Жестокая Фортуна - Юрий Иванович

– Ну так это же горцы! Специальная дивизия егерей, которая только и подчинялась его святейшеству, военному жрецу Логушу. Они с самого детства занимались тренировками да повышением воинского и альпинистского мастерства. Жили в предгорьях и лишь раз в неделю допускались в полк военнообязанных горянок, которые только по этой причине квартировали рядом, в обнесённом стеной посёлке.

– А как же ты к ним попала?

– Благодаря тому, что там служили два моих дяди, младшие братья моего отца. Они были вынуждены взять меня в поход под родовую ответственность.

– А где твоя остальная семья? – потянуло Виктора на расспросы.

– О матери ничего не знаю. Отца казнили давно, а я воспитывалась в столице при главном храме. Меня готовились отдать в жёны кому-нибудь из жрецов. Ну а дядьев отослали в дивизию ещё мальчиками. Вот потому они и одичали, стали мерзкими и циничными скотами. Хотя тот, что погиб в тоннеле, меня очень любил, от всех защищал. Он ведь погиб?

– Да, скорее всего погиб…

– Я бы не попросилась в дивизию, – уже без понуждения рассказывала Эратика дальше, – и даже согласилась бы стать женой любого выбравшего меня жреца. Но ко мне стал приставать сам Логуш. А в жёны брать он не имел права. И дело шло к тому, что он меня просто изнасилует, а потом подстроит несчастный случай. Пришлось воспользоваться своим правом идти в трудный воинский поход, связанный со смертельным риском. А тут риск преогромный: когда идут в вотчину Розадо, мало кто возвращается… Вот меня вынужденно и отпустили, хотя Логуш был в ярости. Так мне и удалось вырваться из столицы. А потом увидеть такое!.. – Она задрожала от восторга и стала шёпотом перечислять: – Врата капища! Железную повозку! Сотни орлов! Удар камней и гибель всей армии! И тебя!.. Того, кто дружит с Розадо, того, кто завоевал меня…

Менгарец печально выдохнул и подумал:

«Да уж!.. Кто ещё кого завоевал! Вот что значит применить варварские, но самые действенные методы отупения противника! Отключила мне мозги и творит что вздумается… Зарезала бы – не успел бы и слова пикнуть…»

Окно вздрогнуло и чуть не рассыпалось от нетерпеливого стука. А потом послушался клекот Связующей:

– Менгарец! Ты там не умер? Мы слышали, как ты стонал! Отвечай!

– Доброе утро! – пришлось напрягать саднящее горло. – Скоро выхожу.

– Это хорошо. А то мы заподозрили твою пленницу в хитрости и обмане… И пусть она быстрей выходит работать! Мы принесли свежую дичь.

Когда раздался яростный орлиный клекот, кожа Эратики от страха вся покрылась пупырышками. Пришлось ей подробно и доходчиво объяснить, по какой причине стучались, чего хотели и что ей надлежит делать начиная непосредственно с этой минуты: готовить как можно больше вкусных мясных блюд. А если ему понадобится помощь человеческих рук, то он её отвлечёт от кухонных забот.

Когда он спокойно оделся и вышел на утренний морозец, его нежданная любовница уже носилась, выполняя задание, словно ей вставили реактивный двигатель. А разумные птицы взирали на неё с каким-то недоумением. Чуть позже его сформировала вслух сестра царицы:

– Человек, такое впечатление, что эта женщина за одну ночь превратилась из рабыни в твою супругу. Мы правильно рассмотрели и поняли её усердие?

– Нет, нет, что вы! – сразу решил расставить Менгарец все точки над i. – Я уже помолвлен, значит, можно считать, что супруга у меня есть…

– Ну и что? Мы вон за свою жизнь меняем с годами трое, четверо, а то порой и пятеро мужей. Для продолжения рода нужна частая смена партнёров.

– Ну, кому как. Мне иная жена не нужна, – заявил мужчина, внутренне раскаиваясь и укоряя себя за слабоволие. После чего стал переводить разговор в деловое русло: – Начинайте мне показывать всё, что вам известно. Что где стояло, откуда и куда текло, где находился центр дымного гриба и всё остальное. Не забывайте: важна каждая деталь, каждая мелочь. Да! И попутно я вас буду начинать учить языку свиста. Приступаем!..

Ну и понеслась круговерть исследований, осмотров и попыток понять, что же здесь творилось больше двух тысяч лет назад. Вроде и нереальная задача, но попробовать стоило в любом случае, да и давал надежду тот факт, что здесь всё осталось в целостности и неприкосновенности такой нереально огромный, исторический отрезок времени. Изначально было осмотрено всё в округе. Из толщи недр выбивался один родник, пробегал рядом с домом и впадал потом в озеро. Что интересно: иные родники, расположенные на расстояниях в километр справа и слева, тоже вызывали подозрение в своей питьевой пригодности. А уж вода в самом озере сразу порождала неприязнь только странными, косматыми взвесями в своём составе. Словно тончайшие паутинки там плавали.

По утверждениям орлов, воронка дыма, уничтожившего почти всю разумную жизнь на Майре, поднималась из углубления, которое было когда-то искусственно вырыто между домом и озером. Причём глубина там когда-то была ниже уровня Ока чуть ли не на два метра, и по узкому каналу вода могла входить в это углубление. В данный момент углубление оказалось почти засыпано грязью и камешками, нанесёнными редкими здесь дождями. Канавка тоже почти не просматривалась. Но толку их раскапывать или очищать пока не было никакого.

«Значит, всё-таки что-то связанное с химией! – сделал предварительные выводы досадующий Палцени. – И для разгадки данного действа и его последствий желательно разместить здесь специальную научно-исследовательскую группу определённого профиля. Вот они бы данную разгадку раскрыли быстро, всего лишь за два-три… месяца. А у меня вон даже атомного микроскопа нет! Хотя можно ведь с реакторного комплекса снять один аварийный блок контроля, в нём вроде есть многопрофильный анализатор. Точно таким мы с Додюром и Фериолем в Шулпе пользуемся. Не лучший вариант, но иного просто на Майре не отыщешь…»

Вторым делом пошло исследование самого места жительства легендарного не то отшельника, не то гения, не то сумасшедшего. И началось оно с осмотра нижних уровней. Этакие полуподвалы, приподнимающие всё здание метра на полтора над поверхностью. Два помещения оказались забиты всяким ненужным и непригодным на первый взгляд хламом. Да и сгнило там практически всё, несмотря на вполне добротный уход за крышей здания и, как следствие, отсутствие влаги в подвалах. А вот в двух остальных комнатах располагалась вполне приличная и нормально сохранившаяся научная лаборатория. Это несколько настораживало: откуда всё могло взяться?

На эти вопросы орлы не могли дать вразумительного ответа. Отшельник всё строил сам, помощи ни в чём не просил и никуда в горы не отлучался. Так и прожил здесь двести лет безвылазно.

Абсурд какой-то получался! И ему никто ничего не приносил, и сам он в далёкие походы не отлучался. Головоломка? Зато и предварительная разгадка пришла быстро, стоило только вспомнить про ночное время. Орлы-то ведь спят! Ещё и лапами кверху! Поэтому о постоянном наблюдении за человеком не может быть и речи. И в это ночное время либо к нему приходили визитёры и таскали всё нужное, либо он сам куда-то отлучался. Причём отлучался недалеко совсем, можно сказать рядышком.