Вороны любят падаль - Кирилл Казанцев

– Не нажил друзей, это точно! – вздохнул Томилин. – Девчонку вот встретил хорошую… И ту упустил! Как я ее найду теперь? Да ладно, пусть не найду – вопрос, что с ней? Я ведь в поезде ее потерял, когда эти шакалы появились…

– На лучшее будем надеяться, – спокойно заметил Затулин, но потом оценивающе посмотрел на своего гостя. – А поберечься все-таки надо. Пока меня не будет, переберись в баньку и не высовывайся. На крайний случай, если вдруг опять убивать будут, ружьишко тебе оставлю. Только без злоупотреблений, договорились? Ружье на меня зарегистрировано. Я бы этого не делал, но вижу, что тебя всерьез прессуют, а мне почему-то не хочется видеть тебя мертвым.

– Ну, спасибо и на этом!

Такой был у них разговор накануне, а на следующий день Николай, следуя своему обещанию, стал собираться в город, чтобы посоветоваться со знакомым врачом по поводу Томилина, а заодно разузнать, какая обстановка вокруг наследства Володи. Он еще раз попросил напомнить ему фамилию нотариуса, которую Томилин выучил наизусть, и уехал, призвав Володю быть осторожнее.

– Собаки у меня только на вид грозные, – объяснил он. – Припугнуть могут, но отчаянного человека не остановят, даже наоборот, они у меня симпатизируют отчаянным почему-то…

Володя перебрался в баньку и прилег там на импровизированную постель, устроенную на полке. Его слегка знобило. В простреленной руке время от времени начинала пульсировать горячая боль. Хороший хирург ему бы сейчас не помешал.

Он попытался от скуки думать о том, что могло стать причиной такой усердной охоты на него. Его искали москвичи, чтобы вытрясти долг, это было понятно. Но зачем убивать? С мертвого взятки гладки. А насколько он знал эту кредиторскую контору, на голые эмоции она не разменивалась. Там всегда брали деньгами. Значит, не они, но тогда кто? Кто мог быть заинтересован в смерти неприкаянного бродяги, которого даже Прохоров терпеть не захотел? Получается, что Затулин прав, и это как-то связано с его наследством. Дядька-то у него, оказывается, крутой. Денежный мешок. Наследство оставил – и не квартиру с «Жигулями», а реальное богатство. Это как в сказке. И кому-то не понравилось, что в эту сказку попал он, Томилин Владимир. Может быть, у него есть конкурент, брат, о котором он ничего не знает, как в мыльной опере? Нет, гадать тут бесполезно. В уме он эту задачку не решит. А путь в город опасен, как заминированное поле. К тому же это ранение…

Володя задремал и не заметил, как уехал Затулин. Проснулся он от странного ощущения, будто кто-то за ним наблюдает. Потом за маленьким оконцем мелькнула тень. Человек прильнул к окну и тут же отпрянул. Томилин слышал осторожные шаги по другую сторону стены – чужой обходил баньку кругом.

Володя бесшумно сел, потянул к себе ружье, взвел курки. Он сейчас не думал о Затулине, очень не хотелось еще раз оказаться в роли мишени.

– Есть кто-нибудь? – вдруг донеслось от двери.

– Кто там? Хозяина нет, отъехал, – сказал Томилин. – Будет часа через два.

– А вы, простите, кто?

Голос был вежливый, даже вкрадчивый, в лесу такими голосами не разговаривают, и этот голос насторожил Володю. А когда человек в дверях неосторожно повернулся и показал, что держит в руке пистолет, стало окончательно ясно, что опять пришли по его душу, и Томилин, не раздумывая, выпустил один заряд дроби в незнакомца, а за ним другой. За грохотом выстрелов не было слышно, как тот вскрикнул. Но он наверняка вскрикнул. Он даже выронил пистолет! Человек шарахнулся в сторону, затем выскочил в дверь и бросился бежать.

Томилин встал, взял из коробки несколько патронов и пошел догонять. По пути он подобрал с пола «ПМ» и, не глядя, сунул его за пояс, мимоходом вспомнив, что утопил ночью пистолетик Полины. «Ничего, подарю ей настоящий! – с мрачным юмором подумал он. – Лишь бы жива была».

Он вышел из бани и стал перезаряжать ружье. Незнакомец улепетывал в заросли, почти не оглядываясь и не делая попыток позвать кого-нибудь на помощь. «Один он здесь, значит, – сообразил Володя. – Но оставаться все равно нельзя. Сейчас даст сигнал подельникам, мигом примчатся. А, может быть, они уже близко – лес прочесывают. Что же делать? Так, если он туда побежал, то мы пойдем другим путем, как Ленин учил…»

Томилин зашагал к дому, отмахнулся от собак и поднялся по лестнице. Поставив ружье в углу, он натянул на плечи старую куртку, которую ему подарил Затулин. В ней было жарковато, но Володе не хотелось демонстрировать всем и каждому свою забинтованную руку. Затем он собрал свои вещи, которые сушились на особой подстилке, на которой школьный друг обычно сушил грибы и лесные яблоки. Здесь были документы, немного мелких денег и носовой платок – все его имущество. Единственное, что прибавилось к этому, – пистолет с полной обоймой. «Ох, не помешало бы тебе, Томилин, сейчас наследство! – подумал он, рассовывая все по карманам. – Совсем не помешало бы!»

Он подумал и прихватил еще ломоть хлеба с куском сала. Трудно было рассчитывать на полноценное питание в дороге с его капиталами. Володя принялся заворачивать бутерброд в старую газету, как вдруг за окном заурчал мотор, послышался шелест шин, и на территорию кордона въехала запыленная белая «Нива», из которой не спеша выбрался довольно полный человек в полицейской форме. На голубой рубашке красовались капитанские погоны. На поясе висела кобура с табельным пистолетом. Под мышкой он держал тонкую кожаную папку. Лицо у капитана было круглое, жирное и хитрое. Он так же не спеша огляделся, свистнул добродушно собакам, достал из машины форменную фуражку, водрузил ее на голову и, тяжело ступая, двинулся к дому.

Томилин на миг растерялся. Стрелять по представителю власти он не мог, хоть тресни. Бежать тоже не мог, от души набегался ночью. С каким-то странным равнодушием он уселся на лавку прямо напротив входной двери и стал ждать.

Тяжко проскрипели ступени, и капитан шагнул через порог, заранее улыбаясь, и несколько удивленно посмотрел на Томилина.

– Наше вам!.. – сказал он, кивая. – С кем имею честь?.. А где Николай?

Он остановился в дверях и цепким взглядом обшарил все углы в комнате.

– Отъехал, – сказал Володя. – В город подался.

– Ага, – капитан опять кивнул и потянулся за ружьем, которое Томилин оставил у порога.

Он понюхал дуло ружья, поморщился и еще несколько раз понимающе кивнул.

– Стреляли? – спросил он и тут же сам себе ответил: – Стреляли. Свежак. Между прочим, когда я у поворота был, мне как раз два выстрела послышалось. Охотились? А вроде не сезон.

– Так, баловался, – ответил Томилин. – Смотрю, ружьишко стоит – почему бы не пальнуть? В воздух, конечно…

– В воздух не страшно, – согласился капитан. – Главное, в человека не попасть. Так вы, между прочим, не сказали, как ваше имя. Документики, надеюсь, имеются?

После секундного колебания Томилин все-таки протянул полицейскому свой едва просохший паспорт.

– Искупался вот невзначай, – объяснил он. – В полной выкладке. Но вроде данные не смылись… А вы, между прочим, мне первым представиться должны, или я ошибаюсь?