Южная Африка. Прогулки на краю света - Генри Воллам Мортон

Смею утверждать, что главная прелесть небольших английских городков как раз и заключается в их живописном разнообразии. Если табачник мистер Браун держит свою лавку в доме, построенном еще при Елизавете, то его ближайший сосед, доктор Армстронг, живет в доме, выдержанном в стиле Георга III. Старый полковник Блэк владеет жилищем в стиле королевы Анны, а мисс Джеймс и вовсе живет в особняке псевдоготического стиля, столь милого сердцу Вальтера Скотта. И так далее: в английском городке того же размера, что и Джордж, вы можете обнаружить весь диапазон архитектурных стилей — от древних до самых современных. Вам никогда не наскучит гулять по такому городу, глаз не утомляется однообразием построек.

Надо отдать должное южноафриканским архитекторам: они делают все, чтобы избежать ощущения скучной монотонности, и проявляют при этом немало изобретательности и вкуса. Особое внимание они уделяют зеленым насаждениям, благо, те растут здесь феноменально быстро. За пару-тройку лет в Южной Африке поднимаются такие деревья, какие в Европе не выросли бы и за столетие. Именно поэтому все южноафриканские дома — даже сравнительно молодые, выстроенные всего каких-нибудь двадцать лет назад — снабжены милым обрамлением в виде зеленых садов.

Очень многие обитатели Джорджа производят впечатление самых настоящих англичан. Это неудивительно, если вспомнить, что на протяжении многих лет сюда съезжались отставные чиновники из Индии и Капской провинции. Британские пенсионеры с удовольствием оставались жить в Джордже. Взять хотя бы парикмахера, который освежал мою стрижку: его английское происхождение не вызывало никаких сомнений. К тому же на стене его заведения я разглядел цветную фотографию Уинстона Черчилля!

Одна из широких, ухоженных дорог привела меня к англиканскому кафедральному собору. Крошечное здание (меньше большинства наших сельских церквей), тем не менее обслуживает епархию размером с Уэльс. Меня позабавил один из витражей, на котором красовался святой Георгий, облаченный в солдатское хаки. Для сравнения скажу, что местная голландская реформистская церковь поражает своими размерами и представительностью. Тоже своего рода курьез. Она настолько же непомерно велика, насколько мал англиканский храм.

Мне хотелось бы поведать еще о двух достопримечательностях Джорджа, которые произвели на меня незабываемое впечатление. Это, во-первых, так называемый агапантус, или попросту белая лилия, а во-вторых, хмель. Белая лилия свободно произрастает вокруг Джорджа, причем в поражающих воображение количествах. Подобно тому, как у нас в Англии полевой колокольчик образует целые голубые поляны, так и агапантус обильно усеивает все свободное пространство на подступах к городу. При всей своей царственной внешности африканская лилия — очень неприхотливый и выносливый цветок. Это вам не наша европейская неженка, которую с первыми же заморозками требуется перенести в теплицу. О нет, здешний агапантус растет на родной почве и круглый год чувствует себя великолепно. На трехфутовых стеблях распускаются бело-голубые цветы такого размера, что взрослый мужчина едва может обхватить их обеими руками. В прежние времена в Англии я и сам баловался разведением лилий. Однако прогулявшись в окрестностях Джорджа и увидев местные экземпляры, я почувствовал себя посрамленным. Не думаю, чтобы я когда-либо вернулся к своему былому хобби!

Теперь о хмеле. Этой культурой засажены огромные площади под Джорджем. Помню, как я проезжал акр за акром и не верил своим глазам — мнилось, будто я нахожусь в Кенте, где-нибудь в Паддок-Вуде, или же в гемпширском Алтоне. Иллюзия была тем сильнее, что здесь, в Южной Африке, длинные стебли хмеля натягивают и подвязывают точно таким же способом, как у нас в Англии. Позже я узнал, что разница все-таки есть: оказывается, местные фермеры изготавливают свои шесты из непривычного нам эвкалипта. Хотя думаю, что издалека, проезжая на автомобиле, даже специалист не обратил бы внимания на такие подробности.

Хмель, кстати, оказался одним из немногих европейских растений, которое не слишком охотно прижилось на южноафриканской почве. Первые попытки голландцев вырастить хмель неизменно терпели неудачу. В 1902 году провели широкомасштабный эксперимент: тысячи и тысячи кустов хмеля — из Англии, Германии и США — раскидали по всей территории Союза. И что же? Опять фиаско! Африканским агрономам так и не удалось установить удачное сочетание почвы и подходящего сорта хмеля. Специалисты из Джорджа шестнадцать лет безуспешно бились над этой проблемой. Наконец они случайно обратили внимание на одинокое растение, которое на протяжении нескольких лет благополучно росло и цвело в саду у мисс Ван Никерк. И хотя у него была дурная привычка каждое лето плестись по стволу дерева и прятаться в листве, ученые сумели организовать наблюдение за своевольным хмелем. Выяснилось, что он принадлежит к старому английскому сорту, который давно уже не культивируется в Британии. Эксперты окружили растение такой заботой, какой, наверное, не знал ни единый куст хмеля во всем мире.

А тем временем правительство предприняло новую попытку импорта хмеля — на сей раз из Тасмании. Все растения погибли за исключением трех женских кустов, принадлежавших к сорту, присланному по ошибке! И именно от скрещивания этих трех кустов с мужским ростком из сада мисс Ван Никерк ведут свое начало безбрежные плантации, которые я видел под Джорджем. Вот вам и научный подход к сельскому хозяйству! Тут поневоле задумаешься о роли счастливого случая в развитии всей нашей цивилизации.

Я узнал, что сегодня свыше миллиона кустов хмеля (потомков тех четырех растений) занимают площадь в триста двадцать акров. Сорт, получивший название «Золотого», оказался настолько удачным, что дает ежегодный урожай в двести тонн хмеля, которые полностью покрывают потребности южноафриканских пивоваров.

Наверное, английским фермерам будет интересно узнать, что их коллеги из Джорджа используют те же старые, проверенные технологии, что и в Англии. Вот только сараи, где просушивается хмель, называются не «печами для сушки», как в Кенте, а на гемпширский манер «сушилками». Внешне эти строения, конечно, не столь живописны, как старые кентские «печи», ибо лишены конических, крытых красной черепицей башенок. Однако все это детали. А вот что на самом деле существенно, это скорость, с которой растет хмель в Южной Африке. Невероятно, но, посадив кусты на Рождество, вы уже через несколько недель можете снимать урожай!

7

Горы в Капской провинции являются важнейшей деталью пейзажа. Наверное, во всем мире не найдется другого места, где бы они играли такую роль. На Капе ведь как? Куда бы ни пошли, куда бы ни бросили взгляд, вы повсюду натыкаетесь на горы. Здесь они ваши постоянные спутники. Путешествовать по Капу означает пересекать горы. Стоя на южном побережье Африки и обратив взор на север, вы легко можете представить, как горные хребты громоздятся параллельными цепями. Подобно гигантским ступеням, они ведут во внутренние районы страны. Первая ступень начинается возле самого побережья океана. Преодолев ее, вы попадаете на некую террасу. А за ней следующая ступенька, которая приведет вас на более высокий уровень. И так продолжается до тех пор, пока на высоте в несколько тысяч футов над уровнем моря перед вами не распахнется огромное плоскогорье — внутреннее плато Южной Африки, которое простирается на север до самой реки Лимпопо.