Зачем России Марин Ле Пен - Владимир Большаков

Марин резко переменила образ жизни. С мужем-гулякой она развелась. За какие-то два месяца похудела на одиннадцать килограмм, сменила гардероб и прическу. Написала книгу, в которой выступила против абортов и призналась в любви к Республике. Как ехидно написала обозреватель газеты «Монд», «куколка превратилась в бабочку». Отец назначает ее директором по стратегии «Фронта» в президентской кампании 2007 года. Марин начинает тихо изгонять из партийных рядов тех, кто мешает ей придать партии «new look» (новый вид – англ.) и таким образом «мешает отцу» (см.: Le Monde. Décryptages, 31.03.2007).

На выборах 2007 года Ле Пену пришлось куда тяжелее, чем в 2002. Николя Саркози сумел перетянуть в свой лагерь многих его сторонников, т. к. обещал более решительно бороться с нелегальной иммиграцией, активнее применять высылку нелегалов и решительно подавлять беспорядки в цветных кварталах. Ле Пен не набирал более 11–12 процентов.

Поражение на президентских выборах 2007 года, в ходе которых Ле Пен получил всего 10,4 процента голосов и не вышел во второй тур, вызвало резкую критику старых лепенистов в адрес Марин: «Вести кампанию доверили детям». Если 80 процентов нашего поражения объясняется тем, что сторонники НФ перебежали к Саркози, то 20 процентов это уж точно обеспечила директриса по стратегии», – заявил один из ветеранов НФ, советник Ле Пена Жан-Клод Мартинес 22 апреля 2007 г. (Le Monde Politique, 25.04.2007, p. 14).

Еще более сокрушительное поражение, чем на президентских выборах 2007 г., НФ понес на парламентских, набрав всего 4,2 процента голосов (в 2002 – 11,34 % голосов), так и не преодолев пятипроцентного барьера. Это означало не только политическую, но и существенную финансовую потерю – государство возмещает расходы на парламентские выборы лишь тем партиям, которые такой барьер преодолевают. Да, НФ оказался на грани маргинализации, получив примерно столько же голосов, сколько Компартия Франции, которую лепенисты называли «сошедшей с политической сцены». Но сами они признавать свой уход с этой сцены не хотели ни в какую. Марин Ле Пен, мужественно перенеся поражение, заявляет: «НФ не мертв!» Сама она тоже проиграла выборы – парламентские в Энан-Бомон, но все же набрала в первом туре 24,7 % голосов, больше, чем набрал в 2002 году ее предшественник по «Национальному фронту» Стив Бриу (Le Parisien. 11.06.2007, p. 4). Она говорит: «Я бы сложила свои полномочия, если бы получила меньше голосов, но теперь я уверена, что наша стратегия все же была правильной».

Накануне второго тура она призвала всех сторонников НФ мобилизоваться. «Здесь в Энан-Бомон мы начнем заново покорять нашу страну». Но не везет, так не везет. У небольшого кафе на нее набрасываются с руганью и оскорблениями двое, как записано в протоколе, «французов магрибинского происхождения», проще говоря, арабов. Один из них стреляет в воздух из дробовика. Охране удается оттеснить нападающих. Одного из них через некоторое время арестовала полиция (Le Monde. 12.06. 2007, p. 3). Расследование по факту этого нападения длилось почти два года. И только в июне 2009-го исправительный суд г. Бетюн признал этих двух отморозков виновными в нападении на Марин Ле Пен. Несмотря на применение оружия, они отделались смешным для такого рода преступлений наказанием – два месяца тюрьмы одному и штраф в 500 евро другому (La Voix du Nord. 5.06.2009).

