Информаторы - Брет Истон Эллис
Шрифт:
Интервал:
— Кто, по-твоему, прошлым летом популяцию койотов регулировал?
— Ну да, я слышал, — бормочу я.
— Детка, она едет в Калабасас, в конюшню, и, блядь, лошади всю кровь выпускает за полчаса, — говорит Миранда. — Ну то есть, черт побери, детка, бывало весьма нелепо.
— Я, например, лошадиную кровь терпеть не могу, — отвечаю я. — Слишком жидкая, слишком сладкая. А вообще я почти с чем угодно могу, но только если тоска.
— Я из животных одних кошек не переношу. — Миранда жует. — Потому что у них часто лейкемия и еще куча каких-то говняных болезней.
— Грязные, мерзкие твари, — содрогаюсь я.
Мы снова заказываем выпить и напополам съедаем еще стейк, а потом кухня закрывается, и тут Миранда сообщает мне по секрету, что прошлой ночью там, где по вторникам обычно, почти вляпалась в групповуху со студентиками из Южнокалифорнийского.
— Я потрясен типа до глубины души, — говорю я. — Ты, Миранда, порою такая паршивка. — Я допиваю «шприцер». Сегодня он какой-то чересчур шипучий.
— Милый, поверь мне, так случайно получилось. Вечеринка. Толпа дивных мужиков. — Она подмигивает, ощупывает высокий бокал «Моэт». — Ты, конечно, догадываешься, что из этого вышло.
— Ты типа просто хулиганье, — хихикаю я. — И как же ты выпуталась из… положения?
— А ты как думаешь? — дразнит Миранда, осушая бокал. — Высосала из них все подчистую. — Она оглядывает почти опустевшее патио, машет Уолтеру — тот садится в лимузин с девчонкой, которой на вид лет шесть, — и тихо прибавляет: — Сперма и кровь — отличный коктейль, и знаешь что?
— Я внемлю.
— Этим нелепым студентикам понравилось. — Она смеется, откинув голову. — Выстроились в очередь, а я, конечно, со всем удовольствием порадовала их снова, и все вырубились. — Она смеется громче, и я смеюсь, а потом она умолкает, смотрит на вертолет — он пересекает небо, из прожектора прорастает световой конус. — Тот, который мне понравился, в кому впал. — Она печально смотрит на Робертсон — швейцары окружили перекати-поле, гоняют им в футбол. — У него шея развалилась.
— Не грусти, — утешаю я. — Ты отлично провела вечер.
— Пойдем, успеем в Вествуд в киношку, — предлагает она, и глаза у нее от этой мысли загораются.
После ужина мы идем в кино, но сначала покупаем в «Вествард-Хо» два больших стейка с кровью, съедаем их в первом ряду, и я заигрываю с двумя студентками, одна спрашивает, где это я добыл такой жилет, у меня изо рта свисает мясо, а Миранда купила даже салфетки.
— Я тебя обожаю, — говорю я ей, когда начинаются трейлеры. — Потому что у тебя подход правильный.
В другом клубе — в «Буйстве» (произносится на французский манер) — я нахожу псевдочувственную суку калифорнийскую, и она явно по правде тормознутая и тупая, будто обкурена в жопу, или напилась, или еще что, но у нее офигенные сиськи и тело ничего себе, не слишком тяжелое, может, немножко чересчур тощая, и пустота ее меня в принципе заводит.
— Я обычно тощих телок не выношу, — говорю я. — Но ты классно выглядишь.
— Тощие телки не канают?
— Эй, да это шутка.
— Да? — спрашивает она — устало, изможденно.
— В общем, ты мне по кайфу.
Мы садимся в машину, едем к Долине, в Энсино. Я рассказываю анекдот.
— Как называется эфиоп в тюрбане?
— Это что, анекдот?
— Ватная палочка, — говорю я. — Умора. Даже ты должна согласиться, что просто обхохочешься.
Девчонка слишком обкурена, ответить не в состоянии, однако ухитряется бормотнуть:
— А тут где-то Майкл Джексон живет?
— Ага. Приятель мой.
— Я поражена, — неблагодарно отвечает она.
— Я только на одной тусовке был, после «Победного турне»[82], и дерьмо это было страшное, — рассказываю я. — Терпеть не могу с черножопыми тусоваться.
— Ничего поприятнее ты, конечно, сказать не мог?
— Расслабься, — вздыхаю я.
У меня в комнате ей по кайфу, и мы дико ебемся, и когда она уже кончает, я лижу и жую кожу у нее на шее, задыхаясь, пуская слюни, языком нахожу яремную вену и пускаю кровь, и девчонка смеется, и стонет, и кончает еще мощнее, кровь бьет мне в рот струей, ударяет в голову, а потом начинается что-то странное, и я совсем вымотан, меня тошнит, приходится скатиться с девчонки, и вот тут-то я понимаю, что девчонка не пьяна, не обкурена, что она на каких-то, как она теперь объясняет, «непростых, блядь, наркотиках».
— Экстази? ЛСД? Опиаты? — давлюсь я. Она лежит, молчит.
— Ох боже мой, нет. — И я уже догадываюсь. — Это ж… героин, — хриплю я. — Ох блядь. У меня теперь конкретный трип.
Я скатываюсь на пол, нагишом, башка раскалывается, отрава выкручивает мне желудок, я ползу в ванную, и всю дорогу вышедшая из ступора обдолбанная сука ползет со мной и визжит: «Поиграем-поиграем-поиграем, ты ковбой, я скво, понял?» — и я на нее рычу, пытаюсь напугать, скалюсь, показываю клыки, кошмарную преобразившуюся пасть, глаза — черные, без век. Но она не пугается, только смеется, кайфует вовсю. Я наконец добираюсь до унитаза и лежа на спине блюю, кровь плещет гейзерами, и я отрубаюсь на полу, дверь закрыта. Я очухиваюсь на следующую ночь, меня шатает, по всему лицу, на шее и на груди запеклась девчонкина кровь. Я залезаю под горячий душ, долго отмываюсь гелем с люфой, потом иду в спальню. На кровати валяется спичечная книжечка из «Калифорнийской пиццы», на ней имя, номер телефона, а внизу: «Офигителъно провела время». Я иду в соседнюю комнату, заглатываю валиум, открываю гроб и ложусь вздремнуть.
Через некоторое время в тревоге просыпаюсь, все еще типа слаб, радуюсь новому заказному гробу, мне его этот парень из Бербанка смастерил. FM-радио, кассетный магнитофон, электронный будильник, простыни от Перри Эллиса, телефон, маленький цветной телевизор со встроенным видео и кабельным (MTV, HBO). Эльвира[83]— самая крутая тетка на телевидении, воскресными вечерами она ведет передачу про фильмы ужасов, моя любимая. передача, хотел бы я как-нибудь встретиться с Эльвирой. Может, встречусь когда-нибудь.
Встаю, принимаю витамины, машу гантелями под Мадонну на компакте, принимаю душ, разглядываю волосы, светлые и густые, думаю, не звякнуть ли Аттиле, парикмахеру моему, назначить на завтрашний вечер, звоню, оставляю сообщение. Служанка приходила и убралась, как ей и положено, а я ее специально предупредил, что, если попробует открыть гроб, я возьму двух ее детишек, сделаю из них тостаду с человечиной плюс латук и сальса и съем — muс has gracias.[84] Одеваюсь: «ливайсы», мокасины на босу ногу, белая футболка из «Максфилда», жилет от Армани.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!