Не видя звёзд - Вадим Панов

– Обсудив происходящее, мы с командором пришли к выводу, что данный эффект весьма интересен и подлежит детальному исследованию. Возможно, аномалия носит временный характер. Или же локальный.

– Логичное предположение, – пробормотал Жакомо.

– Спасибо, капитан. – Дер Жи-Ноэль позволил себе улыбку. – Мы с командором дер Даген Туром не желаем задерживаться на Дабере дольше необходимого, поэтому приложим все силы и опыт для изучения аномалии и поиска пути домой.

– Благодарю, адмирал, это именно то, что я хотел услышать.

– Вы позволите ещё один вопрос, адмирал? – вернул себе слово галанит.

– Конечно, капитан Капурчик, сколько угодно.

– Как мы будем исследовать аномалию с закрытыми и запечатанными астрингами?

– Понимаю вас, капитан, но и вы, надеюсь, понимаете меня: я не хочу, чтобы об аномалии стало известно.

– Я это понимаю, адмирал, но исхожу из того, что правда рано или поздно откроется.

– Я рассчитываю, что об аномалии станет известно тогда, когда мы сумеем отыскать решение проблемы.

– И это возвращает нас к моему вопросу, адмирал: как мы изучим аномалию с запечатанными астрингами?

– В настоящий момент исследованиями занимаются два астролога. Полагаю, мы постепенно подключим к работе тех, в чьём благоразумии нет сомнений.

– Правильно ли я понимаю, что один из двух астрологов, работающих над проблемой сейчас, – это Галилей Квадрига?

– Правильно, капитан Капурчик.

– Разумно ли это, учитывая его историю?

– Разумно, именно учитывая его историю, – убеждённо ответил дер Жи-Ноэль. – Квадрига ничего не помнит, но есть надежда, что вспомнит, и тогда…

И замолчал, неожиданно поняв, что сейчас все его офицеры и он сам, одинаково закончили фразу: «…и тогда он опять вернётся в Герметикон. Один».

Все об этом помнили.

Абсолютно все.

– Как бы там ни было, Квадрига – один из лучших астрологов Герметикона. А возможно, лучший. – Дер Жи-Ноэль закрыл микрофон ладонью и кашлянул, не хотел, чтобы капитаны услышали, что его подвёл голос. – Хочу напомнить, что командор дер Даген Тур доверяет ему и верит, что выход из Туманности есть. И мы его найдём… Что?

Адмирал был уверен, что закончил совещание почти идеально: воодушевил капитанов, засомневавшихся после расспросов галанита. Он чувствовал, что полностью вернул себе контроль над происходящим, поэтому внезапно запищавшая рация и последовавшее за ним явление радиста, вызвали у него понятное раздражение.

– Что?!

– Срочный вызов, адмирал, – пролепетал цепарь. – Прошу прощения.

– Почему меня прервали?!

– Это срочный, экстренный вызов, который…

– Тихо! – Дер Жи-Ноэль взял себя в руки, сообразил, что на связь пытается выйти или дер Шу, или сам Помпилио, и громко произнёс в микрофон: – В совещании объявляется пауза. – После чего приказал: – Примите сообщение.

И уступил радисту место.

Потом постоял у двери, покачиваясь с мысков на пятки и окончательно избавляясь от раздражения, затем прочитал записанное радистом сообщение. Затем прочитал повторно, очень медленно, с трудом заставляя себя принять написанное, и лишь после этого вернулся к микрофону и произнёс:

– Я пока не знаю, как можно комментировать эту новость, поэтому скажу просто: командор дер Даген Тур обнаружил нечто совершенно неожиданное…

* * *

Помпилио и Аксель подошли к зданию, соблюдая все правила тактического перемещения по открытой местности: высадились в километре от цели, разумеется, в «корзине грешника», тут же разошлись, организовав дистанцию в полсотни шагов – комфортную для огневой поддержки друг друга, поскольку оба были бамбальеро и оба были вооружены длинноствольным оружием: Крачин – цепарским карабином, над которым настолько хорошо поработали лучшие оружейники, что он стал походить на бамбаду; а дер Даген Тур остановил выбор на «Трактирщице из Брсздо», девятимиллиметровой восьмизарядной бамбаде из которой с лёгкостью попадал в бутылку с километрового расстояния. Для ближнего боя у Помпилио имелись «Близнецы» – четырнадцатизарядные пистолеты Бо Харда, а у Акселя «Пятнашка».

Оказавшись на земле, они двинулись вперёд короткими перебежками, останавливаясь, чтобы прикрыть друг друга, и в эти мгновения полностью сливались с ландшафтом, поскольку цвет полевой формы лингийских егерей оказался идеально сочетающимся с оттенками местной травы.

Изучение здания с безопасного расстояния позволило сделать вывод, что оно, скорее всего, заброшено, однако Дорофеев всё равно настоял на мерах предосторожности и не только упросил Помпилио действовать по всем тактическим планам, но и привёл «Пытливый амуш» в полную боевую готовность и медленно плыл над головами разведчиков, готовый в любой момент открыть шквальный огонь из пулемётов и пушек, а также сбросить спасительную «корзину грешника».

Сам капитан стоял на мостике, у лобового окна, и внимательно рассматривал поле, по которому двигались дер Даген Тур и Аксель.

– Вроде тихо, – негромко произнесла стоящая рядом Кира.

– Тихо не значит безопасно, – в тон ей ответил Дорофеев. – Скорее наоборот.

– Вы думаете, там может оказаться засада?

– Я предполагаю, что в здании нас может ждать засада, – уточнил капитан.

– Даже сейчас?

– Всегда.

Здание располагалось на поле, прекрасно просматривалось со всех сторон и его явно не использовали, во всяком случае, последние годы: трава проросла до стен, и если к дому когда-нибудь вела дорога или тропинка, то теперь она была полностью скрыта зелёным ковром. Более того, трава не была примята, а значит, к зданию никто не приближался минимум сутки. Но для Дорофеева эти наблюдения не имели значения, важен был только факт потенциальной угрозы – а он подтверждался самим существованием здания.

– Это не паранойя, адира, а инструкция, написанная кровью. Причём чужой кровью – мы с мессером не потеряли ни одного человека из-за невнимательности, непре-дусмотрительности или разгильдяйства.

– Потому что вы никому не верите, да?

Базза отвернулся от окна, несколько мгновений смотрел Кире в глаза, а затем уточнил:

– На новой планете особенно.

И тем заставил рыжую улыбнуться.

Тем временем Помпилио и Аксель добрались до здания, медленно обошли его с разных сторон, встретились напротив двери, точнее входных ворот, и дер Даген Тур жестом показал, что они с Акселем собираются внутрь.

– Надеюсь, он дождётся основную группу, – нервно произнесла рыжая. – Зачем торопиться?

– Мессер прекрасно чувствует опасность, – коротко напомнил Дорофеев.

– Но иногда специально лезет на рожон.