Муж из секонд-хенда. - Евгения Светлакова

Пришлось прекратить страстные поцелуи. И даже порадоваться, что штаны на месте. А ведь минутой позже…

— Что за?.. — выругался я, щурясь от света и отстраняясь от девушки, что поторопилась набросить на себя мою рубашку.

Мне же пришлось быстро застегнуть ширинку. Не то, чтобы я стесняюсь, но сам факт…

Да и один взгляд на эту рыжую бестию, по неосторожности приведенную в дом, заставлял стесняться. Еще пять минут назад происходящее и не казалось изменой. Но сейчас я проклинал выпитое, и жалел, что не смог оправдать свои действия.

— Да вы продолжайте, продолжайте, я только водички попить. Пить, знаете ли, хочется, — известил мой домашний монстр в безумной пижаме с единорогами.

Серьезно? Черт, ей сколько лет?

Я нервно посмеялся, понимая, что все возбуждение пропадает от одного только взгляда на радугу и какого-то кошмарного единорога, размноженного сотню раз.

— На меня можете внимания не обращать, — будничным тоном проинформировала Мария все с тем же покерфейсом.

Вот от этого аж злость взяла, ей реально все равно?!

— А вы кто? — истерично пискнула моя спутница, кажется, Мика или Вика.

О, имя всплыло. Или Ника? Хотя один фиг не запомнишь эти модельные имена. А протрезвею, и лицо, наверное, не узнаю. Даже не захочу узнавать.

— Его жена, — пожала плечами девушка, и со стаканом воды вышла из кухни, оставив гнетущую тишину.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, готовясь к урагану, что обещал обрушиться на мою нетрезвую голову. Но я точно это заслужил, хотя не я же пытался соблазнить эту Вику.

— Жена?! У тебя есть жена?! Да как ты посмел!

Лифчик может быть страшным оружием, теперь я точно это знал. Девушка, что еще пять минут назад готова была на все, лишь бы я ее взял, теперь лупила меня своим лифчиком.

Когда до Мики — пусть будет Мика, один черт, не важно — дошло, что щеголяет в одних стрингах, демонстрируя свою весьма аппетитную грудь, модель снова взвизгнула, схватила свое платье, сброшенное в порыве соблазнения, и убежала в ванну, уже не боясь заблудиться.

Вот же чудеса! Спустя пять минут она вылетела оттуда и, кинув в мою сторону оскорбительное «Кабель», покинула квартиру, кажется, даже забыв и про свой севший телефон, и про потерянные ключи. Хотя кто же говорил, что это правда?

Я сполз с дивана на пол, корчась от беззвучного смеха.

Кажется, у мен истерика. От осознания, что я — идиот. И по тому, что поверил этой модельке. И еще больший идиот, что обидел Машку.

— Ну и чего ржем? — спросил голос жены, что, оказывается, стояла на пороге со стаканом и внимательно изучала меня.

— Потому что я идиот, — я вытянулся на полу, успокаиваясь.

— Потому, что хотел отыметь ее на кухне, а не в комнате? — парировала, как всегда спокойно жена.

Как же меня бесит ее спокойствие! Это хренова невозмутимость! Человек ты, черт возьми, или нет?!

Я разозлился, срываясь с места.

— Моя квартира, где хочу, там и… — назло ее спокойствию выдал я, припирая Машку к стенке.

Но так и замер, не договорив, глядя в грустные глаза. Потом мой взгляд упал на ее губы.

А какого черта я целовал другую женщину, когда хочу эту? И она вот, рядом, и я могу ее взять.

— Что и? — захлопала глазками рыжая.

Гнев утих так же резко, как и появился, возвращая хоть какую-то возможность мыслить.

— Ничего, — я развернулся и поспешил выйти из кухни, понимая, что только что чуть не решился на еще одну ошибку.

Нет, хватит. Никакой алкоголь и так не оправдает моего поведения. Я так-то не знаю, как завтра ей в глаза смотреть буду, а если бы еще… Дальше запретил себе думать, запирая за собой дверь в комнату и заваливаясь на кровать.

Все завтра, когда протрезвею.

* * *

Мария

Стоило Андрею выйти, я выдохнула. Спокойно прошла и поставила стакан на место.

Убрала второй, зачем-то вытащенный. Подняла рубашку, которой прикрывалась эта…

Злость вспыхнула с новой силой, когда перед глазами всплыла картина, где эта полураздетая девица обнимает моего мужа. Разозлившись, бросила рубашку на пол и еще и потопталось по ней, хоть и понимала что это совсем глупый поступок, но обида была сильнее меня.

Так вот, какие ему нравятся? То-то Василиса так удивилась, увидев меня! Да и недоумение, и возмущения Николаева теперь понятны. Я же совершено не из этой категории! Мало того, что рост не дотянул, так и грудь там, извините, куда больше моей. Я уж не говорю про ухоженность.

На негнущихся ногах я побрела к себе, по пути не забыв закрыть входную дверь.

Остановилась перед комнатой Андрея, подумывая, а не уйти ли прямо сейчас. Наша свадьба — все равно фарс, так чего переживать? Ну, женят его на той любительнице конного спорта и французского языка. Какое мне дело?

Но, вспомнив, что любви-то мне никто и не обещал, решила не рубить с плеча. Ведь это я просто все приняла близко к сердцу, а для него это просто игра.

Желание порвать отношения притихло. Договор есть договор, и рвать его без объяснений я не стану. Пусть объяснит, а потом уж уйду.

Полная решимости я зашла к себе в комнату и закрыла дверь. В этот момент, кажется, лишилась всякой силы, ноги подкосились, и я буквально сползла по двери на пол, чувствуя, как к горлу подступают рыдания.

Да к черту логику, к черту все! Мне было больно, и я не могла понять, как он мог? Как?

Андрей

Помнится, в детстве, все после того же Терминатора, я мечтал о машине времени. А, посмотрев «Назад в будущее», просто грезил ей. Но никогда, никогда до сегодняшнего утра, я не испытывал в ней такой острой необходимости.

Вернуться во вчерашний день и исправить все, что я накосячил, начиная с того самого момента, как переступил вместе с Машкой порог своей квартиры и не смог дать внятный ответ Николаеву. Переиграть день с самого начала, и тем более не проспать момент, когда моя жена побежала на встречу со своим бывшим. Не пойти в бар, где ко мне прицепилась эта зараза, и не напиваться, страдая от ревности.

Вот оно, самое мучительное похмелье, в моей жизни.

Я застонал и открыл глаза. Было довольно темно, а за окном, как и подобает закону подлости, шел обычный субботний дождь, даже ливень. Часы на музыкальном центре показали шесть.

Рано, очень рано, но спать я больше не мог: кошмары, вызванные угрызениями совести, преследовали даже во сне.

Стараясь не делать резких движений, я аккуратно сел, прислушиваясь к ощущениям.

Но, как ни странно, болела у меня только совесть. А, может, остальное было настолько несерьезно, что я и не ощущал.