Только невинные - Рейчел Эббот

– Когда ваш бывший муж пообещал вычеркнуть вас из завещания?

– Мой новый адвокат попытался решить эту проблему, но все двигалось очень медленно. Ну и… я позвонила Хьюго на прошлой неделе и в разговоре… перешла на личности. Я ему пригрозила, и он бросил трубку. Через два дня его адвокат передал мне через моего адвоката, что Хьюго собирается пересмотреть свое завещание и отменить распоряжения насчет трастового фонда ввиду того, что я не проявила благодарности и не оценила в должной мере его щедрость. Тогда я снова ему позвонила и оставила то самое сообщение, которое вы слышали.

Из личного опыта Том знал, что завещания могут быть очень запутанными и ненадежными. Однако совершенно очевидно, что Аннабел Флетчер, даже если она была недовольна своим положением, жилось гораздо лучше при живом Хьюго, чем при мертвом, даже если бы он действительно вычеркнул ее из своего завещания. Ему было всего лишь пятьдесят с небольшим, так что впереди у Аннабел были долгие годы комфортной обеспеченной жизни плюс хороший запас времени, чтобы повлиять на Хьюго и убедить его изменить завещание в ее пользу. Том заглянул в записную книжку.

– Не могли бы вы пояснить следующие слова, леди Флетчер: «Ты купил мое молчание один раз, но теперь цена возросла, так и знай». Это из сообщения на автоответчике, которое вы оставили сэру Хьюго.

Первый раз за все это время Аннабел как будто смутилась.

– О… это просто… словом, ничего особенного. Нечто личное, что касалось только меня и Хьюго. Если не возражаете, я бы не хотела об этом говорить.

– Прошу прощения, но вам придется объяснить, что вы имели в виду.

Аннабел вздохнула. Ей явно не хотелось вдаваться в подробности.

– Мы познакомились, когда я работала у матери Хьюго. И я случайно узнала о некоторых… особенностях Хьюго… Странностях, если хотите. В общем, о таких вещах, которые он ни за что не хотел открывать кому бы то ни было. Сначала я захотела немного улучшить свою внешность. Сделать кое-какие небольшие пластические операции. Он заплатил. Потом я решила, что будет совсем неплохо стать леди Флетчер. И попросила его жениться на мне. У него не было выбора, и он согласился.

Ее самодовольный тон резанул ему слух. Что за удовольствие выходить замуж за того, кто просто вынужден на тебе жениться? И что такого ужасного совершил Хьюго, что у него не было другого выбора?

– Конечно, жить с ним оказалось совсем другое дело. Это было невыносимо. Когда мы разводились, я подумала, что он, естественно, захочет скрыть от Лоры некоторые отвратительные детали. Я пообещала хранить молчание и получила дом. Имейте в виду, я никогда его не шантажировала. Я просто говорила ему, чего хочу, и он уступал моим требованиям. Когда я позвонила на прошлой неделе, угрожать, что расскажу все Лоре, было уже бессмысленно. Понятно, теперь она знает все его грязные секреты. И я слегка пригрозила, что выложу все прессе о его извращенных наклонностях. Испорчу его белоснежную репутацию. Ну, вы понимаете.

– Вы хотите сказать, он не был таким уж белоснежным?

Аннабел злобно расхохоталась:

– Господи, конечно нет! Какой там белоснежный! Даже не бледно-серый. Он был человек с большими странностями, инспектор. Но я бы предпочла обойтись без подробностей. Во всем виновата эта ведьма, его мать, я так считаю.

– Если ваш муж был таким странным, как же вы отпускали к нему дочь? И разрешали ей проводить с ним рядом так много времени?

Аннабел возмущенно фыркнула:

– Она и его дочь тоже! Кроме того, он ее обеспечивает, так что я не могу возражать. В любом случае с ней всегда Ханна. И ей Хьюго тоже платит. И она ведет себя как влюбленная корова, так что даже не знаю, лучше от этого или хуже.

Тому, у которого тоже была дочь, было трудно переварить такое безразличие, но он решил не заострять на этом внимание. Но «извращенные наклонности» Хьюго, учитывая обстоятельства его смерти, могли оказаться весьма важными.

– Боюсь, мне все же придется попросить вас изложить эти подробности, даже если вам неприятно. Это не праздное любопытство и не желание заглянуть в чужое окно. Вашего мужа почти стопроцентно убила женщина, и способ убийства подразумевает некий сексуальный акт. Так что будьте добры, расскажите все, о чем вы знаете.

Аннабел откинулась на спинку дивана, сделала еще один большой глоток и закурила новую сигарету.

– Хорошо, я расскажу, – с отвращением выговорила она. – Видимо, у меня нет выбора. Но это не слишком приятная история. Вы уверены, что не хотите выпить?

От выпивки Том отказался, но позже, сидя в машине, которая везла его обратно в Лондон, почти пожалел об этом. За рулем был не он, водителя вызвали специально, чтобы машина Бекки могла остаться в Оксфордшире. Он не был в шоке от услышанного – в конце концов, он уже давно работал в полиции и прекрасно знал, что творится порой за закрытыми дверями. Но тем не менее он был удивлен.

Было не совсем ясно, что из рассказанного Аннабел являлось преувеличением или, может быть, даже выдумкой брошенной жены. Возможно, пока будет лучше поделиться этой информацией только с Синклером. И еще нужно попросить Джеймса узнать, что за констебль фигурировал в той истории с заключением Лоры Флетчер в психбольницу. Бекки умница, что сумела вытянуть такие сведения из Стеллы Кеннеди.

Был темный, мокрый осенний вечер. Том рассеянно смотрел в окно, едва обращая внимание на пейзаж, размышлял о событиях дня и думал, как собрать воедино кусочки головоломки, которая с каждым часом становилась все сложнее.

Девушка встала с постели и осторожно подобралась к окну. Она дежурила так каждую ночь. Нужно было, чтобы он пришел, и пришел как можно скорее – хотя она и очень этого боялась. Если бы только она могла открыть окно! Может быть, ей удалось бы привлечь внимание какого-нибудь прохожего. Она ни разу не видела здесь никаких прохожих… но все же тогда у нее появилась бы хоть какая-то надежда. А вдруг кто-то, не испугавшись темноты, вышел бы прогуляться с собакой по этим безлюдным тропинкам.

Но окно было сделано из закаленного стекла, и рамы привинчены шурупами. Он сам сказал ей об этом. И к тому же с внутренней стороны оно было забрано стальной решеткой, так что она не смогла бы разбить стекло, даже если бы нашла, чем это сделать.

Она взглянула на засаленный матрас на полу и пластиковый столик рядом. Ни то ни другое не годилось, а до остальной мебели в комнате ей было не дотянуться. Как только он открыл дверь и втолкнул ее внутрь, ею овладел безумный страх. Она рассердила его, и теперь должна была понести наказание. Но больше всего ее испугало само наличие этой комнаты, где все было готово и как будто ждало ее.

Она посмотрела на цепь вокруг своей щиколотки и проследила ее взглядом по всей длине до того места, где цепь прикреплялась к толстой дубовой балке. Даже если бы у нее был инструмент, ей никогда в жизни не добраться до потолка. Нужно спать как можно осторожнее, а то цепь снова запутается, и она не сможет освободиться.