании его почти все недолюбливали, но терпели. Приятно ездить на джипе, пить пиво за чужой счет, если в карманах пусто.

Лидером группы был веселый молодой раздолбай, служащий в сфере телекоммуникаций. Была у него подружка, красивая и капризная стерва, работающая секретуткой у какого-то местного бизнесмена на неплохой зарплате, оказывающая ему иногда услуги, не записанные в трудовом договоре, и пытающаяся увести его из лона семьи. Бизнесмену ненормативных услуг хотелось побольше, а семью он оставлять не хотел. В таком единстве и борьбе противоположностей проходили их трудовые отношения эксплуататора и трудового класса, которые никто из них пока разрывать не хотел. Покойный тоже был знаком с этой особой и неровно к ней дышал, что сыграло свою роль в его судьбе.

На очередной дискотеке секретутка, повздорив со своим парнем, выскочила на улицу, где случайно встретила будущую жертву, запрыгнула к нему в машину и укатила снимать стресс. Купив бутылку сладкого вина, парочка заехала на пустую парковку возле супермаркета и предалась чувственным утехам. В это время обеспокоенный долгим отсутствием своей подруги веселый раздолбай начал расспрашивать присутствующих, и в том, что очень скоро ему стало известно в подробностях, с кем и на какой машине уехала красивая стерва, нет никакой магии. Магия нужна была бы, чтоб обеспечить противоположный результат, но даже Хор не давал гарантий, что у него бы получилось.