Гленнкилл - Леони Суонн

— Ты видишь, как их много? Как мы сможем их прогнать? — спросила Зора. — Я даже не смогла с ними поговорить.

— Но как-то нужно это сделать, — упорствовал Моппл. — Они очистят все. Холм. Клевер на уступе. Травы у обрыва.

— У обрыва, положим, не все травы, — гордо поправила Зора.

— Место Джорджа! — вдруг вспомнил Моппл. — Они опустошат Место Джорджа!

Овцы испуганно переглянулись.

— Место Джорджа, — прошептала Клауд. — Все, к чему мы не притрагивались.

— Мышиная травка, — сказала Мод.

— Овечьи ушки! — воскликнула Лейн.

— Млечник и овес! — всхлипнула Корделия.

Выяснилось, что овцы прекрасно знают, что растет на Месте Джорджа.

Мысль о защите их сокровенной земли, их памяти Места Джорджа о Джордже была решающей. Овцы Габриэля переступили черту дозволенного. Это уже слишком!

— Нет! — гневно воскликнул Моппл. — Место Джорджа они не получат!

Под предводительством Моппла отара направилась к Месту Джорджа. Страха больше не было. Если Моппл Уэльский не боялся, значит, дело не такое уж опасное.

Но подойдя к чужой отаре, растерялись. Как можно защитить луг от пасущихся овец?

Выручил Отелло. Он сказал, что надо стать кругом, овца к овце, плечо к плечу, головами в сторону чужих овец. Отелло остался в центре круга. Он будет оттуда помогать всем остальным.

— Теперь нам нужно просто стоять на месте, — сказал Отелло. — Если они не пролезут, то и Место Джорджа останется целым. Все очень просто.

Это было поразительно просто.

Поначалу.

Как только бледный овечий фронт покатился к ним, овцы Джорджа заволновались. Некоторые из овец Габриэля уже задирали головы, принюхиваясь. Овцы Джорджа сомкнулись. Чужой баран что-то проблеял. И овцы Габриэля, крича «корм!», бросились в атаку.

Первые овцы из стада Габриэля уже достигли оборонительного кольца. Потом стали протискиваться между овцами Джорджа, как протискивались бы сквозь ограду. Моппл возмущенно заблеял. Отелло зафыркал.

Но отара Габриэля неудержимо, как вода, устремилась к вожделенному участку. Без Отелло овцы Джорджа долго не выстояли бы. Не выдержали бы не только натиска, но и напряжения. Они не предполагали, что защита Места Джорджа будет такой трудной.

Вдруг возмущенно заблеяла Корделия: какой-то коротконогой молодой овце удалось оттеснить ее в сторону и прорвать оборону. Отелло тут же подскочил с другой стороны, разбежался и выпихнул непрошеную гостью. Но радости у него не было.

— Так мы долго не продержимся, — буркнул он.

Как они ни старались, им все же пришлось отступать — шаг за шагом. Только Моппл сохранил свои прежние позиции и стоял, как скала во время прибоя. Он тревожно поглядывал по сторонам, видя, что овцы Габриэля все больше теснят его стадо. Зора держалась стоически, но задними ногами она уже упиралась в землю с заповедными травами. Овец Габриэля было слишком много. И над Местом Джорджа нависла угроза уничтожения.

Отелло неожиданно толкнул Лейн.

— Лейн, беги, — сказал он. — Ищи Мельмота. Приведи его сюда!

— Где искать?

Лейн была овцой, знавшей, что важно, а что нет.

— Я не знаю, — рассердился Отелло. — Где-нибудь! Сообрази!

Прозвучало это не слишком успокаивающе. Но Лейн обрадовалась, что ей не придется больше стоять тут живым забором. Бегать она может. Лейн была самой быстрой овцой в стаде. Не говоря ни слова, она вихрем пронеслась мимо овец Габриэля. Отелло занял ее место между Хайде и Мисс Мапл.

— А как Мельмот уведет их отсюда? — спросила Хайде. — Он ведь не их вожак. Они не пойдут за ним.

— Они не пойдут за ним, — согласился Отелло. — Они убегут от него.

Мапл недоверчиво хмыкнула. Даже у Хайде вид был скептический.

Овцы Габриэля догадались, что гораздо проще стать боком, а потом навалиться на оборонительное кольцо всем весом. Овцы Джорджа застонали.

И тут Зора взорвалась. Она с ненавистью укусила захватчицу в самое чувствительное для овцы место — в нос. Укушенная овца заблеяла от боли. Чужаки на мгновение подняли головы.

А потом снова началось толкание, наседание и противостояние. Тем не менее передышку овцы Джорджа все же получили. Но в блеянии укушенной овцы звучала такая боль, такой страх и обида, что никто из отары Джорджа не решился бы еще раз применить силу.

И овцы Габриэля прекратили наступление. Они остановились, вслушиваясь. Бока у них вздымались и опускались, дрожа от напряжения. Вокруг них, постепенно сужая круги, металась какая-то темная фигура.

Позднее ни одна из овец не смогла толком вспомнить, что все-таки произошло. Кто-то невидимый, чье присутствие скорее предполагалось, чем ощущалось, поистине мастерски управлялся с ними.

Прошло совсем немного времени — и дыхание их стало ровным, сердца уже не выпрыгивали из груди, и все овцы находились там, где им и положено быть: овцы Джорджа — в сарае, овцы Габриэля — за сетчатой оградой.

На скале, восхищенно блестя глазами, стояла Лейн, самая быстроногая овца в стаде, и мечтательно смотрела в ночь.

На следующее утро овцы вышли на луг рано, торопясь увидеть Место Джорджа при свете. Они остались довольны. Участок остался нетронутым, и даже примятая кое-где трава уже понемногу выпрямлялась. Овцы Габриэля вновь были там, где и положено, за оградой, и никто из них не осмеливался второй раз сунуться в дыру в ограде. Овцы Джорджа были в восторге. Они с нетерпением ждали прихода Габриэля. Он должен увидеть, что натворили его овцы. Тогда он наконец поймет, каких никчемных обжор он к ним привел.

Габриэль пришел далеко за полдень. Даже шмели уже поднялись в воздух, а на каменной стене у ворот нежились под солнцем ящерицы. Они исчезли, как темные молнии, когда Габриэль появился на лугу. Габриэль был не один. Рядом с ним шел мужчина с быстрыми беспокойными глазами. В руках у него была черная сумка. Они остановились у пастушьего вагончика.

— Его просто необходимо открыть, — говорил Габриэль. — Я мог бы оставлять там свои вещи. Да и ночевать иногда.

— Да, — многозначительно протянул мужчина, и глаза его блеснули. — Это уж точно было бы здорово. И интересно. Давай-ка посмотрим.

Мужчина вытащил из сумки какие-то инструменты.

Любопытная сорока села на крышу вагончика и склонила голову набок.

Мужчина стал возиться с дверью. Вскоре он вспотел. Даже овцы почувствовали, что начинает припекать. Такая жара бывает перед грозой.

Через какое-то время мужчина выпрямился и вытер пот со лба рукавом рубахи.

— Мне очень жаль, — огорченно сказал мужчина.