В апреле 2008 года, однако, папаша Ле Пен опять подложил свинью своей дочери. Только-только она начала налаживать нормальные отношения с Израилем и еврейскими организациями во Франции, как «Менгир» в интервью журналу «Бретон» («Бретонец») вновь озвучил свою версию нацистских газовых камер – «это всего лишь деталь Второй мировой войны». Помимо чисто материального ущерба – Ле Пен в свое время уже был оштрафован во Франции за это высказывание на 1,8 млн. франков (300 тысяч евро), «Национальному фронту» и лично Марин был вновь нанесен и немалый ущерб моральный. В интервью телеканалу BFM TV Марин заявила: «Я говорю и всегда говорила, что у меня на эти события не одинаковый взгляд с моим отцом». И все же она попыталась защитить его: «Я не думаю, что он хотел возобновления полемики по этому поводу. Он ведь запретил этому журналу публиковать его высказывание. Но журнал просто не обратил на это внимания» (AFP Infos Frangaises. 25.04.2008).

Впрочем, не только папаша Ле Пен способен подпортить репутацию «Национального фронта» и тот «new look», над которым так упорно трудится его младшая дочь. Она сама иной раз себя же и подставляет под огонь критики либеральной прессы. Так, осенью 2008 г. для поддержки кандидатуры Марин Ле Пен на президентских выборах 2012 года была создана ассоциация «Голубая энергия Марин» (Energie Bleu Marine) во главе которой оказался бывший скинхед и певец скандальной французской рок-группы «Ультим ассо» (фр. Ultime Assaut – «Последняя атака») Робер Оттавиани. В хит-альбоме этой группы есть песня, посвященная Легиону французских волонтеров, которые воевали в немецкой униформе в составе дивизии СС «Карл Великий», вдребезги разбитой под Сталинградом в 1943 году. Оттавиани распространял вместе с этой песней в Интернете кинохронику 1941 и 1942 гг. об отправке французских легионеров на Восточный фронт. Раскопав эти факты, газета «Либерасьон» обратилась за комментарием к самому Оттавиани, но тот все отрицал. Копнули глубже, и выяснилось, что факт его участия в этой рок-группе подтверждается в бюллетене молодежного отделения «Национального фронта», где этот бард нацизма числился национальным вице-директором с 1993 по 1995 г. (Liberation. 3.10.2008, p. QUO 15).

Во Франции умеют, когда потребуется, узнать всю подноготную о человеке, который попал под прожектор разоблачений. Укрыться от него невозможно. И на походе Марин Ле Пен за «дедьяволизацию» «Национального фронта» это, конечно, сказалось не лучшим образом, как и на ней самой. Ей вновь напомнили все высказывания лидера НФ и про газовые камеры, и про «гуманных» немецких оккупантов. При наличии современной техники на это много времени не требуется – нажал кнопку, и на экране появится нужное досье.

И все же, несмотря ни на что, борьба Марин за «дедемонизацию» «Национального фронта» стала постепенно приносить свои плоды.

«Марин Ле Пен, – писала Le Monde, – чаще появляется на телеэкране, чем ее отец. У нее прекрасные отношения с журналистами, которые она научилась поддерживать в последние годы. Настолько же, насколько ее отец суров с ними, настолько она приятна с ними в общении и даже грациозна. Ее папаша легко превращается в пугало для детей, а она предпочитает работать в регистре доброй мамы. Она лучше смотрится на экране. Отец позволяет ей это делать. В то время, как он отдыхает в своем особняке в Сен-Клу с видом на Париж, она работает на интересы семьи. Он, таким образом, получает дополнительные голоса пока дремлет, предоставляя своей дочери говорить вместо него» (Le Monde. Television & Radio, mardi 6 février 2007, p. 31).

Марин стала инкарнацией нового образа «Национального фронта». Это было нелегко, т. к. ей пришлось защищать традиционную программу «Фронта», который имеет стойкую репутацию ультралиберальной и ксенофобской партии: отмена 35 часовой рабочей недели, постепенная отмена подоходного налога, предоставление работы по принципу «национального преимущества», восстановление смертной казни, отказ от предоставления социальной помощи иностранцам и восстановление «политики высылок» нелегальных иммигрантов (Tribune de Genève. 26.02.2007, p. 6).