Здесь драконы не пролетали? - Татьяна Абалова

– Эли, – я потянула муфа за рукав. Я была так шокирована увиденным, что преступила запрет называть его коротким именем. Когда он повернул голову и взглянул на то, что я приоткрыла, коротко выдохнул. На стене висел портрет царствовавшей четы. И у гордого короля, и у его мягко улыбающейся супруги были светлые волосы. Совсем такие, как у Эливентора.

– Я знаю, – тихо произнес Эли и показал мне ладонь – на ней ожогом отпечатался след замка. – Я всегда подозревал, что я демон.

Взгляд Эливентора встретился с моим. И без слов было понятно, что он ждет от меня ответа. Испугаюсь я или нет, сбегу или останусь с тем, кто оказался самым настоящим демоном. Наследником тех самых королей, что пытались уничтожить мир. На нем до сих пор не зажили раны войны.

– Но ведь ты не такой, – я пыталась сказать, что полюбила самого Эливентора – доброго, ласкового, иногда язвительного, но такого… такого… не демона.

– Я пока не такой. Кто знает, что со мной будет, когда я все вспомню? Ведь кто-то из них надел на меня ошейник раба? А вдруг в королевстве Вулканов не было демона страшнее меня? – в голосе сквозило столько горечи, что даже показалось, на портрете королева улыбается уже не мило, а виновато, а подбородок отца задран не так высоко. 

Не буду жалеть Эли, хотя он именно такую ошибку и ждет. Вон как напрягся. Играет желваками, а губы стянул в тонкую линию. Не хочет жалости и почти ненавидит меня за то, что я могу начать отговаривать, мол не так муф все понял – он хороший, хоть и демон, а ошейник раба на него надели, чтобы сохранить ему жизнь, а вовсе не для того, чтобы он отомстил за родителей, вновь начав войну. 

Ой, а вдруг и он обладает невиданной силищей? Хорошая из нас получится парочка – гусь да гагарочка.

Нет-нет! Ошейник только на благо! Ведь наверняка так все и было? Где спрятать принца, чтобы его не уничтожили, желая оборвать династию, как не среди рабов? Там ведь не подумают искать? Кому нужны рабы? Пусть радуются, что получили свободу. Родители желали для своего ребенка освобождения, пусть и через ошейник раба. Ведь именно так все и получилось?

Готова поклясться, я видела, как улыбка королевы сделалась шире, а ее супруг одобрительно качнул головой.

Я выпустила из рук занавес, позволив ему вернуться на место и скрыть правду о наследнике, хоть и на время.

– Ты не такой и я не такая, – я заставила Эливентора смотреть мне в глаза. – Кто знает, зачем меня сюда закинули? Может, и я, выполнив свою миссию, взорву к чертям этот мир? Ты единственный, кому я вверяю свою жизнь. И попробуй только отнекиваться тем, что ты демон и наследный принц, а я оборванка, жившая в коммуналке.

Глаза муфа потеплели, а потом он громко рассмеялся. Многие из ушедших вперед обернулись на нас, но я повисла на шее Эли и заткнула его рот поцелуем. Хоть бы в этот раз не тряхануло. Пусть в стенах дворца спрятаны охранные амулеты, но я сама не знаю, на что способна.

Нечаянно поймала осуждающий взгляд леди Анастасии. Пух явно вошла в роль и теперь мнила себя королевой демонов. Еще и осуждать начнет за непристойное поведение в присутствии короля.

– Никому не откроем правду о нас, – произнесла я в губы недоэльфа, оказавшегося демоном.

– Согласен. Нечего возбуждать умы, – поставив меня на место (для поцелуя я была приподнята), муф вздохнул. – Бабушка расстроится. Ее внук оказался демоном.

Еще один вздох наверняка касался родителей. М-да, найти мальчишку, воспитывать как родного сына, и тут нате вам – демоняка!

– И бабушка, и отец будут рады. Королевство Вулканов поднимет родной им человек, в которого они вложили столько любви.

– Родной им демон, – поправил меня Эли, настроение которого на глазах улучшалось.

– Если, конечно, их мир не взорвет одна попаданка, которую трясет при каждом удобном и неудобном случае, – я не я, если не подкину ложку дегтя. – Кто знает, в чем моя миссия?

– Кажется, ту миссию, которую на тебя возложила моя матушка, ты уже выполнила. Я знаю, кто я, и где мое место. Осталось дело за малым: выяснить, кто ты.

– Я человек!

– Ну-ну. А воспитывала тебя определенно ведьма.

Слова Эливентора меня взволновали. Вдруг баб Нюра на самом деле была ведьмой? А ее товарки – дворничиха тетя Катя и таксистка Евгения Павловна, не простые труженицы, а приспешницы демонов? А что? Очень даже может быть. У одной из атрибутов ведьмы метла, у другой самодвижущаяся ступа.

– Божечки! – я внезапно вспомнила, как сильно они меня ругали, причем сразу все трое, когда я в поиске конфет (ведь приносила Евгения Павловна кулек, я сама видела!) забралась в кухонные антресоли и обнаружила там не то, что следовало: завернутый в тряпицу осколок зеркала. Сколько мне тогда было? Лет семь? И пусть подружки кричали, что я могла убиться, поставив три табурета друг на друга, но первое, что они сделали – отняли зеркальце. А я готова здоровьем поклясться, что как только развернула его, на меня с обратной стороны глянул разъяренный мужик. Было так страшно, что я закричала, чем и вызвала нашествие ведьм.

Потом я не раз возвращалась к странному случаю, но бабушка всегда уводила разговор в сторону, а после и вовсе пригрозила выпороть за разбушевавшуюся фантазию. Мол, у тебя то в соседском туалете море плещется, то конфеты домовой уносит, а то двойки сами по себе из дневника исчезают. Насчет дневника спорить не буду: я научилась мастерски убирать написанное учителем – достаточно было иметь второй дневник, чтобы просто заменять испещренные красным страницы на девственно чистые. И домовой точно водился, иначе припрятанные конфеты не пропадали бы с такой скоростью.

Жаль конечно, что я не вспомнила о жутком осколке позже, когда повзрослела, и уже на умную голову не обыскала весь дом. Может, и на самом деле показалось, но детские воспоминания все никак не давали покоя.

– Эливентор, – я заставила муфа посмотреть на меня, оторвав от созерцания росписи на стенах и потолках дворца, – скажи, а существуют такие зеркала, глядя в которые ты видишь не себя, а кого-то другого?

Он нахмурился и даже остановился.

– Где ты такие встречала?

Кончики моих пальцев похолодели. Он не сказал «нет», значит, подобные зеркала существуют!

– У себя дома. Там, за Бугром, – меня начало трясти. Лишь меня, не дворец – я посмотрела на огромную люстру, на ней не дрогнул ни один хрустальный шар. – Оно хранилось у бабушки на антресолях. Только не целое, а кусочек.  Баб Нюра его в черную тряпку завернула, а потом, когда я нашла, отругала и куда-то перепрятала. Я плакала, когда она со своими подругами налетела на меня. И так было страшно, а еще они…

Эливентор потянул меня на махонький диванчик, стоявший в простенке между окнами. Усадил, взял в руки мои ладони, согрел дыханием.

– Она была ведьмой, да? – догадалась я по взгляду муфа, смущенному тем, что вынужден открыть правду. Мало того, что я училась в школе, где всем заправляли драконы, так еще воспитывалась бабкой-колдуньей. – Она не могла быть каким-нибудь простым магом? Обязательно ведьмой – прислужницей демонов?