Удержать небо - Лю Цысинь

директору Чантунгской группы, состоявшей в тесных финансовых связях со многими ключевыми фигурами коррупционной сети и наверняка знавшей всю подноготную о структуре и внутренних механизмах работы сети. Конечно, напрямую обращаться к ней не было смысла, но практически всю нужную информацию Сун Чен получил через Ло Ло.

Танцор снабжал Сун Чена информацией вовсе не из альтруизма или стремления к справедливости. По его мнению, мир годился разве что для того, чтобы задницу им подтирать. Он пытался отомстить.

Этот провинциальный город, окутанный промышленным смогом и пылью, возможно, и находился в самом низу списка китайских городов сходного размера с не очень доходной экономикой, но в нем имелись едва ли не самые роскошные во всей стране ночные клубы. Молодые отпрыски семейств высокопоставленных пекинских политиков в столице должны были соблюдать определенные правила поведения – в отличие от богачей, вольных почти как угодно потакать своим прихотям. А «золотой молодежи» приходилось вечером пятницы садиться в машины и мчаться четыре-пять часов по шоссе в этот город, чтобы два дня и одну ночь предаваться экстравагантному гедонизму, а в воскресенье вечером гнать обратно в Пекин.

«Синяя волна», где работал Ло Ло, относилась к наивысшему из высших разрядов ночных клубов. Чтобы заказать песню, нужно было выложить не менее трех тысяч юаней, а «мартель» и «хеннесси», тоже по несколько тысяч за бутылку, еженощно распродавались ящиками. Но главной особенностью «Синей волны», которая, собственно, и прославила заведение, было то, что ее могли посещать исключительно женщины.

В отличие от своих коллег-танцоров Ло Ло думал не о том, сколько платят его клиенты, а о том, что значит для каждого из них сумма этого вознаграждения. Если бы посетительница из числа иностранных служащих – «белых воротничков», зарабатывающая всего двести-триста тысяч юаней в год (в «Синей волне» такие посетители были редки и считались нищетой), дала ему несколько сотен, он спокойно взял бы. Но сестрица Сюй была не из этой категории. Ее миллиардное состояние за последние несколько лет подняло настоящую бурю не только к югу от Янцзы, но стремительно распространялось и на север, сокрушая в своем приливе всех конкурентов. Ее романчик с Ло Ло затянулся на несколько месяцев, после чего танцор получил отставку с прощальным подарком всего в четыреста тысяч.

Чтобы вновь попасть в фавор у сестрицы Сюй, потребовалось немало стараний; по словам Ло Ло, у какого-нибудь другого танцора от выпитого шампанского печень отвалилась бы. У какого-нибудь, но не у Ло Ло, который теперь был полон ненависти к Сюй Сюэпин. Когда на него вышел высокопоставленный чиновник Комиссии по проверке дисциплины, танцор преисполнился надежды отомстить богачке за унижение, и он пустил в дело все свои таланты, чтобы снова сойтись с сестрицей Сюй. Обычно она была неразговорчива даже с Ло Ло, но стоило ей выпить побольше или занюхать пару лишних «дорожек», как ее поведение менялось. Да и Ло Ло не только слушал: в самые темные предрассветные часы, когда сестрица Сюй крепко спала рядом с ним, он тихо вылезал из постели, обшаривал ее портфель и ящики стола и фотографировал документы, которые были нужны Сун Чену.

Видеозаписи, которые полиция использовала, чтобы доказать связь Сун Чена с Ло Ло, были сделаны большей частью в главном танцевальном зале «Синей волны». Сюжет всегда начинался с симпатичных молодых парней, с энтузиазмом пляшущих на сцене, а затем камера переходила к сидевшим в полутемном зале роскошно одетым посетительницам, которые указывали на сцену и время от времени сдержанно улыбались. И завершали записи всегда Сун Чен и Ло Ло, сидевшие обычно в каком-нибудь дальнем углу и с совершенно интимным видом шушукавшиеся, почти соприкасаясь головами. Сун Чен всякий раз оказывался единственным мужчиной-посетителем в женском клубе, и не узнать его было нельзя…

И на это Сун Чену было нечего возразить. Как правило, ему удавалось встречаться с Ло Ло только в «Синей волне». В зале всегда царил полумрак, но тем не менее видеозаписи были очень четкими и не оставляли вероятности ошибки опознания. Такое качество съемки обеспечивали только камеры наивысшей светочувствительности, какие редко имеются у рядовых любителей. А это значило, что его «вели» с самого начала и что он сам – жалкий любитель по сравнению со своими противниками.

В тот день Ло Ло хотел доложить о своих новейших находках. Встретившись с Сун Ченом в клубе, танцор, против обыкновения, предложил поговорить в машине. Когда они сели туда, Ло Ло пожаловался, что нездоров, но если сейчас вернется в клуб, хозяин непременно погонит его на сцену танцевать. Так что он просто посидит и отдохнет в машине Сун Чена.

Сун Чен заподозрил, что Ло Ло перебрал наркотиков, но у него не было выбора. Нужно было возвращаться на службу и доделывать незаконченную с утра работу. Он поставил машину на стоянку перед Управлением, а когда вернулся через сорок минут, кто-то уже обнаружил там Ло Ло, задохнувшегося в пропановых испарениях. Двери оказались заперты, и Сун Чену пришлось открыть их ключом снаружи.

Немного позже близкий знакомый из полиции, тоже участвовавший в следствии, рассказал Суну, что замки дверей его машины совершенно точно в полном порядке. Никто их не портил, и этот факт полностью исключает вероятность существования постороннего убийцы. И вполне логично все решили, что Ло Ло убил Сун Чен. Хотя он-то знал, что существует другое объяснение: Ло Ло принес эти злосчастные баллоны с собой.

Вот это и надломило Сун Чена. Он отказался от попыток защитить свое доброе имя – если кто-то пожертвовал собственной жизнью для того, чтобы оклеветать его, то спасения просто не могло быть.

Вообще-то, самоубийство Ло Ло не слишком удивило Сун Чена; он знал, что танцор недавно получил положительный результат анализа на ВИЧ. Но ведь кто-то убедил его не просто расстаться с жизнью, а сделать это так, чтобы заодно погубить и Сун Чена! Чем же могли на него повлиять? Неужели он вдруг соблазнился деньгами? Для кого-нибудь другого? Или дело было не в деньгах? Напугали? Но чем же его могли напугать так сильно, чтобы страх преодолел ненависть к Сюй Сюэпин? Сун Чен не надеялся когда-нибудь узнать это, зато с полной ясностью понимал и возможности врагов, и степень своей наивности.

В результате общественному мнению он был представлен в совершенно отвратительном виде: высокопоставленный сотрудник надзорного органа, сам по уши погрязший в коррупции и извращениях, с которыми должен был бороться, извращенец, живущий тайной жизнью, арестованный за то, что из ревности к женщине убил своего любовника. Даже сдержанность, которую он ранее проявлял в гетеросексуальных отношениях, теперь стала для общественного сознания еще одним доказательством его виновности. От его прежней жизни не осталось