Путь среди звезд для землянки - Лана Март

его руки. Ритм его дыхания тут же изменился. Он проснулся тоже и поцеловал меня сзади в шею.

— Давай еще полежим, начнем наш день немного позже, — попросил Ишум.

— Я хотела посмотреть, что там за два солнца. Я в прошлый раз этого не видела, — ответила я. — Расскажи мне об этом.

Когда Ишум начал мне объяснять про кривые лучевых скоростей, обмен массами между звездами, зависимость интегрального блеска от времени и все в таком духе, то я поняла только одно, что понимаю еще меньше чем до начала его объяснений.

— Мне кажется, что ты меня с Меру перепутал. Ты мог бы как-то попроще мне объяснить? — попросила я- Я ничего не понимаю. Моих знаний недостаточно, чтобы понимать все, что ты мне сейчас рассказал.

— Наша планета была освещена двойной звездой. Мы находились в планетарной системе двойной звезды. И наша планета вращалась вокруг них, и они вращались относительно друг друга, — смеясь, сказал Ишум. — Поэтому мы видели их одновременно в небе не каждый день. А с определенной периодичностью.

Мы продолжали лежать на его кровати, Я, шутя, прикладывала свою ладонь к его. Разница была очень очевидна. А еще на фоне его белой кожи моя, в общем-то, светлая кожа казалась смуглой. Какого-то золотистого оттенка. Он белоснежный, а я золотая. Ишум осторожно сжал мою ладонь и переплел наши пальцы. Потом потянул меня на себя и я оказалась лежащей на его груди. Мою руку он так и не отпусти. Для удобства я положила ему на грудь вторую руку и оперлась на нее подбородком. Так смотреть ему в глаза стало удобнее.

— А почему ты стал пилотом? — спросила я.

— Клановые способности, — кратко ответил Ишум.

— И никогда не хотел быть никем другим? — продолжала уточнять я.

— Нас готовят к нашей миссии практически с рождения. Как только определяются наши способности и их уровень, то сразу же начинается профильное обучение, — ответил мне Ишум.

— То есть у вас нет выбора: не по желанию, а только по способностям? — сказала я.

— Можно и так сказать. Определение способностей дает картину того, где будешь наиболее успешен и нужен, — ответил Ишум. — Это дает максимальную реализацию своих способностей.

— У нас не так. Мы сами выбираем. Есть, конечно, всякие тесты профориентирования, но мы не обязаны им следовать. И когда мы учимся в школах, у нас есть время понять наши способности и самим решить, чем хотим заниматься. Но итоговый выбор за нами — сказала я.

— А что ты выбрала для себя? — спросил Ишум.

— Я выбрала для себя профессию переводчика и закончила институт иностранных языков, — ответила я.

— И дальше ты занималась именно этим? — спросил Ишум.

— Не совсем, я работала в крупной компании в секретариате. Я хотела путешествовать по разным странам с делегациями компании, а получилось что я занималась переводами на рабочем месте: переводила письма, иногда помогала делать технические переводы, — ответила я.

— Значит, вы не свободны в выборе. Вы зависите от обстоятельств, — сказал мне Ишум.

— Но мы в любой момент можем все бросить, если по-настоящему не хотим продолжать жить так, как живем. Иногда мы так и поступаем. Круто меняем жизнь. Хотя это и сложно, — ответила я. — А что-то мне подсказывает, что вы никуда с уготованного пути не сворачиваете.

— Не совсем, но в своей нише мы всегда стараемся достичь максимальных высот. Мы очень честолюбивы. Постоянное состояние жесткой конкуренции — это часть нашей культуры, — ответил мне Ишум. — Мы совершенствуем себя, свои знания, активно конкурируем друг с другом, нам просто не приходит в голову что-то менять, живя в таком ритме. Мы все находимся на своем месте. Конкурентами для нас даже являются наши родители, как и мы для них. Это накладывает отпечаток на отношения. Но для нашей расы позор, если ребенок не превзошел родителей. И все же, если кто-то захочет что-то поменять в своей жизни, то он может это сделать. Этого никто не запрещает. Просто так случалось очень редко. Для нас это как минимум странно.

— Давай все же вставать, — сказала я. — Принимаем душ и идем ко мне в гости, если ты не против. Я хочу показать тебе свою реальность.

Вместо ответа Ишум меня поцеловал, поцелуй плавно перешел в занятие любовью. Сейчас было немного иначе, но я все равно чувствовала, что все его желание полностью сосредоточено на мне, все его чувства сконцентрированы на мне, и он делает все, чтобы я получила максимально возможное удовольствие. В этот раз я тоже решила, что мне важно, чтобы и он получил не меньше удовольствия, чем я. Поэтому старалась отслеживать его реакции, что ему нравится больше. В общем, до душа мы добрались не скоро. А душ оказался копией того, что был на корабле. Мне наш земной, с водой, нравился значительно больше. Хотя бы потому, что там было бы приятнее продолжить занятия любовью. Так или иначе, но до границы с моей реальностью мы все же добрались.

Когда Ишум пересек границу, то мне показалось, что он немного грустит.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила я.

— Не беспокоит, а навевает воспоминания. Каждый мир, каждая планета индивидуальны своей природой. На твоей планете мы жили достаточно долго, чтобы ее ландшафт я ни с каким другим не перепутал, — ответил Ишум.

— И в чем тут проблема? — спросила я.

— Не проблема, а воспоминания. Моя память вытаскивает картинки того, что я не хотел бы вспоминать снова. Слишком много хорошего и слишком много плохого случилось тут. Воспоминания об ошибках, которые не исправить, — ответил задумчиво Ишум.

— Если хочешь, то можем вернуться к тебе, — сказала я. — Я не хочу чтобы ты расстраивался.

— Нет, я хочу видеть то, что тебе дорого в твоих воспоминаниях, — сказал Ишум.

— Тогда идем, — сказала я и потащила его за руку к моему дому.

Мы шли, держась за руки, вдоль кромки моря к моему дому. Я шлепала по воде, стараясь поднять побольше брызг.

— Ты так любишь воду? — спросил Ишум.

— Обожаю. Я не часто могла вырваться к морю. Но каждая встреча с ним всегда была огромной радостью, — ответила я. — Я ведь отдыхать приехала у Индийского океана, когда к вам попала. Я думаю, что мои родственники: родители и брат с сестрой, наверняка считают что я погибла. Мне их не хватает. Все случившееся, принесло горе в мою семью.

— Мне жаль. Чем больше я тебя узнаю, тем тяжелее мне принимать то, что ты к нам попала. Я чувствую себя с каждым разом все сильнее и сильнее виноватым перед тобой, — ответил Ишум.

— Не твоя вина, — начала