Последняя из Пламенных - Ольга Дмитриева (olyauskova)

— Портальный камень, — многозначительно кивнул Роддо.

Эльф повернулся к нему и ответил:

— Верно. Мроу уничтожили его. И скорее всего, не случайно.

— Получается, что всё это — хитроумная ловушка? На меня? — спросил принц.

— Вероятно. И мы снова возвращаемся к артефакту Танов.

Миран подтвердил слова учителя:

— Да, с помощью артефактов на крови иногда можно договориться с нечистью.

— Тогда почему ты сам это не сделал? — спросила Тэсса.

— Нежити нужно предложить плату, — покачал головой юноша. — Человеческие жизни.

В этот момент все глаза обратились к Роддо. Магистр Лин вскинул бровь и спросил:

— Что будешь делать?

Юноша озадаченно посмотрел на него в ответ. Эльф красноречиво указал глазами на Мирана. Младший Райс проследил за его взглядом. Посмотрел на забинтованые ладони юноши. Почесал затылок и честно ответил:

— Молчать. Отец его в живых не оставит, если узнает.

— Какое благородство, — проворчал Миран.

— Ты применил тёмную магию, чтобы спасти всех нас, — пожал плечами Роддо. — Сдать тебя после такого подло. Но… — тут он посмотрел на магистра Лина. — Если это вдруг всплывёт, не говорите брату, что я знал.

Эльф согласно прикрыл глаз.

Их разговор был прерван открытием портала. Из синего дыма шагнули два высоких эльфа в серых хьяллэ. Бессмертные низко поклонились магистру Лину на эльфийский манер. Тот благосклонно кивнул и заговорил с ними на своем языке. Райга с вялым интересом разглядывала незнакомцев. Те выслушали магистра внимательно, а затем повернулись к адептам. И увидели среди них Ллавена.

Неизвестные смотрели на своего юного родственника с непередаваемым отвращением. Юный эльф под их взглядами сжался и попытался скрыться за спинами товарищей. Благо, рост Барру позволил ему это сделать. Серые равнодушно отвернулись, вежливо поклонились принцу и отправились по тропе в ту сторону, откуда пришли адепты.

— Кто это? — спросила Райга, проводив их взглядом.

— Ищейки из Серого замка, — ответил принц. — Не знал, что у вас есть такие связи, магистр Лин.

Эльф холодно улыбнулся в ответ.

— У меня везде есть связи, мальчик, — в голосе учителя прозвучала ирония. — Я не первую сотню лет хожу по дорогам этого мира.

— И даже не вторую, — тихо проговорил Ллавен.

Когда аметистовый взор остановился на нём, он снова затрясся.

Роддо обвел глазами эльфов и шепотом спросил у Мирана:

— Он его что, бьёт?

— Поджигает, — буркнул темный в ответ.

Ответом были круглые глаза отряда Райса. Магистр Лин не подал виду, что слышал слова адептов. И, наконец, открыл портал, который вывел их к воротам Алого замка.

Триумфального возвращения не вышло. И хотя умертвие они всё-таки притащили, раны залечили, одежду привели в порядок, лица их были настолько опустошенными, что магистр Чеку сразу погнал свою четверку спать. А сам, посвистывая, потащил умертвие в подвал.

Райга терпеливо выжидала. Когда юноши скрылись в своей комнате, она переоделась в черно-красное хьяллэ. Но вместо того, чтобы отправиться в постель, снова вышла в коридор. Несколько минут постояла, прислушиваясь к тишине в спальне напротив. И пошла в гостиную. Тихо отворила внутреннюю дверь и встала на пороге.

Магистр Лин сидел в кресле и смотрел на огонь. Сполохи пламени отражались в аметистовом глазе. Он поднял голову и вопросительно посмотрел на неё.

— Что случилось?

Райга молча подошла и остановилась в шаге от него. А потом тихо попросила:

— Расскажите.

Эльф прикрыл глаз и глухо спросил:

— О чём?

— О том, как погибла моя семья.

В её взгляде светилась решимость.

— Я пришёл, когда все уже кончилось, — терпеливо объяснил девушке магистр. — Никто не знает, что случилось в замке.

— Расскажите о том, что видели вы.

Эльф внимательно посмотрел на неё и спросил:

— Ты уверена, что хочешь этого, девочка?

— Да. Может быть это… поможет мне что-нибудь вспомнить.

— Поверь, последствия Красного проклятья — не то, что юным леди стоит помнить. Я видел войны и смерть бессчётного количества людей и знаю, о чем говорю.

— Все равно расскажите мне, — упрямо поговорила Райга.

Какое-то время эльф сверлил её непроницаемым взглядом. А потом бросил:

— Хорошо. Садись. Я тебя предупредил.

Райга забралась ногами в соседнее кресло и обхватила колени руками, запуская ладони в рукава хьяллэ. Магистр Лин откинулся на спинку кресла и непривычно тихим бесцветным голосом начал рассказывать. Он смотрел в огонь, лишь изредка бросая короткие взгляды на девушку. Перед глазами Райги чередой проходили картины, которые описывал ей эльф. Огромный замок посреди осени, из которого смерть смотрела в небо красными глазами. Башня, в которой нашли тела ее семьи. И молодая женщина, которая отчаянно пыталась спасти свою маленькую дочь.

Эльф замолчал. Райга не сразу поняла, что его рассказ закончен. Она подняла на него глаз. Ответный взгляд внимательно изучал её лицо.

— Райга, твои руки… — неожиданно мягко произнес наставник.

Она опустила глаза. Эльф потянулся к её рукаву и поднял его. Тогда девушка увидела, что ее пальцы впивались в предплечья так сильно, что ногти разодрали кожу. А в некоторых местах даже выступила кровь. Она облизнула губы и почувствовала солоноватый привкус железа.

С непроницаемым лицом магистр Лин встал рядом с ней и произнес пару слов на своем языке. Вокруг его пальцев вспыхнуло зеленоватое сияние. Он легко прикоснулся к каждому следу от ногтей по очереди, и от царапин не осталось ни следа. Затем таким же аккуратным прикосновением залечил прокушенную губу.

— Не стоило, — тихо проговорила она.

— Это мне решать. Иди спать. Утреннюю пробежку никто не отменял.

Девушка согласно кивнула и вышла, старательно выпрямляя спину.

— Ты слишком много требуешь от них, Линдереллио. Они ещё дети, — спокойно проговорил Глиобальд, помешивая ложкой чай.

Стояла глубокая ночь. Кабинет директора был погружен в полумрак, горела только лампа на столе. Рядом с ним в кресле сидел эльф и держал дымящуюся чашку.

Он вскинул бровь и ответил:

— Кто из них ребенок по людским меркам, Эразмус? Райтон, который в четырнадцать отправился подавлять мятеж в восточных провинциях и собственноручно казнил двух своих друзей? Миран, который в шесть лет видел расправу над своей семьёй и выживал на улице один? Ллавен, которого с позором выгнали из рода ещё до совершеннолетия? Или Райга, на которую наложили Печать молчания? И что там с ней ещё делал Сага, известно только Богам.