Две осады Мальты - Владислав Корякин

Однако пока ничего похожего на перемены к лучшему не просматривалось для англичан в происходящих событиях, поскольку их потери продолжались и продолжались, причем на фоне катастрофических поражений союзников на Тихом океане. В середине декабря итальянская подводная лодка из специального диверсионного подразделения князя Боргезе подошла к Александрии и выпустили три управляемых торпеды, каждая с экипажем по два человека. Проникнув в гавань, когда были открыты боны для прохода судов, они установили заряды замедленного действия, взорвавшиеся рано утром 19 декабря под линкорами «Куин Элизабет» и «Вэлиент». Оба корабля были сильно повреждены и на несколько месяцев превратились в бесполезное бремя. Таким образом, за несколько недель весь линейный флот в восточной части Средиземного моря был фактически выведен из строя как боевая сила… Возвращаясь к деятельности таинственного и неуловимого князя Боргезе, отметим, что командование итальянского ВМФ долгое время оставалось не в курсе его удачи, поскольку оба британских линкора в гавани Александрии так аккуратно сели на грунт, что воздушная разведка не фиксировала каких-либо изменений, а попавшие в плен экипажи мини-подлодок не могли сообщить своим о выполнении задания. Парадоксальный результат деятельности Боргезе состоял в том, что результативность его атак не могла учитываться разведкой итальянского флота для планирования операций на будущее.

В тот же самый день, когда союзников постигла неудача на стоянке в Александрии, на Мальте стало известно о большом конвое противника, направлявшегося в Триполи, на перехват которого вышли крейсера «Нептун», «Орора» и «Пенелопа» с четырьмя эсминцами. На подходах к Триполи эти корабли нарвались на новое минное поле. «Нептун» был поврежден, а два других крейсера также получили повреждения, но смогли уйти. Эсминец «Кандагар» вошел в минное поле, чтобы спасти людей с «Нептуна», но также подорвался на мине и сам стал беспомощным. Затем «Нептун», дрейфуя в минном поле, наткнулся еще на две мины и затонул. Из его экипажа в 700 с лишним человек спасся лишь один, да и тот оказался в плену. Когда крейсер «Галатея» позднее был потоплен немецкой подводной лодкой, от флота Кэнингхэма в полном смысле остались «рожки до ножка», не считая нескольких эсминцев и трех крейсеров из эскадры адмирала Вайяна.

Черчилль был вынужден констатировать: «До конца ноября благодаря своим объединенным усилиям на суше, на море и в воздухе мы господствовали на Средиземном море. Но теперь наши морские силы понесли страшные потери. 5 декабря Гитлер, осознав, наконец, смертельную опасность, грозившую Роммелю, приказал перебросить из России на Сицилию и Северную Африку целый авиационный корпус. По указанию генерала Кессельринга было предпринято новое воздушное наступление на Мальту. Налеты на этот остров вновь достигли страшной силы, и Мальта могла лишь бороться за свое существование. К концу года господство над морскими путями в Триполи принадлежало германской авиации, что позволило немцам переформировать разбитые армии Роммеля» (Черчилль. Т. 2. С. 262–263).

Ситуация на Мальте теперь определялась русской поговоркой: «Не до жиру, быть бы живу», но одновременно никто не отменял ее главной роли в сложившейся ситуации на Средиземноморском ТВД – изоляция сил Роммеля в Северной Африке. Решение этой проблемы зависело от системы базирования британских ВМС в Средиземном море на востоке (Александрия) и западе (Гибралтар), в центре которой оставалась Мальта. Между тем описанные неудачи вызвали в британском Адмиралтействе очередные сомнения, когда всерьез стал рассматриваться вопрос об оставлении восточного бассейна, вызвавший очередной протест Кэнингхэма.

