Академия пси-хов: внушить, влюбить, убить... - Алина Углицкая

— Наоборот, — отозвался Наареш. — Она росла в мире, лишенном магии. Ей сложно приспособиться, мы еще даже не все блоки со щитами выучили.

— Что ж, удачи, — презрительно фыркнула Сарелия.

— Идемте, ми, — позвал меня дракон, пропустив ее тон мимо ушей.

Я буквально ощутила, как она прожигает взглядом наши спины. Глянула на серебряного. Интересно, кого же он все-таки пригласит?

Впрочем, под куполом зала захватившая Академию кутерьма отступила, а на первый план вышли накопившиеся вопросы.

Но задать их я не успела. Запечатав магией дверь, дракон развернулся с непроницаемым выражением лица и спросил:

— Мие Кронвальд… делал вам какие-либо предложения?

На несколько мгновения я растерялась, не совсем понимая, что он имеет в виду. Откуда-то узнал про жемчуг? Это запрещено?

— Только на бал пригласил, — откликнулась я.

Глаза дракона странно потемнели.

— Только? — переспросил он. Шагнул ко мне, всматриваясь внимательным взглядом.

Несколько мгновений я колебалась. Доверять тому, кто похитил из дома, было все еще сложно. Хоть он и говорил, что хочет вернуть меня обратно. Но при этом слишком многого не договаривал.

С другой стороны… Поведение Тарра мне совсем не нравилось. А Наареш при желании и сам все у меня из головы вычитает. Но вот ответов я тогда не дождусь.

— Не только, — отозвалась. — Саи просила узнать у него, может ли кто-нибудь купить ее жемчуг.

— Почему не обратилась ко мне?

Как будто так просто прийти и начать толкать преподавателю жемчуг!

— Лиз. Ты всегда можешь обратиться ко мне. С любым вопросом, — голос дракона снова стал тихим, ласкающим.

— И ты сможешь помочь? — я даже не заметила, когда сбилась с привычного обращения.

— Что-нибудь придумаю. В конце концов, у меня есть возможность вылетать с острова. И, кстати, завтра вечером занятия не будет.

— Улетаешь?

Он кивнул:

— Ненадолго.

Небось к своей рыжей?

Обнаружив, что он слишком близко склонился, я отпрянула.

Наареш на миг опустил голову, по скулам пробежали желваки.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался, наконец, снова подняв на меня взгляд.

— Да. На эмпатии я слышала голос. Как будто магистр Ниамин приказывал мне выйти. Я не поняла… что делать. Укрепила блок. Но потом видела, как другой ученик вышел, и… не вернулся. И… что это было, вы можете рассказать?

— Ты все сделала правильно, — кивнул Наареш.

Сложил руки на груди, отвернувшись. Прошелся взад-вперед.

— Эмпатия, — произнес наконец. — Профессор лич и при жизни был сильным менталистом, а после смерти у него осталась значительная склонность к эмпатии. Он не может передавать слова, но передает четкий ментальный сигнал, достаточно тонкий, чтобы пройти сквозь щиты первокурсников. Ищет, чей дар настолько силен, чтобы откликнуться, перевести эмоцию в слова.

Силен, снова силен! Да черт!

— И что потом делают с учениками? — замирая спросила я.

— Тестируют повторно. Переводят на другой факультет, возможно. Эмпатия — это врата в менталистику. Многие отсюда начинают.

— То есть… мне просто не показывать, что слышу?

— Да. Поставим еще один блок, потоньше, посложнее плетением. Все будет хорошо.

— Но почему кольцо ни разу не сработало?

Наареш снова замолчал, внимательно меня разглядывая. Вздохнул:

— Потому что это не всплески.

— А что? — прошептала я.

— Твои способности, Лиз. Это — твои способности.

Да черти же побрали бы эти способности! Зачем они на меня свалились?

— У меня еще несколько вопросов… если можно.

— Нужно, — согласился дракон.

— На психометаболике… один адепт странно преобразился, магистр сказал, что это изменилась его аура… хотя тело оставалось человеческим. Но объяснять ничего не стал, задал написать реферат.

— А вот это не повредит, — улыбнулся вредный дракон. — Ты ведь и сама поняла, что это генная память, а подробности изучи. Пригодится.

Мне-то оно зачем? У меня точно никаких оборотней в роду.

Я поморщилась, и он усмехнулся:

— Еще что-нибудь?

— Еще. Все прорицание вы, мие дракон, маячили в моем псише, в том числе и с обратной стороны, к восторгу ми пес… Амелии.

Наареш приподнял бровь, показалось, по губам скользнула улыбка, но глаза оставались серьезными.

— С той же рыжей, — добавила я. — Кто она? Ваша невеста?

— С вашего позволения… я не стану отвечать.

Вот как, значит. Едва речь о рыжей, и мы сразу становимся такими учтивыми, такими отстраненными! А если не дам позволения?

— Не понимаю, почему я постоянно вижу ваше будущее.

— Сомневаюсь, что это будущее.

— Прошлое?

— Нет.

— А что тогда?

— Артефакты для предсказаний не всегда передают то, что должно произойти, — мне показалось, в его голосе скользнула грусть. — Они очень чувствительны к пси-энергии хозяина и иногда реагируют на его мысли, особенно если он еще не овладел искусством прорицания в полной мере. Но обратной стороной лучше не переворачивайте.

— Но почему я вижу вас? Потому что вы помогаете мне со щитами и блоками?

— Возможно. Еще вопросы?

— Я видела проклятие фейри. Судя по реакции Саи… не должна бы.

— Надеюсь, ваша подружка не из болтливых.

— Из болтливых, — усмехнулась я. — Но тут она сама сказала, чтобы я помалкивала. Это тоже… мои способности?

— Разумеется.

— И что делать?

— Блоки и щиты.

— Но ведь… профессора рано или поздно рассмотрят! Откуда это на меня свалилось?!

— Все будет хорошо, Лиз. Я что-нибудь придумаю. Еще вопросы? Вижу, у вас был насыщенный день, ми Королева. — усмехнулся серебряный.

Несколько секунд я смотрела в его глаза, решаясь. Могу ли ему доверять? Не сделаю ли хуже всем?

Наареш не подгонял, давал собраться с мыслями… а может и читал их. Сильный менталист наверняка вычитает все, что захочет, пока я не овладею этим искусством в достаточной мере, чтобы от него закрыться.

— Тарр. Саи сказала, он выискивает сильных псиоников… не знаю, наверное, доносит о них кому-то. Разве это не ваша задача?

Наареш минуту задумчиво разглядывал меня и вдруг огорошил:

— Нет, Лиз. Не моя.