Формула любви, или О бедном диэре замолвите слово - Юлия Славачевская

– А? – приоткрыла я один глаз и увидела над собой встревоженное лицо Ладомира. – Что? – распахнула уже оба, сидя у него на коленях.

– Где болит, родная? – беспокойно ощупывал он меня со всех сторон. – Голова кружится? Тошнит? – продолжал допрашивать меня диэр, пока рядом топтался Дилан, потирая уже начинающий заживать синяк под левым глазом.

– Все хорошо, – пролепетала я, обнимая Ладомира за шею и приникая к его груди. – Если я еще раз хотя бы заикнусь о романтике, заткни мне рот, пожалуйста.

– Ты что с ней сделал? – вызверился на Демиурга князь. – Ты что сделал с моей женой, если она говорит такие вещи?

– Вторая ступень насилия, – блаженно прикрыла я веки. – Это так прекрасно.

– Все! – вскочил со мной на руках Ладомир. – Это была последняя капля моего терпения. Немедленно прекратите третировать мою жену! Все!

– Третья ступень насилия, – мурлыкнула я, цепляясь за его шею.

– Кто-то может ее вылечить? – недоуменно уставился на меня муж. – Я хочу назад свою боевую супругу!

– Еще раз назовешь меня супругой, – посмотрела я на него через прищур, – покажу четвертую ступень насилия. А дальше уже только оттаскивать трупы…

– В этом случае, – выступил вперед напрягшийся Магриэль, – как самый старший из присутствующих членов семьи Лели, я требую, чтобы ваш брак был расторгнут! И моя сестра вернулась домой!

– Отвяжись, – ласково попросила я его, пребывая в эйфории после счастливого избавления от романтики. – Я тебя могу выносить только в малых дозах и только издалека. Родство в это расстояние не вписывается.

– Вот вы, мужики, всегда смотрите на глобальное, – вмешалась шмырг, до этого внимательно разглядывавшая нашу пеструю компанию, – в то время как у вас предмет спора в простыне мерзнет. – Она махнула пухлой ручонкой, и меня приодело в брюки и рубашку с жилетом.

– Спасибо, – поблагодарил ее Ладомир, не выпуская меня из рук и не сводя с эльфа убийственного взгляда. – Ты не можешь, Магриэль, претендовать на мою жену. Это против всех законов.

– Могу, – упрямо набычился брюнет, – если она сама того хочет. На основании несогласия семьи и насильно навязанного девушке брака. В этом случае Леля должна быть освобождена от брачных уз и возвращена семье.

– Чего ты добиваешься? – напрямую спросил князь, еще крепче прижимая меня к себе.

– Я хочу свою сестру назад! – яростно шагнул ко нам Маголик. – Она достойна лучшего!

– Она достойна, – прошмыгнула между нами няня, пока Демиурги тихо перешептывались в сторонке, а братья молчали, – сама решать! А то распетушились тут! Распустили хвосты!

– Тогда пусть решает! – упрямо мотнул головой Магриэль, не желая сдаваться.

– И кого, ты думаешь, она выберет? – оскалился Ладомир, прикрывая меня собой.

Меня окутало облако грусти, страха и еле слышной надежды.

– Пусть Леля сама решает, – постановила Ар’Инна. Обратилась ко мне: – И что ты, деточка, думаешь по этому поводу?

– Леля, – поставил меня на ноги князь, поймав мой взгляд, – по нашим законам, если ты отвергаешь мужа, то возвращаешься обратно в семью, признавшую тебя.

– А сама по себе никак? – уточнила я, недоумевая, зачем нужно городить такой огород. Они же сейчас, как питбули, друг в друга вцепятся.

– Нет, – устало покачал головой Ладомир. – Если бы эльфы тебя не признали, то тогда, возможно… и то… – Он замолчал.

– А давайте усложним ситуацию, – хлопнула в ладоши Магрит, привлекая внимание. – Смотри, Леля. – Она развернула передо мной четыре окна.

Меня шарахнуло в сторону и за Ладомира. Я уже боюсь всех этих показов!

И снова волна грусти и сожаления.

– Это твои варианты жизни в других измерениях, – пояснила ничуть не смутившаяся моей реакцией Магрит. – Посмотри и выбери одно из них. Любое, которое придется тебе по вкусу. После этого я перемещу тебя туда, и ты проживешь долгую, относительно счастливую жизнь. Клянусь своими детьми!

Я хотела сразу отказаться, наученная горьким опытом, но проклятое любопытство пересилило. И я шагнула к окнам, заглядывая в первое…

Первое окно

Пустынный громадный тронный зал, залитый солнечным светом.

Стрельчатые окна с великолепными витражами. Благородные деревянные резные панели на стенах. Изящная бронзовая люстра с хрустальными подсвечниками.

Где-то по углам копошится практически незаметная прислуга, стирающая пыль и полирующая драгоценный паркет.

Я-двойник стою перед громадным троном с изогнутыми позолоченными ножками и оббитым красным бархатом сиденьем, с высокой спинкой. Мне здесь чуть-чуть за тридцать. Ну хорошо, не совсем за тридцать, скорее ближе к сорока. Но что для женской красоты возраст? Мы, как хороший коньяк, с возрастом лишь крепчаем.

На троне с недовольным выражением на слегка обрюзгшем от излишеств лице восседает сухощавый блондин в расшитых золотом и драгоценными камнями одеждах.

Если предположить, что это мой муж в этой реальности, то… у меня не слишком удачный брак, поскольку мы ожесточенно лаялись на повышенных тонах, не стесняясь прислуги. Все выглядело так, словно мы проделывали это не первый раз и, судя по ожесточенности, далеко не в последний.

– Скажи своей драной сисястой маркизе, если она еще раз припрется на бал с таким откровенным декольте – я ей несчастный случай ненароком организую! – раздула я-двойник ноздри, поправляя так и норовившую сползти на одну сторону корону. Капая ядом: – Если она с тобой спит, то это еще не повод запрыгивать на тебя при всех подданных! Для этого есть будуар!

«Муж» прожег меня ненавидящим взглядом и ехидно заметил:

– В этом случае я отправлю на плаху твоего игрушечного графа и кукольного виконта! Мне уже надоело носить развесистые рога, о которых не знает лишь глухой! И если бы ты больше времени уделяла своей обязанности дать стране наследника, то была бы занята и не обращала внимания на такие мелочи, как мои увлечения!

– Да счас! – уставилась я на него с праведным негодованием, снова поправляя надоевшую тяжелую корону. – Ты будешь бегать по бабам, а я – рожать тебе детей? Не много ли чести для бедного захудалого королька? Нашел дуру! – Фыркнула: – Если это и случится, то дети явно будут не от тебя!

– Тогда они не унаследуют трон, – справедливо заметил мне «муж», сжимая подлокотники до белых костяшек. – В них не будет королевской крови!

– И кому это важно? – подбоченилась я в ответ, язвительно кривя рот. – Если не будет тебя, то страна ничего не потеряет. Ты уже давно ничего не решаешь. Все на моих плечах. И как ты думаешь, кого предпочтут мои подданные? Слабого, безвольного короля или умную королеву с золотым запасом, способным поддержать и стабилизировать разваленную тобой экономику?

– Кстати, хорошо, что ты вовремя напомнила, – немедленно оживился венценосный супруг. – Мне нужен миллион для создания военной верфи и сто тысяч на народные гуляния по случаю годовщины моего помазания на престол. А, еще забыл… триста тысяч золотых для покупки новых охотничьих угодий в окрестности Сотласских гор. Дашь?