Отметим главное – в 1941 году ведущая роль в военных событиях на Средиземном море принадлежала именно Мальте. Она своим положением представляла наибольшую угрозу для коммуникаций противника, в то время как Гибралтар и Александрия лишь обеспечивали ее существование еще долгих полтора года, на протяжении которых Мальту ожидало много испытаний.

Одновременно по опыту 1941 года окончательно стало ясно, что Мальта – лишь звено в системе коммуникаций двух противостоящих сил, обеспечивающих наземные операции войск на фоне принятой англичанами пресловутой периферийной стратегии. События показали, что старая идея Уильяма Пита из XVIII века усилиями Уинстона Черчилля была перенесена в XX век применительно к ближним целям британской политики. Суть и смысл этой идеи заключались в том, чтобы, используя свое островное положение и изолированность от непосредственного контакта со своим противником, добиваться своих целей с наименьшими людскими потерями. Затягиванье этих операций связано с неспособностью ни одной из сторон добиться решения в свою пользу. Когда наша страна вступила в войну с непростительными ошибками, допущенными ее лидером, ей оставалось только сражаться в условиях этой самой континентальной стратегии в самых невыгодных условиях, тогда как наш заклятый союзник, отделавшись в самом начале войны, также неудачном, минимумом людских потерь, мог держаться до последнего в своих самых важнейших пунктах наподобие Мальты. В эту старую идею Черчилль внес и свой вклад, в надежде, подобравшись к южному подбрюшью Европы по итальянскому «сапогу», предотвратить распространение большевизма в сталинском варианте на остальную часть материка. Но поскольку до осуществления столь далеко идущих замыслов остается много времени, необходимо вернуться в 1941 год.

Итоги сражений вокруг Мальты за 1941 год заключались в том, что итальянцы Муссолини не смогли обеспечить всем необходимым своего немецкого союзника, явившегося на Африканский материк в попытке выручить из беды своего зарвавшегося соучастника. Если в начале 1941 года общий тоннаж 608 итальянских судов составил 2206 млн тонн, то по ходу боевых действий было потеряно 191 судно (821 000 брутто-тонн, практически треть), а построено новых только около 500 (свыше 1 600 000 брутто-тонн). Соответственно, сократился грузопоток мимо Мальты в Африку. Для сеньора Грациани и генерала Роммеля это означало, что впереди их ожидали такие времена, исход которых было невозможно предвидеть. Впрочем, как и самой Мальты, поскольку возможности британского флота не позволяли гарантировать регулярное снабжение и обеспечение гарнизона острова и оставшегося населения, ибо на исходе 1941 года британский флот на Средиземном море оказался не только потрепанным, но еще и несбалансированным, что не могло отразиться на его результативности. Тем не менее огромная по протяженности британская транспортная артерия в обход мыса Доброй Надежды оказалась более надежной по сравнению с короткой итальянской поперек всего только Средиземного моря из Сицилии в порты Ливии.

По немецким источникам, в 1941 году на Средиземном море, «охраняя морские коммуникации, связывающие немецко-итальянские войска в Африке с Италией, итальянский флот понес довольно большие потери. Были потоплены: крейсеры “Диаз” (25 февраля), “Да Барбиано” и “Ди Джуссаано” (15 декабря), 6 эсминцев, 7 миноносцев, целый ряд небольших эскортных кораблей, а также значительное количество транспортных судов, шедших в составе различных конвоев. Здесь опять в полной мере проявилась недостаточная подготовленность итальянских моряков к действиям ночью. 9 ноября 1941 года 2 английскими легкими крейсерами, также вышедшими с Мальты, был полностью уничтожен еще один конвой. Несмотря на то, что в составе этого конвоя шли 2 тяжелых итальянских крейсера и 4 эсминца, они не смогли отразить атаку англичан. Потеряв 2 эсминца и всех своих подзащитных, итальянские корабли ни с чем вернулись в свою базу» (Маршалл. 1957. С. 336). Отметим, что судя по приведенным сведениям, оценки дееспособности итальянского флота как у немцев, так и англичан весьма схожи.