Эвританские хроники - Олег Шелонин

Засунув возмущенно пищавшего домовенка в большую плетеную корзину, дабы никуда не удрал, Фарадан отбарабанил заклинание, включил диковинный агрегат и через пару минут получил вполне зрелого симпатичного домового. За несколько дней обучил его несложным премудростям ведения домашнего хозяйства и вздохнул с облегчением, но ненадолго.

Нормальные домовые подпитываются эманациями своих хозяев, чутко реагируя на их эмоциональный настрой.

Этого Филя был лишен напрочь. Тем не менее вечно пытался услужить, подсуетиться и делал все так старательно и настойчиво, что доводил колдуна до белого каления. В основном каверзы домовому прощались: Фарадан был в принципе неплохим малым. Но подлая гоблинская сущность, из которой состояла добрая половина его слуги, скоро начала давать о себе знать.

Сначала во дворце стало пропадать столовое серебро. Затем начальник дворцовой стражи Мардан лишился подарка своего короля — богато отделанной золотом и драгоценными каменьями сабли. Его любовница виконтесса де Сэнтинье, с которой он в день пропажи занимался амурными делами в алькове, недосчиталась многих своих украшений. Вельможи, естественно, не афишировали конфуз, но слухи поползли.

Скандал разразился после пропажи короны самого Азия Гордого. В гневе король приказал вызвать колдуна и потребовал немедленно разыскать вора. Фарадан, рассерженный, что его оторвали от поисков легендарного свитка Лосомона, ввалился в тронный зал вместе с кристаллом, с помощью которого вел поиск.

— У вас что, стражи нет? Или сыскных дел мастеров не хватает? Что вы меня по пустякам дергаете? — непочтительно прорычал он.

— Кража короны твоего короля — пустяк? — взвился в ответ король. — Выяснить, кто украл, и немедленно вернуть! Али тебе сие не по силам, колдун?

— Мне? — презрительно фыркнул Фарадан. — Задача для приготовишек. Смотри!

Крепко сжав кристалл в кулаке, он пробормотал заклинание и раскрыл ладонь.

Голубой полупрозрачный камень остался висеть в воздухе, испуская во все стороны такое яркое сияние, что все присутствующие невольно зажмурились. Когда они осмелились открыть глаза, сияние кристалла заметно уменьшилось. В воздухе над ним сформировалось изображение маленькой мохнатой фигурки, которая, пыхтя от натуги, тянула за собой тюк чуть не вдвое больше ее по объему, сооруженный из симпатичной пестренькой материи — в ней король узнал свое любимое покрывало. Из-под завязок тюка во все стороны торчали элементы всевозможных металлических конструкций: в одной Азий опознал свой личный канделябр из чистого серебра, в другой — золотой набалдашник, свинченный со спинки королевского ложа из его личных покоев.

— Взять негодяя! — заорал взбешенный король. Воинственный клич венценосной особы привел обалдевшего Фарадана в чувство. Заикаясь, он пробормотал что-то под нос, кристалл погас и послушно нырнул в складки мантии.

— Думаю, я вам больше не нужен. Остальное — дело дворцовой стражи! — напустив на себя неприступный вид, величественно проинформировал он присутствующих и гордо удалился из зала. Остановить его никто не осмелился.

Оказавшись вне поля зрения короля и его свиты, Фарадан на одном дыхании прошептал необходимые заклинания, забыв второпях внести коррективы, и телепортировал домовитого воришку в свои покои, куда несся уже чуть ли не бегом. Грохот и звон в его личных апартаментах сообщили Фарадану о том, что юный уголовничек доставлен в родные пенаты вместе с награбленным.

— Где? — прорычал Фарадан, врываясь внутрь.

— Что? — невинно спросил Филя, пытаясь коротенькой ножкой затолкать поглубже под кровать королевский канделябр. Это ему никак не удавалось. Тогда он помог ноге рукой, сделав вид, что у него зачесалась пятка.

— Корона где? И все остальное?!

Сообразив, что отвертеться не удастся, Филя покорно повел хозяина по всем своим тайникам и схронам. Корона нашлась в мешке с мукой, сабля — в мешке с сахаром (Фарадан принципиально не пользовался услугами королевской кухни, с тех пор как обзавелся Филей), а дальше… Колдун ошеломленно смотрел на домового, вошедшего в раж. Гора изделий из драгоценных металлов росла на глазах. Добила Фарадана большая королевская печать из чистого золота, извлеченная из ночного горшка мага.

— Вымыть и продезинфицировать!!! — взвизгнул колдун, треснув кулаком по столу.

Короче, с появлением Фили спокойная жизнь Фарадана кончилась. Последние полгода при дворе Азия Гордого протекли у колдуна довольно бурно.

Нужно сказать, что юный король был бабник, каких поискать, и вовсю пользовался преимуществами своего положения. По количеству побед на амурном фронте ему не было равных среди людей. Но он обрел достойного конкурента, воевавшего на том же фронте среди домовых.

Гены сладострастника Грини не давали спокойно спать его отпрыску, и вскоре Фарадан начал замечать, что его верный слуга куда-то исчезает по ночам. Допрос с пристрастием ничего не дал. Обыск в жилище колдуна тоже. Похоже, после скандала с королевской короной и печатью Филя стал умнее… Или осторожнее.

Последнее соображение не давало покоя Фарадану, опасавшемуся, что жуликоватый домовой организовал тайник где-нибудь за пределами замка и по ночам потихоньку таскает туда добычу. Сбивал с толку только тот факт, что в последнее время пропажи в замке прекратились.

Так ничего и не добившись, Фарадан в конце концов махнул на все рукой. Немало воды утекло, прежде чем открылась тайна ночных бдений домового.

Однажды под утро колдун был разбужен жалобными всхлипываниями. Две мохнатенькие симпатичные домовушечки притащили бесчувственное тело Фили, причитая над ним, как над покойником. Фарадан не помнил, как слетел с кровати и очутился на коленях перед своим слугой. Ощупав его, маг с облегчением вздохнул, почувствовав слабые удары сердца. Не медля, он влепил в него такой энергетический заряд лечебной магии, что Филя подскочил как ошпаренный. Многочисленные ссадины, ушибы и кровоподтеки молниеносно рассасывались. Неестественно вывернутая рука, щелкнув в суставе, приняла привычную форму.

— Ну-с, и как это все понимать? — грозно насупил брови колдун, уставившись на Филю.

Сзади послышалось мягкое топанье маленьких ножек. Испуганные домовушки предпочли слинять.

— Выкладывай, поросенок, что ты еще натворил? — усмехнулся Фарадан.

Тяжело вздохнув, Филя принялся излагать свою версию событий прошедшей ночи. Там было все. И романтическая прогулка при луне, и…

Зачем?

Ну как зачем? Для вдохновения. Хозяин даже не подозревает, какой поэт его слуга в душе… Стихи почитать? Хозяин не понял… он же в душе поэт, понарошку, так сказать… Синяки? Проклятый рок, судьба. Столкнулся со злобной толпой хулиганствующих домовых, которые приставали к бедным девушкам, причем наверняка с грязными намерениями. Филя дрался, как лев, отстаивая честь невинных созданий, но силы были слишком неравны.

Фарадан скептически хмыкал, недоверчиво поглядывая на своего подопечного.